Он поручил мне привинтить крышки к дубинкам и поставить их на прежнее место. Когда, выполнив задание, я подошел к кровати, покрывало искрилось бриллиантами и переливалось жемчугами.
— Что я вижу, — произнес Раффлс, — свадебная диадема леди Мэй, пропавшая из ее гардеробной в праздничной суматохе! Готов вручить ее владелице вместо потерянной, если я не прав… Злополучные золотые ложки — старинные, дорогие, но слишком тяжелые, сразу перевешивают… Это, судя по всему, бриллианты Кенворти… А жемчуга, интересно, чьи? Похоже на гарнитур… Жаль хозяйку!.. Положила на полку в ванной, и вот… Все, полный список.
Мы переглянулись над кроватью.
— Сколько они могут стоить? — хрипло выговорил я.
— Трудно сказать. Но значительно больше, чем наши общие трофеи, за это я ручаюсь.
— Больше чем…
Я умолк, прикинув сумму.
— Продать их будет не так-то легко, старина!
— Но если делить на троих… — мой вновь обретенный голос звучал уныло.
— К черту дележку! — с чувством воскликнул Раффлс. — Собирайте все, и уносим ноги!
Мы рассовали по карманам драгоценности, прихватили и вату, не от жадности, а из желания уничтожить слишком явные следы нашей блистательной победы.
— Негодяй не осмелится поднять шум, обнаружив пропажу, — заметил Раффлс, подразумевая лорда Эрнеста, — но это не повод облегчать ему поиски. Здесь все в порядке. Ах нет, окно нужно закрыть, шторы раздернуть. Свет выключаем. А в соседней комнате что? Никаких следов, превосходно. Будьте добры, Кролик, потушите лампу в коридоре, а я пока…
Он не закончил. Снаружи в замке заскрежетал ключ.
— Свет!.. Выключите свет! — услышал я отчаянный шепот Раффлса. И не успел подчиниться, как он сбил меня с ног и легко, будто пушинку, втащил в спальню; одновременно открылась входная дверь и раздались уверенные шаги.
Следующие пять минут, видит бог, были ужасны. Проповедник трезвости вошел в гостиную и отпер дверку в глубине старинного буфета; послышались звуки, до странности похожие на бульканье спиртного и шипение сифона с содовой. Меня охватила ни с чем не сравнимая жажда, подобных мук, я уверен, не изведал ни один исследователь джунглей. Но рядом стоял Раффлс, и рука его была тверда и холодна, как рука опытной сиделки. Я убедился в этом, когда он зачем-то поднял воротник моего пальто и застегнул его доверху. И со своим, как я потом обнаружил, он бесшумно проделал то же самое. Зато короткий металлический лязг, приглушенный и смягченный тканью его пальто, я услышал вполне отчетливо, и он не только рассеял мой страх, но и вселил новую бодрость. Если бы я знал, какую игру затеял Раффлс и какую роль минуту спустя мне предстоит в ней сыграть!
Минута истекла, и лорд Эрнест вошел в спальню. Оказывается, мое сердце не разучилось бешено стучать! Мы стояли у самой двери, и могу поклясться, что, проходя, он меня задел; потом я различил скрип башмаков, шум на каминной полке и… Раффлс включил свет.
Застигнутый вспышкой, лорд Эрнест пригнулся, сжимая в руке индийскую дубинку, как лакей хозяйскую бутылку вина. Седой, представительный, с мощными плечами и мощной челюстью, он, может быть, впервые в жизни выглядел смешно и нелепо.
— Лорд Эрнест Белвилл, — заговорил Раффлс, — сопротивление бесполезно. Револьвер заряжен и при необходимости выстрелит без промаха в любого закоренелого преступника. Мне поручено арестовать вас по обвинению в кражах, совершенных за этот сезон в домах герцога Дорчестерского, сэра Джона Кенворти и других знатных и высокопоставленных лиц. Советую положить то, что вы взяли. Внутри ничего нет.
Лорд Эрнест приподнял дубинку, вскинул брови и наконец выпрямился сам, со стуком поставив дубинку на камин. Глядя на высокую, сильную фигуру и вежливую, ироническую улыбку под аккуратными усиками, я понял, что, сделавшись преступником, он не перестал быть лордом.
— Скотленд-Ярд? — спросил он.
— Не имеет значения, сэр.
— Кто бы мог подумать, что там способны на подобную прыть. Теперь я вас вспомнил: вы брали у меня интервью. На удивление ловко проделано. Не угодно ли пройти в соседнюю комнату? Я хочу вам кое-что показать. Прошу прощения, забыл про револьвер. Но взгляните сюда!
На старинном, красного дерева буфете, умноженная его зеркальной поверхностью, лежала горка драгоценностей; подняв сияющую гирлянду, лорд Эрнест слегка пожал плечами и вручил ее Раффлсу.
— Бриллианты Керклитемов, — сказал он. — Присоедините к коллекции.
Раффлс даже не улыбнулся, лицо его между надвинутым на глаза цилиндром и застегнутым до подбородка воротником было сурово, взгляд проницателен, он казался типичным сыщиком из романа или пьесы. О своем виде судить не берусь, но, стоя рядом с ним, я усердно хмурился и двигал челюстями. Я включился в игру и не без оснований рассчитывал на победу.
— Сделка, я полагаю, отпадает? — как бы между прочим спросил лорд Эрнест.
Раффлс не снизошел до ответа. Я выпятил губу, как молодой бульдог.
— Тогда, может быть, рюмку вина?
Я проглотил слюну, но Раффлс нетерпеливо покачал головой.
— Мы уходим, милорд, и вам придется следовать за нами.
Я подумал, что избавиться от него будет трудней, чем поймать.
— Но мне нужно собраться: пижама, зубная щетка… ведь вы позволите?
— Так и быть, милорд, лишний шум мне ни к чему. Я распоряжусь насчет кеба и вернусь через минуту, а вы постарайтесь уложиться. Вот, инспектор, возьмите на всякий случай.
Передавая револьвер, он сжал мою руку — слабое утешение. И он ушел, бросив меня наедине с опасным преступником!
— Неподкупность — ваше кредо? — спросил лорд Эрнест, как только мы остались вдвоем.
— Не пытайтесь купить меня, — процедил я сквозь зубы.
— Ну что ж, тогда прошу в мою комнату. Я пойду первый. Вы успеете выстрелить, если я захочу сбежать, не правда ли?
В спальне я не мешкая загородился от него кроватью. Мой пленник швырнул на нее чемодан и стал небрежно складывать вещи; потом вдруг, не прерывая своего занятия и не поднимая головы, в которую я целился, протянул правую руку и накрыл дуло револьвера.
— Не вздумайте стрелять, — сказал он и уперся коленом в кровать, — будет хуже не только мне, но и вам!
