- Я всю жизнь танцую, - туманно ответила она.

Я наконец повернул голову и приподнял бровь, собираясь попросить не водить меня за нос. Но и говорить ничего не пришлось. Милана сразу стала объяснять.

- Да-да, знаю, это не просто танец. У меня тоже была не самая классная жизнь, Руслан. Мать, которая все время работала, которой не было до меня дела. Я любила танцевать, но и маму тоже. Мои первые сборы случились в семь лет. Чтобы ты понимал, я уехала на полгода. У нас была своя школа, но больше мы танцевали, а не учились. Мне очень повезло с первым наставником. Она научила нас импровизации. Каждый урок заканчивался произвольной программой. Каждый по очереди выбирал музыку. Уже потом я поняла, что в своей музыке мы учились растворять негатив, обиды, страх. Всем было одиноко и страшно первое время. Преподаватели менялись, импровизации закончились, но я продолжала танцевать в свободное время свои истории. До сих пор их танцую.

- Это больше чем просто танец, - не сдавался я.

- Это терапия, Руслан. Ближе к сознательному возрасту я стала понимать, что почти отключаюсь иногда. Ну и почитала немного. На самом деле оказалось - это вполне законный метод и очень древний. Танец ведь первое символическое выражение человека. Через движения и ритм мы интегрируем себя и свои ощущения в пространство. Я брала курсы психологии по этим направлениям, но все испытывала на себе. Чувствуешь сейчас приятную слабость, да?

- Почти беспомощность, - признал я.

- Но это приятно?

- Пожалуй.

- Так и работает терапия. Без таблеток, долгих разговоров с психологом, самокопания. Ты просто танцуешь свою боль, а не копишь годами. - Мили подвигала бровями. - Если ты понимаешь, о чем я.

- Предпочитаю сделать вид, что не вкурил ни слова из того, что ты несешь, сумасшедшая, - развязно выпалил я

Милана смеялась долго и радостно. Я не заметил, как стал хохотать с ней вместе.

- Мне нужно умыться, - сообщила жена, чуть успокоившись. — Тебе тоже не помешает.

Она протянула руку, и я с удивлением понял, что нуждаюсь в ее помощи, дабы банально встать. Милана делала вид, что обнимает меня, а не тащит почти на себе до ванной. Я подыгрывал, продолжая бодриться.

Уже в ванной мы решили принять душ вместе. Удивительно, но уменя даже мысли о сексе не возникло. Вернее, возникла, но скорее, как удивление. Я был настолько опустошен, что не мог поднять ни руки, ни члена. Милана помогла мне помыться, а в ответ позволила мне погладить ее мыльными ладонями, имитируя ответную услугу.

Она разобрала постель, и мы легли рядом, как престарелая пара. При этом ни меня, ни Милану такое положение дел не огорчало. Глаза закрывались, но я хотел поговорить еще.

- Ты часто так делаешь?

- Иногда, - проговорила Мили. - И я рада, что ты не сопротивлялся.

- Мне сложно отказать тебе. Надеюсь, не будешь использовать мою слабость так часто?

- Мне тоже сложно с тобой спорить, - призналась Милана. - А отказывать совсем не хочется. Ты совсем спишь. Закрывай глаза.

- Ты останешься со мной?

- Куда я денусь? Я твоя жена.

- Останься просто так, - неожиданно попросил я. Мне хотелось рядом просто Милану, а не жену.

- Хорошо, - тихонько согласилась она, разворачиваясь ко мне спиной.

Я обнял ее и вдруг остро осознал, что боль ушла. Я не обманывал себя. Агеев все еще оставался моим отцом, который не желал меня знать, но теперь я не злился на это.

- Ты злилась на мать? — спросил я Мили, чувствуя, как новые открытия придают сил и разгоняют сон.

- В детстве?

- Вообще.

- Да. Очень. Раньше сильно. Сейчас мне легче принять ее... любой. Отправляя меня на сборы, разрешая танцевать сутками, она, конечно, ограждала меня от своей жизни, но одновременно исполняла мою мечту. В какой-то момент я вообще поняла, что мама ничем мне не обязана. Она дала мне жизнь. Что еще я могу требовать?

- Любви, внимания... - осторожно предположил я.

- Возможно, она не могла мне их дать... Не умела... Я не хочу ее судить. Хотя сегодня делала это много раз. Но ты ведь не осуждаешь родителей за их образ жизни.

