Он потянул за ручку, петли скрипнули, из квартиры потянуло тяжелым самогонным ароматом. На трех этажах сверху открылись двери и послышалось, как разбиваются об пол огромные капли слюней.

– Заходи, а то сейчас налетят, – втолкнул дядя Витя Стасика внутрь.

Обстановка напомнила Стасу недавнюю молодость, когда они с женой скитались по съемным квартирам, где залогом хорошей цены был «бабушкин ремонт». Вытоптанные ковровые дорожки на полу, выцветшие обои в цветочек, побеленные потолки и покрашенные бесчисленное множество раз радиаторы, пузатые люстры, шкафы, которые весили как египетские пирамиды и наверняка поднимались на этаж при помощи сотни рабов.

На кухне Стасик обнаружил целую лабораторию.

– У нее в одних и тех же емкостях варились и самогон, и зелье, и белье кипятилось – вот почему напитки твоей бабки расходились на ура, а эффект от застолья всегда был интересным. Выпил стопочку – и уже через секунду говоришь на французском, выпил еще одну – чувствуешь себя как трехнедельная наволочка.

– Я это всё выброшу, – поморщился Стасик, представляя себя пододеяльником, говорящим на французском.

– Хозяин – барин, – пожал плечами дядя Витя, – но я бы не спешил. Лучше сначала всё хорошенько обдумать, а не рубить с плеча.

Стасик кивнул.

– Ладно, пошел я спать. Жена, наверное, все питомники обзвонила, пока меня искала. Телефон-то в вашей глуши не ловит, – ухмыльнулся дядя Витя и направился к выходу. – Отсыпайся, а как обживешься, заходи в гости, я на втором этаже живу, в восьмой квартире. Люди у нас злобные, так что не переживай, все будет хорошо, – протянул он волосатую руку, и Стасик настороженно ее пожал.

Оглядев еще раз свои новые владения сонным взглядом, Стас решил перенести знакомство с душем на день и по привычке прямо в одежде плюхнулся на диван, подложив под голову бушлат. Не хватало канистры с олифой и запаха сырой картошки, но Стас смог справиться с внезапно нахлынувшей тоской и провалился в сон.

Разбудил его громкий стук. Правда, стучали не в дверь, а в стекло. Жбанов кое-как разомкнул слипшиеся веки и еще несколько секунд пытался вспомнить, почему на губах нет привычного привкуса ржавчины. Стук был очень громкий и настойчивый и исходил из-за занавесок.

Схватившись за штору, Стас дернул ее в сторону, ожидая увидеть за окном птичку, стучащую клювом в стекло, но увидел на своем балконе женщину с очень строгим взглядом, одетую в старомодный, но чистый и выглаженный костюм. На ее носу сидели очки, а цвет помады продавец кровельных материалов Жбанов обозначил для себя как винно-красный или RAL3005.

В кармане Стас нашел засохшие хлебные крошки (остатки былой роскоши после сдачи металлолома) и, приоткрыв форточку, бросил их в женщину. Крошки упали ей на голову. Клевать их она почему-то не стала. Вместо этого гостья заговорила противным и нудным, как шум болгарки, работающей на низких оборотах, голосом:

– Станислав Игоревич?

– Ну… ну да, – неуверенно произнес Стасик.

– Я из налоговой. По вашей квартире числится задолженность, и она переходит к вам вместе с правом собственности. Рекомендую начать гасить долги, чтобы пени не начислялись.

– А где узнать о задолженности?

– Вам сова принесет письмо счастья, советую форточку держать открытой, – ответила женщина и, взмахнув черными крыльями, которых до этого момента было не видно, улетела.

«Не успел стать колдуном, поселиться в волшебном городе и получить наследство, а уже кому-то должен», – грустно размышлял про себя Жбанов после беседы со странным налоговиком, параллельно прикидывая в голове, как выглядят местные коллекторы. Следующая мысль была о том, что завтра на работу. Утро продолжало скатываться в яму уныния.

Стас сделал шаг в сторону душа, как вдруг диван затрясся, и из-под него показались чьи-то руки.

– А-а-а! – закричал Жбанов и, схватив табурет за ножку, поднял его над головой.

Через несколько секунд неизвестное чудище вылезло из-под дивана и выпрямилось. Внешне было сложно разобрать, что за существо стояло перед Жбановым. Оно напоминало получеловека-полупаука, с шестью руками и черной шерстью. Монстр протер множество глаз и протянул Стасику три своих правых руки.

