Левша

Пролог

Чёрт, опять с утра нездоровится. Ещё эти машины разлетались по всему Манхэттену, покоя от них совсем не стало. Всё этот Маск со своими полоумными инженерами, чтоб им всем, вредителям, пусто было.

А ведь было время, я помню, когда машины, как им и полагается, ездили исключительно по поверхности планеты, но если внукам об этом рассказываю, хохочут только. Дурак, думают, старый, с мозгами отбитыми, хотя на кубки мои спортивные и пояса всё ж уважительно глазеют. Особенно малой Ричи благоговеет.

Ну ещё бы, дед абсолютным чемпионом по профессионалам без малого двенадцать лет проходил в полутяжёлом и первом тяжёлом весе, Стэна Маклина трижды бил. А Стэн – боец знатный, а не пацан сопливый со стеклянной челюстью. Да, было время.

Ой, что-то совсем худо мне.

А, чтоб тебя! Сердце!

Глава 1

В уши ворвался чудовищный свист и гвалт. Что происходит-то? Только что я был в своей квартире в Нью-Йорке и вдруг, на тебе, валяюсь на полу или матах каких-то, а прямо в лицо бьёт свет. Да яркий такой, у меня давно глаза так хорошо не видели.

– Четыре! Пять! – наклонился надо мной какой-то дядька и пальцами, значит, машет, цифры дублирует. Так это рефери, что ли? Чертовщина какая-то!

– Шесть! – крикнул судья, и я попробовал подняться с канваса. На удивление, сделать это удалось очень легко. Господи, хорошо-то как! Тело совсем молодое, чувствую себя идеально! А напротив какой-то переросток в красной майке неприязненно на меня смотрит, хочет чего-то.

– Дима, сорок секунд до конца раунда осталось! Продержись! – страдальчески крикнул мне в этот момент из угла мужичок с пышными усами. – Руки подними!

Я машинально приподнял свои кулаки и разглядел на них какие-то древние перчатки, да и только.

– Бокс! – тут же крикнул рефери, и красная майка кинулся на меня как бык. Ну куда ты спешишь, дурашка?!

Я тут же отошёл сайд-степом вправо и зарядил ему левым прямым вразрез. Элементарный, в общем, удар, но мой оппонент от него сел на задницу и ошалело уставился на меня с пола. Осмысленности в его взгляде, при этом, стало гораздо меньше, чем когда он очень грозно пялился на меня всего несколько секунд назад.

– Ох, ну ни хрена себе! Калитенко самого Илюхина умудрился завалить! – загалдели зрители. – Вот тебе и КМС!

Калитенко – это я, что ли? Куда же я всё-таки попал?

– Три! Четыре… – указав мне встать в нейтральный угол, начал свой отсчёт судья, а я, наконец-то, смог нормально осмотреться по сторонам и сразу разглядел транспарант, на котором огромными буквами было выведено: «Приветствуем участников 58-го Чемпионата СССР по боксу! 27 января – 7 февраля 1991, г. Казань».

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

– Давай, Дима! Вся Пенза гордится тобой! – завизжал в этот момент кто-то из болельщиков, и мне едва не стало дурно. Попал, б..ха-муха!

Впрочем, тут пришел в себя «сам Илюхин» и поднялся с канваса, уставившись на меня уже с откровенной ненавистью. Да ты, никак, дурачок, молодым помереть собрался?! Навидался я в своей прежней молодости таких взглядов, когда по профессионалам выступать начинал, но примерно после седьмого-восьмого нокаута «грозных» оппонентов, пошли уже нормальные соперники, глядевшие на меня поначалу с уважением, а затем и с опаской.

Так что попал сегодня не только я, но и ты, «сам Илюхин»!

– Бокс! – снова скомандовал судья, и это чудо в красной майке опять кинулось на меня с левым джебом наперевес. Правша, стало быть. Вновь молниеносно сместившись с траектории движения противника, я на этот раз ударил сбоку правым прямым, угодив в самое слабое место на лице человека – подбородок. Илюхин снова сел на канвас под оглушительный рёв зрителей.

– Вот так четвертьфинал! Ты глянь, что молодой творит, а?! – шумели болельщики.

В этот момент раздался звук гонга, и кое-как поднявшийся Илюхин поплёлся в свой угол. Я же направился к усатому дядьке, который смотрел на меня круглыми от удивления глазами.

– Садись, садись, Дима! – тут же заквохтал он. – Вот ты молодец! 2-2 по нокдаунам!

