Нужно отметить хорошую сторону этой книги. Приведено множество отрывков из священных песнопений, посвященных Предтече, видимо, тщательно просмотренных. Внимательно изучена жизнь Иоанна Крестителя по Евангелию и некоторые события превосходно объяснены.
Однако, несмотря на эти достоинства, сочинение имеет столь существенные недостатки, что они и его лишают всякой цены. Какая-то предвзятая мысль руководила автором, так что конечные выводы его совершенно произвольны и необоснованны, и, к сожалению, действительно вторая книга является достойным продолжением первой.
Прот. Булгаков, начиная излагать учение о Предтече, говорит, что Предтеча был также необходим для искупления людей, как и Богоматерь, почему и почитание их имеет много общего. Так, они часто изображаются вместе по правую и левую сторону возле Христа; только они, якобы, да архангел Гавриил имеют свои «соборы», и т.д. Но доказательства, приводимые автором, более чем слабы. Церковное учение о том, что без Предтечи не мог прийти Христос, он усматривает в том, что Предтеча называется денницей солнца, звездой, возвестившей солнце (стр. 12). Однако если перед солнцем появляется утренняя звезда, то это еще не означает, что солнце не могло существовать и восходить в свое время, если бы этой, да и вообще звезд, не было. Доказывать на основании этих слов церковных песнопений, что Христос настолько нуждался в Предтече, что не мог без него прийти на землю для спасения людей, нельзя кроме того еще и потому, что в них далеко не один Иоанн Креститель называется звездою. «Звезда светлая явилася еси непрелестная мирови, солнца Христа возвещающи зарями своими, страстотерпче », – поется каждому мученику (тропарь общий мученику). Если просмотреть богослужебные книги, то в них бесчисленное множество раз можно встретить, что тот или иной угодник Божий уподобляется звезде. Такое сравнение можно найти даже в службе, совершаемой на другой день после собора Иоанна Предтечи, где называется звездою преподобная Домника, именуемая также «девой непорочною». «Яко величайшия две звезды изнесоста всесветлую зарю, яже воссияет великое солнце миру» – говорится об Иоакиме и Анне в службе Зачатия Анною Богородицы. Но в той же службе называется звездою и Сам Христос: «Радуйся, звезды незаходимая Мати, радуйся, заре таинственного дне », – говорится в последовании акафиста Пресвятыя Богородицы; а в том же акафисте немного раньше звездою назван не Христос, а Сама Богородица: «Радуйся, Звездо, являющая Солнце » (послед. акафиста, икосы 1 и 5). Из приведенного видно, что в церковных песнях безразлично звездами называются и воссиявшая от Иакова звезда – Христос, и Его Пречистая Матерь и многие угодники Божии. Именованием звездою не определяется, какое отношение к делу спасения людей имеет названное так лицо, и какое оно место занимает в Небесном Царстве, а лишь указывается, что оно является духовным светилом, светящимся в греховном мраке и просветляющем людские души. То, что именно Предтеча именуется звездою – Денницей, вполне понятно, так как он был звездою, воссиявшей непосредственно перед восходом Солнца Правды – Христа, и возвестил людям о Его приходе. Но ни в прямом, ни, как здесь, в переносном смысле, неправильно считать, что без существования денницы не могло взойти солнце.
Другое основание утверждать, что Предтеча безусловно необходим был для прихода на землю Сына Божьего, прот. Булгаков видит в том, что о Предтече предсказано пророками, и что на это пророчество ссылаются все евангелисты, показывая этим его важность. Но важность того или другого события в жизни Христа нельзя определить тем, сколько евангелистов про него говорят. Так, о рождении от Девы Марии говорят только два евангелиста, а о входе в Иерусалим – все четыре; о том, как Иисус Христос пятью хлебами насытил пять тысяч, говорят все четыре, а о том, как, причастивши на Тайной Вечери, Он установил на все времена таинство Евхаристии, говорят только три, а четвертый, излагая гораздо подробнее, чем остальные, что Христос говорил и делал на Тайной Вечери, опускает именно это, о причащении же говорит лишь в связи с насыщением пятью хлебами, хотя это было лишь прообразом, а не установлением Евхаристии. Также нельзя о необходимости существования Предтечи для возможного спасения человеческого рода говорить на основании того, что о нем предсказано пророками. Многие признаки пришествия Христа и события из Его жизни предсказаны для того, чтобы люди узнали пришедшего Мессию и уверились в том, что это Тот, Кого ожидают. Предсказано о рождении Христа в Вифлееме и избиении там младенцев, о путешествии в Египет и возвращении оттуда, о пребывании в Галилее, о входе Господа в Иерусалим на осляти, о разделении риз, причем бросался жребий (о чем также упоминают все четыре евангелиста) и многое другое, так что в евангелиях постоянно делаются ссылки на пророчества. Однако неужели все эти признаки настолько необходимы, что иначе Сын Божий не мог спасти людей? Исполнение этих пророчеств важно как доказательство истинности речи Божией и того, что Иисус есть обещанный Христос. Но нельзя считать, что дело искупления настолько связано с Вифлеемом, что не могли пророки предсказать, а Христос родиться не в Вифлееме, а, например, в Вифании или каком другом месте; или, что Господь не мог спасти людей, не сев на осленка. Конечно, не все пророчества и события жизни одинаково важны. Пророчество о Предтече принадлежит к числу важнейших. Но все же ни откуда не видно, что без появления Предтечи невозможно было спасение рода человеческого, то есть Христос не мог прийти на землю. По учению прот. Булгакова, Предтеча был не столько необходим для людей, для их приготовления к проповеди Христа, сколько для Него Самого, чтобы Он не был одиноким в мире, будучи встречен Предтечей. «В его лице Спаситель был принят на земле», он и Богоматерь представляли собою всю Церковь, проявив образ любви мужской и образ любви женской. Поэтому «полнота любви церковной, общение со Христом дается в соединении любви ко Христу Богоматери и Предтечи», – говорит автор («Друг Жениха», стр. 21 и 27).
