Но Громов не разочаровал.

– Алло, это Кремль? – не сдержался я от тупой шутки.

Сразу пожалел, потому что ну нельзя же так с президентом, хоть он и добрый знакомый половины друзей моего отца. Громов снова оправдал мои ожидания. Он громко и долго смеялся, а потом вернул мне прикол.

– Ошиблись номером – это баня.

– Надеюсь, не помешал, Андрей Михалыч, – попытался я соблюсти церемонии с запозданием.

– Конечно, помешал, Рус. Я же факаный президент. Но ты вроде не звонишь без хорошего повода.

– Угу. Только если ваша жена сбежала, – усмехнулся я.

– Не напоминай, – вздохнул Громов. – Сегодня у меня вроде все дома. Надеюсь, тебе что-то нужно от меня.

– Если честно – да.

– Андрей! – услышал я на фоне недовольный голос Элизабет и усмехнулся. – Сколько можно уже разделять и властвовать?

– Это Руслан Казаев, – сразу сдал меня Громов.

– А, привет ему передай, – смирилась Лиза. – Но все равно не зависай на телефоне.

– Быстро выкладывай, Рус. – вернулся к разговору Громов. – У меня есть пара минут, или в нашей стране будет первый кастрированный президент.

Теперь пришла моя очередь ржать.

– Хорошо. Постараюсь, – выдавил я через смех. – Вы с Лизой, кажется, женились не как все нормальные люди?

– В первый раз?

– Ну да. В Москве. Вроде обошлись без месяца ожидания в ЗАГСе.

– Э-э-э, да. А что такое?

– Мне нужно срочно жениться.

Половину драгоценной минуты Громов молчал.

– Жениться на девушке, и она согласна, – смело добавил я, стараясь игнорировать возмущение на лице Мили. С ней я потом разберусь. Сейчас главное иметь возможность.

– И? – отмер президент.

– Понятия не имею, как обойти систему. Буду очень благодарен за помощь, – закончил я ключевыми фразами.

Эти слова пригвоздили Громова, как бабочку булавкой. Я немного знал его, и готов был поклясться, что должок за мой отчет о полете Элизабет и самолет до Эдинбурга тяготили Громова. Он не из тех, кто привык быть в долгу. Рассчитаться сейчас со мной ему как ипотеку выплатить. Да и просьба у меня простая. Я не просил зарыть труп или предоставить политическое убежище исламскому террористу. Всего-то – немного наебать систему.

Громов снова взял паузу, чтобы замариновать меня. Вроде было понятно, что не откажет, но я все равно понервничал.

Не зря.

– Я помогу тебе, Руслан. Этим вопросом займется Карина. Она же с тобой и свяжется завтра утром. Только один нюанс.

– Какой?

– Я должен точно знать, что твоя невеста согласна.

Я не смог придумать момент лучше, чтобы уверить в этом президента. Возьми я паузу, чтобы переговорить с Мили, все бы затянулось. А так…

– Видеосвязь уместна сейчас, Андрей Михайлович? – уточнил я.

Громов кашлянул.

– Секунду.

Зашуршал чем-то, видимо, положил телефон, чтобы одеться. А потом сам отправил мне запрос на видеосвязь.

На Мили я старался не смотреть. Только молился, чтобы ее не хватил удар. Судя по всему, она ни капли не верила, что я говорю с президентом. Но великий вайфай создал телемост, и я увидел Андрея на экране телефона.

Мне пришлось пересесть на кровать, чтобы в кадре оказалась и Мили тоже. Она не верила и смотрела на меня волком, пока не узрела президента воочию.

– Добрый вечер, – как всегда вежливо и со своими фирменными вкрадчивыми интонациями поприветствовал ее Громов.

– Добрый, – выдавила она едва слышно.

– Андрей Михайлович, это Милана. Моя невеста, – добавил я в конце пояснения. Хотя кто же еще это мог быть?

– Очень приятно, – ответил Громов, улыбаясь. – Милана, вы уверены, что хотите стать женой Руслана?

– Да, – проговорила она снова очень тихо.

Я не успел понервничать. Мили демонстрировала удивительную проницательность и следовала моему плану, не зная даже своей роли.

