Круто развернувшись, Патрисия смерила того пронзительным взглядом перламутровых глаз. Ей совершенно не нравились замечания Блэка, которые, как всегда, приходились не к месту.

— Эдварду нравится моя фигура! — сквозь зубы прошипела девушка, подобно ядовитой змее. — И перестань, наконец, называть меня этим мерзким прозвищем! — Патрисия в отвращении скривила губы.

Лестрейнджи переглянулись между собой, стараясь скрыть улыбки.

Все прекрасно знали, что ссориться с Бёрк — хуже смерти. Поэтому никто и не осмеливался. Никто, кроме Блэка-младшего.

Сильнее всего Бёрк ненавидела своё имя, состоявшее из двух частей: Патрисия — в честь давно почившей бабушки, которую она терпеть не могла. Ведь леди Бёрк так любила пичкать детей банановым печеньем собственного приготовления и, стоит отметить, отвратительного качества, а ухудшало ситуацию ещё и сильная аллергия у Патрисии. И Бэлинда — в честь тётки отца.

И лишь Регулус так часто старался ей об этом напомнить, от чего на втором курсе придумал запоминающиеся прозвище — Пэти-Бэти.

— Ты же знаешь, дорогая, я не могу отказаться от такой замечательной привычки, — невинно отозвался Блэк, пожав плечами.

Бёрк лишь сильнее разозлилась. И уже хотела было поддаться вперед, как тяжелая рука Люциуса опустилась на её предплечье и не сильно сжала его. Слизеринка в свою очередь поджала губы и смогла вернуть себе крупицы самообладания.

— Я не выношу скандалов, Патрисия, — Малфой редко так к ней обращался, и обычно это означало крайнюю степень усталости от её излишней нервозности и истеричности, на которую умело давил младший Блэк.

— И ты, Регулус, успокойся. Иначе наша милая подруга свернёт тебе шею.

Четверо подавили смешки, чего нельзя было сказать о Бёрк. Слизеринка, всё так же поджимая губы, демонстративно отвернулась от друзей в сторону проходившего распределения.

Блэк лукаво взглянул на порозовевшую от злости подругу. Его сегодняшнему настроению можно было только позавидовать.

— Приношу извинения за свою бестактность, — полным прискорбного сожаления сказал юноша. — Только прошу, сохраните мне жизнь, всемилостивая Пэти-Бэти!

Тут уже не сдержались и рассмеялись все, включая Алину, и не подозревавшую, что за ней в этот момент с другого конца зала наблюдали четверо гриффиндорцев.

В отместку за очередное оскорбление Патрисия, как ей казалось, со всех сил пнула Блэка ногой в голень. Слизеринец недовольно поморщился, потирая место хоть и мелкого, но не становившегося от этого приятным, удара. С этого момента Бёрк заметно повеселела, наслаждаясь гримасой, исказившей прекрасное лицо Регулуса.

— Не часто можно заметить, как смеются слизеринцы, — заметил Питер, поглядывая их стол. — Чаще всего они шипят, — высунув язык, словно змея, с азартом продемонстрировал Петтигрю.

— А я смотрю, ты сегодня в ударе, Хвост, — хохотнул Римус.

— Просто рад вернуться.

— Так сильно по нам скучал? — похлопав друга по плечу, спросил Джеймс, и без этого зная ответ.

— Конечно, целых три месяца вас не видел! — ухмыльнулся Хвост. — Мать с отцом сослали меня к тётке. Пришлось жить в деревне, я там чуть не умер! — не унимался Питер.

— Верим-верим! — согласился с другом Сириус, только бы перевести друга с бесконечной темы под названием «моя обожаемая семья». В чём так кстати помог Люпин и не засыпающее в нём призвание старосты:

— Хотелось бы поскорее узнать наше новое расписание.

— Кто о чём? А наш староста об учебе. — Шумно выдохнул Джеймс. — Скажи-ка мне, Лунатик, может тебе книжки ещё и снятся? — шутливо поинтересовался Поттер, не сводя с друга карих глаз.

Римус очаровательно улыбнулся, пригладив упавшие на лицо пряди.

— Не волнуйся, Сохатый. Тебя я тоже часто во снах вижу. — Питер присвистнул, а Блэк задорно рассмеялся.

— Прости, Лунатик, но ты не в моём вкусе. — Поттер приобнял девушку с огненно-рыжими волосами. — К тому же у меня есть мой цветочек.