– Веня, – представилась тварь. – Подкроватный монстр. Хотя в твоем случае – поддиванный.

– С-с-с-тас, – пожал все три руки Жбанов.

– Слушай, я сто лет так хорошо не спал, – потянулась нечисть. – Светлана Ивановна храпела, как бензогенератор. Представляешь, каково это, когда у тебя сразу семь глаз дергается?

Жбанов замотал головой.

– Ты всегда там живешь? – наконец пересилил свой ужас Стасик.

– Практически. Обычно твоя бабка мне мешала заснуть, а тут я впервые выспался. Думаю, мы сработаемся. Даже кофе захотелось. Ты будешь?

Не дожидаясь пока Стас родит еще пару слов, монстр отправился на кухню, откуда вскоре послышался звук работающей кофемолки.

Кроме кофе, съестного в доме практически не было. В холодильнике блестели какие-то разноцветные мензурки, пузырьки, колбы с неизвестными жидкостями. На столе в трехлитровой банке произрастал чайный гриб, а в углу кухни в большом чане громко бродило что-то интригующее.

– Если хочешь, я тебе потом расскажу немного про самогон, который твоя бабка делала, – зевнул своей страшной пастью монстр и отхлебнул из чашки.

– Спасибо, но это незаконно…

– Знаешь, я ведь тут тоже не прописан. Так ты что, пойдешь и заложишь меня? – покосился поддиванник на Стаса, и мурашки чуть не затоптали бедного Жбанова.

– Нет-нет! Живите сколько хотите, только за ноги, пожалуйста, не хватайте во сне, – умолял Стасик.

– Ничего не обещаю, природа у меня, знаешь ли, такая. А еще у меня к носкам страсть. Они для меня как семечки, только дай волю. Так что советую на пол не бросать, иначе разоришься на них, – сказал поддиванник и, допив кофе, направился к себе в убежище.

За последние двенадцать часов Стасик встретил кучу монстров, но самым страшным оказалась газовая колонка. Жбанов так и не смог придумать нужного заклинания для настраивания температуры и познал на себе всю пользу контрастного душа.

После водных процедур Стас решил дойти пешком до автостанции и осмотреться, а заодно и перекусить. Выйдя из квартиры, он поздоровался с соседом, курящим на лестничной площадке. Это был небольшой мужичок непонятного возраста с огромным носом и ушами и выпирающей из них растительностью.

– Ты кто? – спросил сосед, не заботясь о приличиях.

– Я внук Светланы Ивановны, приехал ночью.

– А-а-а, неместный, значит. Ну, зло пожаловать, – расплылся в добродушной улыбке сосед. – Я Вова, тролль, – протянул мужчина руку с худыми пальцами. – Это ты сегодня кричал?

– Да, я. Никогда раньше не видел поддиванных монстров. И газовая колонка никак не настраивается… Прошу прощения за шум.

– Не парься. Всё лучше, чем караоке, которое сирены по пятницам устраивают. Полгорода обычно в подъезд прется. А с колонкой – это тебе к водяному надо.

– К водяному?

– Ну да. Сам сложи два и два. Водяной – вода, душ, газовая колонка. Записывай адрес.

Стасик достал телефон и начал методично вводить буквы.

– Ну да, ты прав. Кто же еще этим может заниматься, – усмехнулся он собственной глупости. – А как до автовокзала дойти? У меня тут сеть не ловит что-то, не могу по навигатору посмотреть.

Сверху послышались чьи-то тяжелые шаги и вздохи.

– Сделай временную регистрацию в городе и оформи местную симку. Автовокзал у нас в конце улицы и направо до упора, не пропустишь. Я сейчас уйду, а ты форточку открой, пожалуйста, чтобы проветрить, а то я не достаю, хорошо? – попросил Вовка и настороженно глянул куда-то в сторону лестницы, откуда доносились шаги, затем затушил окурок в горшке с цветком и быстро потрусил вниз.

«Вроде нечисть, а все такие отзывчивые», – подумал про себя Стасик и потянулся к форточке.

– Ах ты скотина урбанистическая! – раздалось откуда-то сзади. Стасик даже не успел ничего сказать или обернуться, как его оглушили по затылку чем-то тяжелым. Протерев чудом не вывалившиеся глаза, Стас взглянул снизу вверх на огромную красную книгу в жилистых руках старушки, стоящей над ним.