— Но поверь мне, они этого действительно заслужили, — горько усмехается.

— Я… Я не знаю, что сказать, — растерянно переступаю с ноги на ноги и ступаю вперёд.

Раян кивает и кривит губы в понятливой, но досадной улыбке.

— Я понимаю. Мне, наверное, лучше сейчас уйти.

Я сглатываю и, прикрыв глаза, киваю. Да, побыть наедине — именно то, что мне сейчас необходимо.

Слышу протяжный выдох, а затем шаги. Ещё через мгновение раздается стук двери, и я падаю на диван, только после этого разлепляя веки. Смотрю в закрытую дверь и теряюсь в круговороте мыслей, понятия не имея, что мне делать с тем, что я только что узнала.

* * *

Все то время, пока Раяна нет, проходит, как в тумане.

Первые несколько часов я словно нахожусь в прострации. Не осознаю до конца, как двигаюсь, как дышу и что делаю. Разум все ещё плавающий и мутный. Я просто на автомате выполняю ежедневные действия, успеваю ещё дважды покормить дочь, искупать ее и убраться.

Минуты начинают двигаться быстрее и моих мыслей становится все больше и больше. Я все ещё не знаю, как себя вести, как реагировать и что делать. Но в конечном итоге прихожу к выводу, что это можно принять. Сложно. Но принять можно.

Когда время приближается к двенадцати, я вдруг с ужасом осознаю, что Мелиссы все ещё нет. Это действует словно отрезвляющий толчок — я даже чувствую мимолётное облегчение из-за того, что мне удается переключиться.

Телефон все ещё лежит в гостиной, потому что я благополучно забыла о нем с тех пор, как Раян ушел. Я дважды набираю Мелиссу, но она не отвечает. Помимо воли напрягаюсь и когда слышу гудки третий раз, меня пробирает тревожность. Я сбрасываю вызов и смотрю в экран телефона, пока все же не решаюсь позвонить Дориану. Он не заставляет меня ждать и уже на третьем гудке снимает трубку.

— Алло, Дориан? — тут же встревоженно зову я.

— Да, Эвелин, — спокойно отвечает мужской голос на том конце провода. — Прости, я сейчас немного занят. У тебя что-то срочное?

— Я… Эм, — я немного теряюсь из-за такого ответа. — Я не могу дозвониться до Мелиссы.

— Да, я говорил с ней. Она у мамы. Что-то ещё?

Я удивлённо открываю и закрываю рот, словно выброшенная на берег рыба. Я совсем не ожидала услышать подобное.

— Нет, — отвечаю и тут же спохватываюсь. — Дориан, — испуганно зову, боясь, что он просто бросит трубку.

— Да, Эвелин, — спокойно произносит он, и я со стыдом прикусываю губу, понимая, что он не собирался бросать трубку.

— Я просто хотела сказать… Я видела последние новости и…

— Эвелин, — обрывает Дориан, недовольно вздыхая. — Тебе не о чем беспокоиться, уже все хорошо. Ни тебе, ни тем более Мие ничего не угрожает, — говорит он, совершенно точно угадывая мое ещё недавнее состояние. Как любая мать, я действительно испугалась за своего ребенка. — И поменьше смотри новости, тебе это ни к чему, — добавляет в конце.

— Они убили трёх человек, — с потрясением шепчу я.

— Да, — подтверждает Дориан. — И ещё как минимум десятерых в течение нескольких месяцев. Мы долго охотились за ними. А тут они буквально сами пришли к нам в руки, — он на какое-то время замолкает, а затем как-то странно хмыкает.

Я нервно сглатываю, ощущая мурашки по коже. Не знаю, что больше вгоняет меня в ступор, то, что Дориан вот так просто делится со мной полицейскими делами или его проницательность. Мне кажется, что в его словах есть двойной смысл. Он знает больше, чем хочет сказать?

— Что с девочкой? — спрашиваю я, боясь, что разговор коснется Раяна. К счастью, Дориан быстро переключается.

— Ее подобрал местный мужчина. Девочка напугана, психолог уже работает с ней. Родственников у ребенка больше не осталось, значит, отправим в детский приют.

Я долго молчу. Просто смотрю перед собой и молчу. Дориан тоже не говорит, но и сбрасывать вызов не спешит. Наконец я отмираю и медленно опускаю телефон, а затем просто нажимаю отбой. Снова вглядываюсь, только на этот раз на погасший экран телефона.