— Джеймс, перестань! — негромко прикрикнула гриффиндорка, выбравшись из объятий парня. — Ты мне форму помнёшь. — Звонкий голос Лили значительно смягчился.

Трое мародеров бегло глянули в сторону Джеймса, тот закатил глаза, отмахиваясь от гриффиндорки. В последнее время у них всё чаще и чаще случались ссоры, а самое забавное, что все они возникали на ровном месте.

Начался пир, столы были набиты до отказа. Обширный выбор горячих блюд, десертов и всевозможных напитков. Всё как всегда, в лучшем виде.

— Знаешь, Бродяга, я все еще жду, — напомнил другу Хвост.

Сириус коварно улыбнулся, достав палочку из кармана мантии. Совершив пару ловких движений под столом, он направил её в сторону слизеринского стола.

Через мгновение зал взорвался оглушительным хохотом. Малфой окунулся головой прямо в шоколадный пудинг. Мародеры похлопали друга по плечам, не переставая смеяться.

Люциус был в бешенстве. Такое унижение, к тому же на глазах у всех.

— Я убью его, — прошипел Малфой, одним взглядом испепеляя виновника случившегося инцидента.

— Тише, Люци, он не стоит твоего внимания. Этот Блэк просто недоумок, — успокаивала друга Алина, попутно вытирая остатки шоколада с лица Малфоя белоснежным платочком.

— Ну уж нет, Лина! Я так просто этого не оставлю! — горячо возразил Малфой-младший, вставая со скамьи.

Отпрыск благородного дома Блэков давно нарывался на гнев Люциуса. Потому и заслуживал того, что должно с ним произойти прямо сейчас.

— Люци, пожалуйста, не здесь, — заглядывая в серебристые глаза другу, умоляла девушка. И осторожно коснувшись ладонью локтя юноши, потянула его назад. — Он того не стоит.

Лестрейндж принялась очищать лицо Малфоя, стараясь стереть липкий шоколад с подбородка и скул. В то время как волшебник не мог отвести взгляда от подруги. Она его гипнотизировала.

От увиденной картины Поттер чуть заметно поник. Почему-то было неприятно смотреть на то, как она возится с этим слизняком.

— Он буквально у неё под каблуком! — воскликнул Бродяга.

— Говорят, у них роман, — вклинилась в разговор гриффиндорка Мэри с пятого курса. К тому же ужасная сплетница на пару с Эленой. — Лори сказала, что сама лично видела, как они по кабинетам прячутся.

— А вот и нет! — возразила из ниоткуда появившаяся Элена. — У неё роман с Ноттом. Эх, запретная любовь. — Мечтательно вздохнула Элена Молдник.

Римус прыснул.

Иногда девчонки сочиняют небылицы. Уж он-то узнал это на своей шкуре и не раз.

Ужин подошёл к концу. Ученики начали расходиться по своим гостиным. Старосты сопровождали первокурсников, не забывая провести легкий инструктаж.

— Чистота крови навек, — обращаясь к стене в подземелье, негромко произнёс староста Слизерина — Эдвард Селвин. — Прошу за мной, — обратился он к новым студентам.

Ученики прошли в общую гостиную факультета. Выглядела она со вкусом, на стенах висят гобелены со знаменитыми слизеринцами. У стен стоят старинные буфеты из тёмного дерева и высокие шкафы с книжными полками, доходящими до потолка.

Несмотря на наличие внушительного камина, в комнате было холодно. Поэтому каждый уважающий себя слизеринец обязательно должен знать согревающее заклятье — vehementer.

Освещение под стать обстановке, волшебные светильники освещают пространство вокруг холодным болотным светом. Так же посередине комнаты находятся огромные диваны и кресла, обшитые чёрной кожей.

— Пришло время отбоя, — Селвин встал перед оравой первокурсников. — Мальчики поднимаются по правой лестнице, а девочки по левой. На каждой двери присутствуют ваши инициалы, так что вы все найдете своё место. Ваши вещи уже в комнате. Отправляйтесь в спальни.

Как только гостиная опустела, Патрисия с разбега прыгнула в объятья Эдварда.

— Я скучала, — прощебетала волшебница, с чувством целуя парня в губы.

— Пати, пойдём, — позвала подругу Лестрейндж.

— Мне пора, встретимся утром в гостиной. — Бёрк поспешила к заждавшимся её подругам.

— Буду ждать! — вслед прокричал Эдвард.