Жена его, старуха Янечкова, разложила свежую медвежью шкуру и принялась скоблить ее заостренным камнем. "Делать это надо основательно, пядь за пядью, не так, как молодая сноха, - подумалось вдруг старой Янечковой. - Эта вертихвостка только поскоблит спустя рукава, да и бежит нянчиться с ребятишками. В такой шкуре, - думает старуха, - и прочности-то никакой - и-и, милые, мигом порвется да сопреет! Да только я ни во что вмешиваться не стану, коли уж сын ничего ей не говорит, - тянутся старушечьи мысли. - Эх, не умеет сноха вещи беречь! Батюшки, а шкура-то прорвана! Да еще на спине!

Ох, люди добрые, - обомлела старая дама, - и какой же это нескладеха ткнул медведя в спину? Теперь вся шкура попорчена! Нет, мой ни в жизнь не сделал бы так, - с горечью думает старуха. - Мой всегда норовил попасть прямо в горло..."

- Э-кхе, гм, - закряхтел в это время старик Янечек, протирая глаза. - Наши-то не вернулись?

- Где там, - проворчала супруга. - Ишь чего захотел.

- Ох-ох-ох, - вздохнул старик, сонно моргая. - Куда им. Да ну их. А бабы где?

- Караулю я их, что ли? - сердито отозвалась Янечкова. Ясно, шляются где-то.

- А-ааа, - зевнул дед Янечек. - Шляются. Нет, чтобы... нет, чтобы скажем, того... Да уж! Вот какие дела...

Снова стало тихо; только Янечкова проворно, со злобным усердием, скоблила сырую шкуру.

- А я говорю, - начал Янечек, задумчиво почесывая спину, - вот увидишь: опять наши ничего не притащат. Еще бы - куда им с этими новыми костяными копьями, от них и проку никакого... Внушаю, внушаю сыну: пойми, говорю, нет такой прочной и твердой кости, чтобы делать из нее наконечники для копья! Вот и ты, хоть баба, а должна признать: ни в кости, ни в рогах нет... такой пробивной силы, что ли? Ударишь по кости-то - да разве костью кость перешибешь? Ясно как день! Вот каменный наконечник, это, брат... Оно конечно, с камнем-то возни побольше, зато инструмент какой! Да разве сыну втолкуешь?

- Известно, - с горечью поддакнула старуха Янечкова. Нынче никому не прикажешь.

- Да я никому и не приказываю! - вскипел дед. - Так ведь и советов не слушают! Вот вчера - нашел вон там, под скалой, славный такой плоский кремневый обломок. Его бы чуть обтесать, чтоб поострее был, и готов наконечник для копья, лучше не надо. Ну, принес домой, показываю сыну: "Гляди, мол, ничего камушек-то, а?" - "Ничего, говорит, только куда его, батя?" - "Ну, говорю, можно его приладить для копья". - "Да ну вас, батя, говорит, очень надо с ним возиться! У нас в пещере целые кучи этого старого хлама, и проку никакого; они и на древке-то не держатся, как ни привязывайте - так на что он?" Лодыри! - взорвался вдруг старик. - Нынче всякому стало лень как следует обработать кусок кремня, вот в чем дело! Разбаловались! Конечно, такой костяной наконечник в два счета сделаешь, так ведь ломается же бесперечь! "Ну и что ж такого, - говорит сын. - Заменишь новым, и делу конец!" Ох-ох-ох, и до чего этак люди докатятся? Чуть что - новое копье! Ну, сама скажи - виданное ли дело? Да такому славному кремневому наконечнику годами, брат, износу не было!

Вот попомни, еще выйдет по-моему: вернутся они, да с каким удовольствием вернутся-то, к нашему старому доброму каменному оружию! Я и приберегаю, коли что найду: старые наконечники для стрел, молоты, кремневые ножи... А он говорит хлам!

Горечь и возмущение душили старого вождя.