Услышанное полностью обезоруживает меня. В голове за секунды проносится разговор с Дорианом и я отмечаю, что даже с девочкой они все продумали. Но главное другое. Всё то, что говорил мне Раян — правда.

Не знаю в какой именно момент, но чувствую, что мне становится легче. Густая жижа, разъедающая грудь, разредилась и я начинаю дышать свободней.

Едва прихожу в себя и снова пытаюсь позвонить Мелиссе. На этот раз более успешно, Мелисса снимает трубку буквально с первого гудка. Вежливо извиняется, говоря, что оставила телефон в ванной, и сообщает мне, что поехала к маме. Все верно. Дориан действительно с ней говорил. Я вовремя прикусываю язык, чтобы не рассказать ей о том, что звонила ему.

Мелисса интересуется, все ли в порядке, на что я отвечаю одобрительно, сдерживаясь от рассказа о Раяне. В ходе разговора узнаю, что она на несколько дней останется у мамы, чтобы не мешать нам с Раяном. Это заставляет почувствовать себя неловко, но Мелисса быстро разряжает обстановку. Ни словом не упоминает о разговоре с Дорианом, но я вдруг осознаю, что ее голос звучит гораздо бодрее, чем вчера. Неужели это Дориан так повлиял на нее?

Вконец убедившись, что с ней все хорошо, я прощаюсь и сбрасываю вызов. Смотрю на часы и понимаю, что они неумолимо движутся вперёд, а Раяна до сих пор так и нет.

22

Раян

Мелкая морось усиливается, электричество искрится в воздухе и вокруг дует лёгкий ветерок, принося ощущение сырости. В уличной суете слышен усиливающийся стук капель о крыши и свежий запах дождя обрушивается на город.

Я приподнимаю воротник куртки и ускоряюсь, продолжая бесцельно брести в толпе людей, которые спешат по улицам, съёжившись под зонтами. Сколько воспоминаний успело пройти через разум, я сбился со счету. Они бьют по голове, громко стучат, и стук этот эхом отбивается от коры головного мозга. Я все ещё вижу перед собой тень прошлого, я вижу его глаза и слышу отголоски слишком ярко, чтобы суметь высечь это из памяти.

* * *

— Держись, брат, — Дориан приподнимает мою голову и тяжело дышит, опустившись передо мной на коленях. — Не вздумай умирать, Раян, слышишь??

Я кривлю губы и пытаюсь разомкнуть их, но из уголка тонкой струйкой стекает на землю кровь. Дориан зажимает ладонью мою рану и несдержанно ругается. Все тщетно, — кровотечение слишком сильное, кровь продолжает пропитывать рубашку. Мы оба понимаем: я долго не протяну.

- Твою мать, старик!

Я пытаюсь выдавить улыбку и закашливаюсь, чувствуя вкус крови во рту. Боль, словно яд, слишком быстро отравливает мое тело. Ее слишком много.

Мы просчитались. Ошиблись.

- Скажи Эвелин, что я люблю её, — хрипло шепчу я, чувствуя, как жизненные силы ускользают от меня.

- Ты сам ей об этом скажешь, понял? — горячечно кричит Дориан с метающимся словно зверь в агонии взглядом.

Мне все же удается улыбнуться, но улыбка эта вялая, бесцветная.

- Позаботься о ней, Дориан, — с трудом выговариваю ослабевшим голосом. — Пообещай, что выполнишь мою просьбу.

Дориан молчит, крепко смыкает губы и тяжело дышит, вздымая грудную клетку. Его взгляд горит, пылает адским пламенем. Я из последних сил впиваюсь пальцами в руку друга и сквозь боль сцепляю зубы.

- Ради всего святого, Дориан! — лихорадочно выдавливаю из себя. — Просто дай мне эту чёртову клятву!

Плечи Дориана поникают, с губ срывается вздох. Он тяжело прикрывает глаза и сглатывает, прежде чем я слышу тихое обещание, словно короткий шелест ночного ветра.

- Клянусь, я позабочусь о ней.

* * *

Длинный сигнальный визг выдёргивает разум обратно, словно чья-то сильная рука, резко вытянувшая меня за грудки из глубокой реки. Я приподнимаю воротник выше и ускоряюсь, перехожу дорогу и иду дальше, не сбавляя темп. Воспоминания режут, словно ножи, и каждый порез становится глубже и больнее.