В Евангелии приготовление пути Господня изображается как приготовление людских сердец к приятию проповеди Спасителя. «Уготóвайте пýть Госпóдень, прáвы твори́те стези́ егó» (Мф. 3:3), – взывал Предтеча, и указывал, что приготовление это заключается в смирении и покаянии. Эта проповедь Иоанна еще сильнее возбудила и без того напряженное ожидание Мессии, а послушавшие Предтечу – первые сделались последователями Христа (Ин. 1:37 и дальше). Лишь тесное общество особо преданных личности Иоанна его учеников не оставляло его и даже негодовало на растущее влияние Иисуса; однако, и не последовавшие сразу за Христом, впоследствии охотно принимали проповедь о Нем (Деян. 18:24, 19:7). В этом отношении, действительно Иоанн уготовил путь Господу. Рассуждение же прот. Булгакова, что Предтеча был нужен, чтобы как представитель человечества встретить Христа и этим как бы оказать Ему моральную поддержку, не вытекают из Евангельского повествования, да, кроме того, и трудно согласиться с тем, что короткая встреча между Христом и Предтечей была смиренным приходом Христа к Иоанну.
По прот. Булгакову, Предтеча был необходим еще как Креститель. Он говорит, что Господь нуждался в крещении, а следовательно, и в Крестителе; что в крещении Господь стал совершенным Богочеловеком, получив усыновление Бога Отца и помазание Святош Духа. «Крещенское Богоявление и есть новое и окончательное усыновление: Дух Святой, сходя на землю, на крещаемого Сына Божия, свидетельствует перед Отцом это сыновство и совершает усыновление» («Друг Жениха», стр. 82).
Эта мысль совершенно не православная и есть уклонение к старым гностическим учениям, что Иисус именно в крещении стал Христом. Разница между гностическими учениями, обычно утверждавшими, что при крещении человек Иисус соединился со Словом, и учением прот. Булгакова не так уж велика, раз, все равно, и тут лишь с Крещением связывается полнота боговоплощения. Борясь с такими учениями, святые Отцы указывали, что Иисус с самого Своего рождения и даже зачатия был истинный Бог и, следовательно, ничего не мог получить сверх того, что уже имел, будучи единосущен и неразделен Отцу и Духу. С первых строчек Евангелия мы читаем, что праведный Симеон молит Бога отпустить его из этого мира, ибо он видел Христа Господня (Лк. 2, 26–32). Благодать Божия уже тогда была на Нем. Церковные песни, как и слова святых Отец, прославляющие Богоявление и Крещение Господне, говорят лишь о явлении Святой Троицы, явлении Христа, Его смерти, победе над древним врагом и освящении Им мира, но отнюдь не об освящении, усыновлении или помазании Самого Христа. Сходство в церковных службах Рождества и Крещения, что прот. Булгаков склонен толковать как взгляд Церкви на Крещение как на второе Рождество, объясняется просто тем, что до конца IX века Рождество и Богоявление праздновались в один день, так как у Евангелиста Луки есть указание, что Иисус, начиная служение, был лет около тридцати (Лк. 3:23), то есть годовщина рождения Господня и время Его крещения приблизительно совпадали. Позднее, чтобы больше отметить значение и того, и другого события, Рождество и Богоявление стали праздновать раздельно, сначала на западе, а потом и на востоке, кроме Армении, где и доныне Рождество и Крещение празднуется вместе. Это, конечно, известно прот. Булгакову, но он не хочет сделать соответствующих выводов, а, между тем, это прежнее совместное празднование и имеет следствием, что службы этих праздников, даже составленные позднее, с внешней стороны весьма схожи (кроме того, на Крещение прибавляется водоосвящение), а на западе даже принято называть Богоявление праздником «трех королей», то есть трех царственных волхвов, пришедших на поклонение новорожденному Христу, чем еще яснее напоминается, что некогда все эти события вспоминались вместе. Но внутреннее значение и смысл каждого из них был особый, почему так быстро и привился новый порядок празднования Церковью, в бесчисленных песнопениях дающей ясное учение о том и о другом событии, не называя нигде Крещения Господня ни духовным Рождеством, ни Помазанием.
