На севере России собственной армией обзавелся атаман Баловень. Против него удачно действовал воевода князь Борис Михайлович Лыков, доверенное лицо государя. В 1615 году Баловень появился под Москвой, вел с правительством торг, грозя изменой, войной и грабежами. Но при появлении Лыкова и других воевод казаки бежали от столицы. Их нагнали и разбили по частям. Три с лишним тысячи казаков перешли на государеву службу, атаман Баловень отправился на виселицу, а иные казачьи командиры попали в узилища.
Но и это еще не было последним актом войны с «воровским» казачеством. На протяжении нескольких лет царские воеводы с небольшими отрядами гонялись за казачьими бандами по всему Замосковному краю и, далее, по северным землям, вплоть до Тотьмы, Ваги и даже Поморья. Каленым железом приходилось выжигать скверну душегубства и разбоя, терять множество верных людей в жестоких и рискованных боевых операциях. Смута приучила людей к неподчинению властям как к обычному делу. Теперь эту привычку следовало исправить силой оружия и дисциплины. Смута была по сути своей гражданской войной с гибельной примесью интервенции. Как только она пошла на убыль, правительство постаралось искоренить сам дух ее. Успех в этом нелегком деле был достигнут лишь к 1619 году. Тогда только дороги, леса и отдаленные уезды более или менее очистились от вооруженных шаек всякого рода, и по всему Московскому государству начала возрождаться мирная жизнь, закон и порядок.
В 1619 году из польского плена возвратился отец Михаила Федоровича, митрополит Филарет. Он был поставлен в сан патриарха с титулом «великий государь», таким же, как и у самого царя, хотя у прежних патриархов титул был скромнее: «великий господин». На Московской патриаршей кафедре он пробыл до самой кончины в 1633 году.
В миру патриарх Филарет носил имя Федор Никитич Романов и приходился племянником царице Анастасии Романовой, первой жене Ивана IV. После того как пресеклась династия Московских Рюриковичей, Федор Никитич, к тому времени получивший чин боярина, мог бы претендовать на русский престол в первую очередь, но не смог ничего противопоставить тогда сложной политической интриге Бориса Годунова. Государь Борис Федорович, не желая терпеть присутствие мощного клана Романовых у подножия трона, осудил их за «измену» и отправил в ссылку. Федор Никитич был насильственно пострижен в монахи. Он жил в отдаленном Свято-Антониеве Сийском монастыре до 1605 года. После смерти Бориса Годунова судьба его коренным образом изменилась. Лжедмитрий I жаловал Филарета, избавив бывшего боярина от ссылки. Филарет пребывает тогда в звании соборного старца Троице-Сергиевой обители, т. е. второго человека в монастыре. То ли при Лжедмитрии I, то ли в самом начале правления Василия Шуйского он поставляется в сан митрополита Ростовского – один из первейших в русской церковной иерархии. Таким образом, представителю древнего знатного рода был дарован архиерейский пост, соответствующий его знатности.
В 1608 году митрополит Ростовский попытался призвать ростовчан к обороне города от полчищ Лжедмитрия II. Когда город пал, Филарета взяли в плен, «ободрав» на нем «святительские ризы». Однако вскоре Лжедмитрий II «нарек» его патриархом (поставления в сан не произошло) и привлек к церковному управлению. Позднее он был отправлен уже как представитель Семибоярщины в составе большой посольской делегации к Сигизмунду III, где и сделался пленником…
Художник Шевалье, гравер Шену.
Патриарх Филарет. 1783
Патриарх в зрелые годы немало времени провел в Боярской думе, имел опыт воеводства в полках, активно действовал в Смутное время. Иными словами, он был знающим, энергичным, масштабным политиком. Вернувшись от поляков, патриарх Филарет на протяжении многих лет играл роль ведущей политической силы в Московском государстве и многие дела вершил именем царя. Он заботился о справедливом суде, активно участвовал в международной политике, деятельно способствовал восстановлению и нормальной работе административной системы. Кроме того, он разными мерами постоянно укреплял авторитет новорожденной династии. Как верховный пастырь Церкви Филарет прославился тем, что с необыкновенным упорством боролся за чистоту ее от иноверия. По словам современного историка А. П. Богданова, «наиболее влиятельный из русских патриархов правил хоть и деспотично, но рассудительно и по-хозяйски благоразумно». Для восстановления сил России, страшно подорванных Смутой, такой «хозяин», твердый, последовательный в действиях, прагматичный до мозга костей, был большим благом.
Великая Смута была, по сути своей, политической катастрофой Русской цивилизации. Старый уклад сгинул в ее огне, старое величие расточилось. Основное достижение России в годы Смутного времени – то, что она все-таки выжила, а не сгорела дотла в алчном огне мятежной эпохи. А ведь был момент, когда на просторах Московской державы не оставалось ничего, напоминающего государство…
Однако после выживания, купленного невероятно дорогой ценой, страна долго пребывала в состоянии израненного, больного, голодного человека, едва способного встать с постели и заняться повседневными делами.
Экономика России была подорвана. Центральные области подверглись разорению, в особенности города. Москва стояла в руинах. Оборона русского Юга утратила способность сдерживать набеги крымских татар. Целые области обезлюдели на годы и даже десятилетия, во множестве деревень и сел не осталось ни единого человека, пашня стояла заброшенной. В некоторых уездах исчезло 50–90 % деревень. Даже из монастырей в столицу шли челобитные, в которых сообщалось, что обители долгое время стояли «пусты, без пения», а церковная утварь сгорела или разворована.
О мощных полевых армиях, какими страна располагала под Казанью и Полоцком, пришлось надолго забыть.
Первым Романовым – патриарху Филарету, государям Михаилу Федоровичу и Алексею Михайловичу – пришлось заняться сложнейшей задачей. Им требовалось не только восстановить экономику страны, поднять города из развалин, дать обществу стабильность, но также реставрировать, а кое в чем и реформировать государственный аппарат, разрушенный Смутой, заново создать вооруженные силы, отвоевать потерянные территории с православными храмами и русским населением. Одно мешало другому: найти средства для восстановления армии, аппарата управления, для новых войн можно было только за счет крестьян, ремесленников и торговцев. А обложить их огромными податями и заставить отрабатывать тяжелые повинности значило выжать все народные силы досуха. Население страны и так уменьшилось, обеднело, так его еще ожидало ожесточение налогового бремени! Иной курс в тех условиях для правительства и не был возможен. Но эта политика должна была вызвать недовольство, волнения, бунты… Так и произошло. XVII век богат безрассудно-жестокими мятежами, как никакой иной в русской истории. Кровь лилась реками, и, бывало, судьба государства висела на волоске.
Но в конечном итоге первые Романовы вывели Россию из разрухи. А их потомки вернут все то, что отобрали у страны, воспользовавшись Смутой, шведы и поляки.
Что принесла стране династия Романовых в целом? Не при Михаиле Федоровиче, а за все то время, которое она занимала престол?
Прежде всего надо сказать, что она выглядит достойно в ряду современных ей монархических династий Европы и мира. Романовы правили громадной державой в течение 304 лет, при них территория страны значительно расширилась, ее население умножилось, а «вес» в мировой политике значительно вырос. Романовы приняли разоренную, обезлюдевшую, едва живую страну, а привели к страшному революционному рубежу одно из величайших государств мира.
Не все, разумеется, складывалось гладко. Так, например, отношения династии с Церковью знали несколько резких поворотов.
Тяжело приходилось Русской церкви в XVIII столетии, когда Московское государство превратилось в Петербургскую империю.