«Чего?! – поразился я. – Соперник меня, оказывается, уже тоже дважды на задницу усадил. Хорошие дела!».

– Проигрываем пока, Дима. Соберись! Последний раунд впереди, надо отыгрывать! – суетился усач, обмахивая меня полотенцем. – Весь посёлок за тебя! Да что там посёлок, вся Пензенская область! – «подбодрил» меня тренер, от чего я нервно хохотнул.

Бой меня, как раз, не беспокоил. Меня больше волновал тот факт, что я умер и, судя по всему, попал прямиком в ад. Хотя, в качестве компенсации, я был молод и здоров, и это обстоятельство, безусловно, радовало.

Тут судья пригласил нас с красной майкой в центр ринга, зазвенел гонг, и начался последний, третий раунд. Я сразу же привычно занял середину площадки, легко столкнув Илюхина в сторону, и принялся бомбардировать его правым джебом.

– Калитенко центр захватил! Под Цзю косит! – донеслись до меня возгласы болельщиков.

– Ты глянь, и стойку поменял! Совсем кукухой поехал!

– Ща Илюхин его прибьёт! Мастер, всё-таки!

Под эти крики мастер спорта Илюхин, пропустив, тем временем, несколько болезненных джебов, начал понемногу пятиться назад, к канатам. На физиономии его застыло выражение бесконечного удивления, а глаза бегали туда-сюда, словно он лихорадочно искал и не мог найти выход из сложившейся ситуации. Проблема моего оппонента была в том, что я, пребывая в сильнейшем стрессе от смерти и переноса в другое время и тело, механически делал то, к чему так привык в прошлой жизни – избивал своего, к слову, далеко не самого мастеровитого соперника.

Наконец, зажав красную майку в угол, я принялся методично обрабатывать его ударами, резко меняя этажи атаки – от головы до корпуса. Вскоре я сбил оппоненту дыхание, и физиономия мастера спорта стала такой же красной, как его форма. Засопев, он опять с ненавистью глянул на меня и, попытавшись войти в клинч, еле слышно выдал:

– Всё равно Динара будет моей!

– Совет да любовь! – машинально ответил я, легонько оттолкнув Илюхина и, тем самым, сбив клинч, после чего нанёс ему два коротких боковых в голову. От них он закрылся перчатками, но тут же пропустил заготовленный мной удар в печень. В результате, Евгений Илюхин – мастер спорта СССР, г. Саратов – судорожно хрюкнув, сложился в две погибели и исполнил крайне редкий номер – задом вперёд вылетел с ринга прямиком в беснующийся зрительный зал.

Тут же прозвенел гонг, и всё буквально потонуло в криках.

– А-а-а-а-а!!! Ка-ли-тен-ко! Ка-ли-тен-ко!! Ка-ли-тен-ко!!!

Легонько поклонившись зрителям, я прошёл в свой угол, где усач тут же повис на мне, счастливо вопя:

– Дима, ты понимаешь, что ты сделал?! Ты уработал самого Илюхина! Бронза! У нас, как минимум, бронза!!!

– Ура-а-а… – уныло протянул я, что не укрылось от внимания моего тренера, но вопросы по этому поводу он, очевидно, решил оставить до вечера.

– Давай к судье! – стянув с меня перчатки, махнул в сторону центра ринга усач.

Через несколько секунд рефери на фоне прозвучавшего объявления о победе вздёрнул мою руку вверх, после чего я пожал ладонь тренеру соперника и вернулся в свой угол. Слабо стенающего Илюхина, тем временем, кое-как привели в чувство и, поддерживая, увели из зала.

Вскоре направились к выходу и мы с усачом, но по дороге я был окликнут какими-то девушками:

– Дима! Сегодня я болела за тебя! – томно выдала мне сидевшая возле прохода смазливая темноволосая юница, кокетливо захлопавшая ресницами. – Встретимся вечером?!

Оккупировавшие места рядом с ней подруги, при этом, хихикали и беззастенчиво пялились на меня, как на медведя в зоопарке. «Видимо, та самая Динара», – подумал я, вслух ответив: «Да, можно». Моё невинное согласие тут же вызвало очередное прысканье смешливых девиц, которым, впрочем, в их возрасте, как я неоднократно убедился в прошлой жизни, достаточно показать палец, чтобы спровоцировать вспышку безудержного веселья на добрых тридцать – сорок минут.