- И я говорю, - отозвалась старуха, желая отвлечь мужа от печальных мыслей. - Вот и со шкурами то же самое. "Матушка, - говорит мне сноха, - ну зачем их так долго скоблить? Себя пожалейте; попробуйте-ка выделывать шкуру золой, хоть вонять не будет". Нечего меня учить! - набросилась старая Янечкова на отсутствующую сноху. - Я и сама знаю, что надо! Испокон веков шкуры только скоблили, а какие шкуры получались! Ну, конечно, если тебе работать лень... Так и норовят, чтобы поменьше работать! Вот и выдумывают без конца да переиначивают... Выделывать шкуры золой! Слыханное ли дела?

- Ничего не попишешь, - зевнул старик. - Куда там, наши старинные обычаи - не по них. Толкуют, будто каменное оружие неудобно для руки. Оно отчасти и верно, да только мы не очень-то гонялись за удобствами; зато нынешние - так и смотрят, как бы ручки себе не отбить! Скажи сама, до чего этак дойти можно? Возьми ты нынешних детей. "Отстаньте вы от них, дедушка, пусть играют", - говорит сноха. Ну, хорошо, а что получится?

- Хоть бы они не устраивали такого содома, - посетовала старая дама. - Что верно, то верно, держать себя не умеют!

- Вот тебе и нынешнее воспитание, - назидательно произнес Янечек. - А если иной раз скажешь что-нибудь сыну, отвечает: "Вы, батя, этого не понимаете, теперь другие времена, другая эпоха..." Ведь и костяное оружие, говорит, еще не последнее слово; когда-нибудь, говорит, люди придумают еще какойнибудь материал... Ну, знаешь ли, это уж слишком: разве видел кто материал крепче камня, дерева или кости! Ты хоть и глупая баба, а должна признать, что... что... ну, что это переходит все границы!

Бабка Янечкова опустила руки на колени.

- Послушай, - сказала она. - Откуда только у них все эти глупости берутся?

- Говорят, это нынче в моде, - прошамкал беззубым ртом старик. - Да вот, взгляни в ту сторону, там, в четырех днях ходьбы отсюда, стало стойбищем какое-то неведомое бродячее племя, ну, сказать, голь перекатная; будто бы они такое делают... Так и знай - все глупости наша молодежь переняла от них.

И костяное оружие и прочее. И даже - они его даже покупают у них! - сердито воскликнул дед. - Отдают за это наши славные шкуры! Да когда же это бывало, чтобы чужие с добром приходили? И нечего связываться со всяким неведомым сбродом! И вообще наши предки правильно нам завещали: на любого пришельца надо нападать без всяких там околичностей да отсылать его к праотцам. Так бывало испокон века: убивать без долгих разговоров! "Да что ты, батя, - говорит сын, - теперь другие отношения, теперь вводится товарообмен!" Товарообмен! Да если я кого убью и заберу, что у него было, вот тебе и товар, и ничего я ему за это отдавать не должен - к чему же какой-то товарообмен? "Это не верно, батя, - говорит сын, ведь вы за это платите человеческой жизнью, а ее жалко!" Видала - жалко им человеческой жизни! Вот тебе нынешнее мировоззрение, - расстроенно бормотал старый вождь. - Трусы они, и все тут. Жизни им жалко! Ты вот что мне скажи - как сможет прокормиться такая гибель людей, если они перестанут убивать друг друга? Ведь и теперь уже оленей осталось до чертиков мало! Им, вишь, жалко человеческой жизни; а вот традиций не уважают, предков своих и родителей не чтят... Черт знает что! - крикнул вне себя дед. - Смотрю это раз, вижу - малюет этакий сопляк глинкой бизона на стене пещеры. Я дал ему подзатыльник, а сын говорит: "Оставьте его, бизон ведь как живой вышел!" Это уж слишком, знаешь ли! С каких это пор люди занимались такими пустяками?