Стоило ли жалеть о том, что он рассказал Отче? Ведь наполненный странными и пугающими картинами, его сон мог оказаться лишь пустым видением, а прячущаяся в мрачных образах неизвестность совершенно не имела мистического смысла. Скорее всего сам Отче посчитал эту небольшую исповедь испуганного юноши полной глупостью и гордыней? Вот потому и отправлял в Сад для избавления от навеянных страстей и укрепления в понимании острой необходимости быть на Пути. Предрассудки и страхи лишь отвлекают ещё слабый дух. Скорее всего то, что он завтра придёт в мёртвый Сад станет действительно правильным послушанием, которое в конце концов направит его к свету истины и просветления.

Произошло так, что хеландия Преподобной матери Роахим Урсулы Крондарум опустилась на планету в тот самый момент, когда настоятель монастыря Ордена арьяначариев решил всё же нанести визит на Вайкун–II, предоставив составленный, наконец-то, подробный отчёт для кади Галяма, со всеми своими аналитическими выкладками. Постоянные поиски во многих мирах Вселенной претендентов на особую участь, название которой Альмуст Баллах, аналог женского Сагун Аватара, оказались бесперспективными и приводили лишь к тому, что практически все привезённые на Ашрам–IV становились всего-навсего очередными воинами – монахами ордена не пройдя и сотни проверок на соответствие. И были они, как того и требовалось, все без исключения мужского рода. Именно этого предписывали пророчества, которым отдавалась дань и жёсткое следование традиции Вековечного писания святого Согласия. Женская составляющая в расчёт не бралась вовсе, и даже не рассматривалась как вид носителя генетической составляющей.

В противовес мужской концепции женский орден занимался противоестественной для ачариев евгеническим инбридингом и искусственным выводом Просветлённого.

Подобное противостояние оказывало на поиски Великого воплощённого весьма необходимый эффект, ведь в конкуренции должны были рождаться именно те качества и способности, которые приводят к успеху, совершенно устраняющие дефекты и ненужные мутации.

Глава ордена Вадья Джигяса сопровождаемая своей свитой из трёх сестёр – послушниц и нескольких рабынь, шла по длинному коридору монастыря. Рядом с этой процессией смиренно следовало всего двое представителей мужского ордена. Они не пытались разговаривать или даже увещевать Преподобную, которая раздражённая весьма скромной встречей в нетерпение направлялась в кабинет для аудиенций к настоятелю Инсару Тарадию.

Около входа в приёмную делегацию остановил высокий монах с обритым черепом и весьма неприятным лицом. Его впалые щёки и худоба выдавали в нём старика, а кожа посерела от почтенного возраста, но лицо было без особо видимых морщин. Одетый лишь в жёлтый подрясник перепоясанный оранжевым поясом, он смиренно поклонился сложив кисти в замок, а за тем методично осмотрел пришедших. Долго сдерживая свою речь, монах, переведя взгляд на Преподобную мать заговорил так, словно она была тут совершенно одна:

– Настоятель нашего монастыря, Отче Инсар, ожидает вас у себя. Прошу идти за мной!

Кивнув головой своей свите в знак того, чтоб те оставались на месте, Роахим Крондарум направилась вслед за монахом. Обуревавший её гнев она не старалась сдерживать, отдаваясь охватывающему чувству полностью. Мало того, что на посадочной площадке старпорта её встретили какие- то послушники, так ещё теперь и заставили идти по длинным коридорам этого мерзкого монастыря, чтоб настоятель его мог успеть собраться и найти необходимые отговорки в предстоящей беседе с ней. Всё здесь было пропитано отвратительной энергией мужского духа и сомнительных ментальных техник для достижения просветления. Преподобную мать буквально трясло от таких догадок. Сейчас она пыталась познать мысли ведущего её монаха. Но то ли тот так хорошо был подготовлен выставляя ментозащиту, то ли, что более возможно, был просто туп, но проникнуть в размышления воина- ачария Роахим так и не смогла.

Остановившись рядом с низкой полукруглой аркой привратник развернулся и холодно посмотрел на Преподобную мать. Та не отводила взгляд, а лишь упорно старалась взять под контроль монаха.