- Нет.

- Только потому что они любили тебя?

- Нет, потому что они имеют право жить, как хотят.

- Так и Алексей имел точно такое же право. Правда?

Я усмехнулся. Милана была преступно права. Она так тонко подвела меня к Агееву, что я почти вслух признал, что он имел право меня не любить. Эта мысль внезапно не откликнулась болью. Я вспомнил мужчину в ресторане, который смотрел сквозь меня и сказал ему мысленно: «Что ж, это твой выбор».

Очередной этап облегчения накрыл меня волной. Она окатила мощным валом и сразу отступила, унося остатки боли, оставляя только тепло. Тепло, которое дарила мне Милана.

- Он имел право, - проговорил я через короткую и одновременно бесконечную паузу. - Все мы имеем права, но некоторые из них не вписываются в уголовный кодекс.

- Можно я не буду гуглить, за что он сидел? - тихонько попросила Мили.

- Можно, - откликнулся я, целуя ее за ушком.

Запах волос и аромат кожи вскружили мне голову, очистили разум. Я прикрыл глаза и не смог открыть их до самого утра.

Утром, открыв глаза, я не сразу понял, где нахожусь. В лицо ударил луч света из окна, и я сфокусировался на башне «Сити». Квартира Агеева. По привычке я приготовился к камню, что придавит меня к матрасу, расплющит и заставить кровить старые раны.

Удивительно, но даже через минуту камня я не почувствовал. Было лишь немного не по себе, как всегда в новой квартире, еще и с неприятной репутацией. Каково было ночевать здесь Милане? Особенно после открытия, что ее мать была подстилкой Агеева и не только.

Эти мысли придали мне ускорения и бодрости. Я сел на кровати, продрал глаза. Мили не было в комнате. Ванная тоже оказалась пуста, но я интуитивно чувствовал ее присутствие в квартире. Наверное, потому что из гостиной доносился шум и движение. Натянув джинсы, что лежали на стуле аккуратно сложенными (какая же чудесная у меня жена), я наконец вышел в гостиную. Мили нашлась у двери.

- Спасибо большое. Вы мне очень помогли, - проговорила она в коридор, где исчезли незримые посетители.

- Кто это был? - сразу поинтересовался я.

Милана подпрыгнула и схватилась за сердце. Она была слишком соблазнительна в шелковой пижаме с короткими шортиками и маечке на бретельках. В таком виде ей лучше со мной рядом не сидеть. Тем более - открывать дверь незнакомцам.

- Ты меня напугал, - ответила она совсем не то, что я спрашивал.

- Кто приходил, Милана? - начал я злиться, подозревая невесть что.

Она отошла от двери и проследовала к игровой, которая была открыта. Мили указала на комнату, и я проследовал за ней, чтобы посмотреть. Игровая была пуста.

- Портье вчера просил обращаться за услугами. Я встала утром и поняла, что хочу убрать все это дерьмо из нашей квартиры и жизни. Из моей жизни - точно. Надеюсь, ты не против?

Она смущенно потупилась, растерявшись в конце. Я поспешил успокоить глупышку.

- Я не против, Мили. Пожалуй, даже за.

- Хорошо, - она просияла, и я стал улыбаться в ответ. Отзеркаливание эмоций Мили превратилось в рефлекс. - Похоже, портье нанял грузчиков. Его зовут Александр, кстати. Он сам сообщил, что все будет оплачено компанией «Стронг». Как думаешь, это ничего страшного?

Милана тараторила так быстро, что могла бы под бит начитать оригинальный рэп. Я расхохотался от ее последнего опасения.

- Конечно, это не страшно, Мили. «Стронг» принадлежит тебе. Почему бы им не заплатить за твою квартиру и твою потребность в утилизации БДСМной мебели?

Милана выдохнула с облегчением, но при этом не постеснялась мне объяснить.

- Я вроде бы отдаю компанию тебе, забирая квартиру.

- В случае развода. Пока мы женаты, то владеем всем пополам. Но если ты захочешь уйти, я не поступлю так с тобой.

- Как?

- Квартира едва ли стоит половины компании. Хоть это и элитные апарты, но было бы преступлением оставить тебе только недвижимость. Наверное, я мог бы назначить тебе долю или содержание. Если честно, не хочу сейчас думать о разводе и дележке. Мы только вчера все получили и на днях расписались. Я хочу быть женатым этот год. Как минимум.