– Если вы беременны, то сотрудники ЗАГСа, – начал Андрей…

– Я не беременна, – перебила президента Мили и тут же извинилась. – Простите…

– Ничего. Я могу долго болтать, а время уже позднее. Руслан…

Я перевел на себя камеру.

– Ага, ну все понятно. У меня к вам больше нет вопросов. Карина позвонит завтра. Если нужно платье, то советую салон Аллы Довлатовой на Чистых прудах. Мне там понравилось.

Громов подмигнул.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Мы будем иметь в виду.

– Совет да любовь. Доброй ночи.

Андрей Михайлович отключился, как всегда, без лишних многословных прощаний. Вместо них президент оставлял мне обещание помочь и свою поддержку.

Я опустил руку, выключил телефон и сунул его в карман пиджака. Выражение лица Мили было бесценно. Я никогда не козырял перед девушками своими связями, знакомствами или деньгами. Вопервых, некрасиво. Во-вторых, все это приятное приложение, если ты сын Артура Казаева. В-третьих, я умел произвести впечатление и без таких пошлых уловок.

Но удивить Мили оказалось очень приятно.

– Ты знаком с президентом? – спросила она шепотом, словно Громов сидел рядом и очень невежливо было говорить при нем громко.

– Можно и так сказать. Мы играем в поло иногда. Он паршивый защитник, но никому не говори.

– В поло? – повторила Мили за мной.

Она как будто не знала значение этого слова.

– Когда на лошадях и с клюшками, – пояснил я.

– Издеваешься?

– Немного.

– Я знаю, что такое конное поло…

Она треснула меня по плечу, и я выплюнул стон, который очень старался сдержать. Но не вышло. Опять скулю при ней. Когда это кончится?

– Ох, прости, – встрепенулась она, подскакивая, и тут же осела обратно.

Нога ее тоже еще беспокоила.

– Отличная мы парочка, – усмехнулся я. – Что у тебя с ногой?

– Травма, – неожиданно с первого раза призналась Мили. – Порвала связки. После операции мне запретили танцевать в прежнем режиме.

– Но тебе это не мешает порхать, как бабочка над землей.

Я никогда не переживал особенно чужие истории. У меня своих демонов хватало. Но Мили мне нестерпимо хотелось беречь, лечить и вообще никуда не отпускать. Далеко. От себя.

– Не заговаривай мне зубы, – вернулась в роль прекрасной стервы моя раненая балерина. – С какой стати тебе помогает Громов? Как тебе в голову вообще пришло президента дергать по такой глупости?

– Первый, кто пришел мне в голову из походящих персонажей, – объяснил я. – К тому же он был мне должен. Дважды.

– И что ты для него сделал?

– Помнишь, тот с скандал с его женами? Когда Лиза улетела после воскрешения Марины.

– Конечно, помню. Как будто такое можно забыть.

– Тогда мой отец помог ей покинуть страну. Но я сообщил Андрею, чтобы он не волновался. А потом выделил ему прямой рейс, чтобы он забрал Элизабет назад.

– Прямой рейс? Как это?

– Это на частном самолете, Мили.

– Ты оплатил ему самолет?

– Нет, дело не в деньгах. Я организовал сам полет.

- Как?

- У меня был свободный джет и пилот.

- Твой самолет? - Брови Миланы стремились к кромке волос.

- Нет, моего отца. Но последнее время он им почти не пользуется.

- Поэтому на нем летает кто попало. Президенты всякие и

взбалмошные аристократки, - не постеснялась пошутить Мили.

- Типа того.

Она отсела от меня и оглядела с ног до головы.

- Кто ты такой, Руслан Казаев?

- Просто Руслан Казаев из Казани, - скромно представился я. -

Надоедливый курящий сосед из ресторана, которому ты нечаянно

спасла жизнь. За которого тебе придется выйти замуж.

- Ты уверен, что наследство того стоит?

Наверное, мне нужно было посвятить ее в подробности. Но

представил, как начну рассказывать про Агеева и отца, про убийство

директора и рейдерский захват, про Салманова и похищение его

жены. Придется и про клуб говорить, и про ее мать. К черту. Мили

помнит Агеева добрым. Пусть хоть один человек на земле сохранит о

нем хорошие воспоминания. Не хотел я ее пачкать в этой грязи.

Я вздохнул и просто сказал: