ЦИЛЯ (с экранов): Чего тебе?
ИЗЯ: Прости, прости меня за всё! За то, что не любил тебя, что сломал тебе и сыну жизнь…
ЦИЛИ (с экранов): Бог простит… Маммона твой…
Циля повесила трубку. Свет везде погас, экраны тоже. Темнота. звонок вызова смартфона. Экраны оживают. Один показывает Цилю, другой Дашу.
Эран первый показывает салон такси. Ночь.
Даша едет на заднем сиденье, звонит смартфон, на нём изображение Цили. Даша принимает звонок.
ДАША (с первого экрана ):
Алё?
Включается экран второй. На нём Циля..
ЦИЛЯ (с второго экрана): Он мне только что звонил!!! Живее всех живых! Я тебе за что заплатила? Знаешь, что с тобой будет?
Циля вешает трубку, второй экран гаснет.
ДАША (с первого экрана Водителю которого не видно): Паспорт забыла! Разворачивайтесь!
В кабинете Председателя правления вспыхивает свет.
Изя молча курит сигару, пускает кольца. И болтает в руках бокал с коньяком. Он думает. Свет гаснет.
В приёмной председателя правления свет выхватывает пятно с Девушкой. Девушка на открывается от сериала на смартфоне, перед ней стоит обаятельно улыбающийся Батюшка. В руках у него огромный букет белых роз. Девушка улыбается ему в ответ.
ДЕВУШКА: С Новым годом, батюшка! С новым счастьем! Благословите!
Батюшка протягивает в её сторону букет, из которого раздаётся тихий выстрел пистолета с глушителем.
БАТЮШКА: Благословляю!
Ударом пули Девушку отбрасывает вместе со стулом.Батюшка осеняет её крестным знамением, кладёт букет на стол, и на офисном стуле с колёсиками увозит тело девушки со сцены, возвращается, берет букет и, застыв, начинает прислушиваться к звукам, как бы идущим из кабинета председателя. Свет гаснет.
Кабинет председателя правления. Зажигается освещение и оживают экраны над сценой.
Изя сидит на столе, качает ногами, курит сигару.
ИЗЯ (обречённо): Сколько мне еще жить?
НЕБО: Этого вам знать не дано. Времени у человека мало, но оно всегда у него есть.
ИЗЯ: Если я умру, я попаду к вам?
НЕБО: Шанс попасть к нам всегда есть. Если захотите им воспользоваться.
ИЗЯ: А что с теми, которые не к вам. Куда они?
НЕБО: В никуда. В ничто. В никак. Точнее не сказать, если выражаться на человеческом языке.
Свет гаснет в кабинете Изи. Гаснут экраны.
Приёмная председателя правления. Световое пятно выхватывает фигуру Батюшки. Батюшка прислушивается к разговору, но слышит только голос Изи.
ГОЛОС ИЗИ (из темноты): Бог – Он какой?
Пауза.
ГОЛОС ИЗИ (из темноты): Как остроумный? У Него что, есть чувство юмора?
Пауза.
ГОЛОС ИЗИ (из темноты): Если Он такой замечательный, то почему я Его никогда не видел?
Пауза.
ГОЛОС ИЗИ (из темноты): Он никогда мне не являлся!
Пауза. Лицо Батюшки выражает недоумение. Он продолжает прислушиваться.
ГОЛОС ИЗИ (из темноты): Но вы не могли связаться со мной без санкции Самого лично?
Пауза. Батюшка начинает нервничать. И метаться, не понимая, как поступить.
ГОЛОС ИЗИ (из темноты): Почему Он лично не пришел? Или не прислал Своих ангелов? Или мне ждать уже ангела смерти?
Пауза. Батюшка, прислушиваясь к этим словам, как бы согласно кивает.
ГОЛОС ИЗИ (из темноты): Но это было бы слишком. Я бы умер, наверно. Решил бы, что сошел с ума. И умер бы. Да, понимаю, это было единственно правильное решение – послать мне ангела смерти! Терять было нечего, мне было все равно. Я бы по-любому застрелился. Просто хотелось напоследок послать шутников к такой-то матери. И спокойно умереть. Но теперь не хочется. Хочется прожить отпущенное по-человечески. Подождите секунду, я сейчас!
Батюшка решительно бросается в кабинет, где вспыхивает свет, держа букет перед собой.
Кабинет Председателя правления. Свет горит, экраны показывают недоумённо озирающегося батюшку. Изи нет в кабинете. Батюшка молча озирается. Он водит букетом на вытянутой руке по сторонам, смотрит на дымящуюся сигару в пепельнице, прислушивается. Вдруг сзади раздаётся шум, он резко оборачивается и стреляет из букета. Звякает железо об железо. Даша, вбежавшая в кабинет, отброшена к стене и медленно оседает. В руках у неё пробитый двумя пулями тяжёлый железный поднос, с которого падают осколки бутылки с коньяком, осколки бутылки с красным вином бокалами, снедью. Поднос падает на неё, который она инстинктивно не выпускает. Блузка окрашивается в кроваво-красный цвет.
Батюшка, подёрнув рукой рясу и поглаживая наперсный крест, озадаченно садится задом на стол, машинально берет бутылку Изи со стола, и из горла отпивает и ставит на место. Потом подходит к Даше, вынимает две розы и хочет их бросить на неё, но его внезапно скручивает, перехватывает дыхание, ноги подламываются, он падает на рядом с Дашей, его бьёт конвульсия, переходящая в агонию. Букет падает на него. Последнее, что он видит – что Даша приходит в себя и встаёт на ноги, а буквально из книжного шкафа, закрывающего потайную дверь, выходит Изя, сопровождаемый звуком сливного бачка.
ИЗЯ (испуганно озираясь и бросаясь к качающейся Даше): Господи, это что ж такое? Спасибо, Господи! Алё?
Экраны вдруг ярко вспыхивают, слышно хлопанье гигантских крыльев. Экраны гаснут. Из динамиков вдруг громко доносится звук «занято». Свет полностью гаснет.
ГОЛОС АВГУСТА: Стоп, снято. Антракт 15 минут.
Действие второе.
Квартира. Большая гостиная.
За столом сидят Август, Марк и Изя. На столе стоят бутылки, рюмки.
МАРК: Ты знаешь, мне понравилось. Тема интересная.
АВГУСТ: Изя! Ты отлично сыграл своего папашу Абрама!
ИЗЯ: А я вообще могу сыграть что угодно. Один. Хоть Господа Бога, хоть дьявола. Может, придумаем что-нибудь такое. Например, скажем, Иисус Христос ходит по пустыне, а дьявол ходит за ним и искушает.
МАРК: Может, папе такая концепция не понравится. Скажет, что не кошерно.
АВГУСТ: Но Иисус вообще-то был иудеем, причём соблюдающим. Что тут некошерного?
МАРК: Ну, подумаем. А пока давайте угодим маме, которая мечтала видеть Изю чутким, хорошим семьянином. Таким вот идише-папой.