– Вас ждут! – спокойно произнёс он и толкнул дверь.

Приёмный кабинет оказался небольшой комнатой наполненной несколькими книжными полками укрывавшими собой всю правую стену. Огромный стол, покрытый тяжёлой бардовой скатертью, находился в небольшом эркере. Именно там обратившись к широкому окну и заложив руки за спину стояла поджарая фигура настоятеля храма. Тут же обернувшись Преподобная мать окотила привратника гневным взглядом, в котором сквозило непонимание. Старый монах всё ещё оставаясь в поклоне медленно прикрыл двери.

– Вы уже здесь? – Инсар Тарадий с холодной вежливостью обернулся и подойдя к Преподобной матери сложил руки в приветствии. – Я рад принимать вас в нашей обители. Хвала Вековечному!

– И силе Его! –сразу же ответила женщина.

Нетерпение Преподобной было столь явным, что Тарадий посчитал для учтивости и уважения остаться стоять, в то время как Роахим опустилась в глубокое кресло и облегчённо вздохнула.

Затягивающуюся паузу прервал голос пожилой женщины, хрипотца в котором уже выражала спокойствие и степенность.

«Весьма быстро титулованная джигьяса смогла прийти в себя, что мало свойственно для неё. Посмотрим, с чем она пожаловала?» – размышлял Инсар.

Стоило однако признать, что прибытие высокой дипломатической миссии женского Ордена Объединённого Собора на планету арьяначариев был большой редкостью, если не более, курьёзом в их официальных контактах. Однако же, непременно стоило принимать во внимание то, что хеландия, корабль преподобных матерей Вадья Джигьяса прибыл на Ашрам совсем не столь публично. Говоря откровенно, никаких запросов и заранее оповестительных космограмм совершенно не поступало ни главам Меджлиса МОС (Мировой Объединённый Собор), ни администрации самой планеты, которую решила посетить делегация. Лишь короткая депеша присланная лично самому наставнику монастыря предупреждала о весьма скором прибытии. А это значило, что Преподобная Роахим желала оставить факт своего визита на Ашрам- IV в тени, а вопросы поднимаемые в беседах с Тарадием в определённой секретности от членов Меджлиса.

«Хотя думать, что об этом визите совершенно неизвестно высшим духовным чинам, было бы глупо и опрометчиво,» – пришёл к внутреннему пониманию Инсар.

Чтоб избежать лишних и случайных речей он перешёл на уважительно смиренный тон начав с обычных вежливых предложений. Глубокие морщины ещё более очертили недовольно искривившийся рот пожилой женщины, а её тонкие сухие губы полуоткрылись в призрении.

– Инсар, прекрати представлять из себя дурака. Ты прекрасно понимаешь, что я прилетела сюда не за твоими лицемерными поклонами.

– Неужели это так заметно, – проговорил настоятель. – Мне казалось…

– Тебя слишком плохо воспитывали! – Преподобная с надменностью смотрела на Инсара. – Насколько я помню, твоё обучение проходило на Вайкуне? Весьма показательно, ведь там властвует непогрешимая свобода альхати и необузданность греха.

– Только ли? – Тарадий опустил взгляд. – Об этом может судить лишь мало сведущий о планете человек. В особенности незнающий ничего о ортодоксах…

– Упрямец, ты так всё ещё и остаёшься совершенно необузданно язвительным. Никак не научишься вежливости и тактичности.

Прекрасно понимал гнев Роахим настоятель монастыря старался оставаться хладнокровно спокойным.

– Простите, Ваше Преподобие! Мне стоило догадаться и сразу предложить вам отдохнуть после столь долгого пути.

– Оставь эти излишества. Я ещё не так стара, чтобы забывать о деле.

Тарадий от неожиданности чуть было не хмыкнул. Он отошёл в сторону к противоположному креслу.

– Вашей способности всегда оставаться энергичной можно позавидовать. Оказывается, на Вайкуне у нас с вами были прекрасные наставники и учителя.

– Попридержи свой язык, иначе, весьма скоро ты можешь покинуть это место, – ответила женщина. – Я здесь не для того, чтоб выслушивать гадости от мужчины.