Первый, по мнению прот. Булгакова, заговорил о безгрешности Марии преп. Ефрем Сирин. Однако в приводимой в доказательство этого выдержке из его творений ничего не говорится о безгрешности Девы Марии. «Ты, Господи, и Матерь Твоя, Вы единственные совершенно святые во всяком отношении, ибо в Тебе, Господи, нет пятна и у Матери Твоей нет порока». Святость и отсутствие порока еще не означают, как дальше будет показано, отсутствие грехов. Также не говорится о безгрешности там, где сравниваются Мария и Ева. Хотя Мария и стоит неизмеримо выше Евы, которая ввела смерть в человечество, тогда как Мария родила жизнь, но преп. Ефрем, называя Ее невинной, непорочной, все же не называет Ее безгрешной. Он даже прямо там говорит, что Мария нуждалась в очищении. «Вселися в Нее Свет, омыл Ее ум, чистым сделал Ее помыслы, уцеломудрил попечение Ее, освятил девство Ее» («Мария и Ева», «Похвальная песнь Божией Матери»). Еще определеннее выразил эту мысль преп. Ефрем в другом месте («Слово на еретик, о рождении Господа»). «Он очистил и Деву и потом родился, дабы показать, что, где Христос, там проявляется чистота во всей силе. Очистил Деву, предуготовав Духом Святым, и потом утроба, став чистою, зачинает Его. Очистил Деву при Ее непорочности; почему и родившись оставил Девой». Таким образом, преп. Ефрем считал, что при всей непорочности Девы, у Нее было нечто, что нужно было очистить. У безгрешного нечего очищать. Но, может быть, Дева была безгрешною после воплощения Слова? И этого нельзя найти у преп. Ефрема. Он говорит только, что «осияваемая благодатию, Она не возмущалась греховными пожеланиями» (там же). Но грехи бывают не только вольные – есть и невольные. Мы часто грешим и против нашего желания, по слабости немощной природы. Таковы грехи сомнения, маловерия и подобные. Их не отрицает нигде преп. Ефрем и, обращаясь к Богу, лишь Ему говорит: «Ты безгрешен» (там же).
Так же неудачны ссылки прот. Булгакова на св. Амвросия Медиоланского. Выдержка из его толкования на 118 псалом – неправильный перевод. В латинском тексте (Migne) стоит: «Virgo per qratiam ab omni integra labe peccati», то есть «Дева благодатью свободна» не «от всякого греха», как это приведено у прот. Булгакова, а «от всякого греховного падения» или «от греховного пятна». Что Пречистая Дева была чужда греховных падений и безнравственных поступков – составляет всеобщее православное верование, но этим не утверждается совершенная безгрешность Ее. Здесь говорится только о целомудрии и неповрежденном девстве Ее «ut incorrupte sit virgo», а не о том, что Она совсем не имела никаких грехов. «Solus emin Deus sine pessato est», – говорит св. Амвросий как раз перед этим, не называя Богородицы безгрешной ни здесь, ни в другом месте, где перечисляет добродетели Ее, на которое также ссылается автор.
Разобранными ссылками, больше опровергающими, чем доказывающими утверждение протоиерея Булгакова, ограничиваются почти все «доказательства» из святоотеческих творений. Лишь «приближаются сюда», по его словам, Иероним, Гауденций и блаженный Августин. Впрочем, он хочет видеть учение о безгрешности Божией Матери и у Иоанна Дамаскина на основании одной цитаты из его «Точного изложения Православной веры», а так как эта цитата приведена у Игнатия Брянчанинова в «Изложении учения Православной Церкви о Божией Матери», он склонен причислить к разделяющим это учение также и этого знаменитого духовного писателя. Однако ни у Златострунного Иоанна, ни у епископа Игнатия нет учения о безгрешности Божией Матери. Слова Иоанна Дамаскина «низошел Дух Святой на чистую Деву и еще ее очистил» показывают нужду в очищении, «Чуждая всякой скверны» еще не означает «безгрешная». «Духоносными, божественными» называется не одна Богородица. У Игнатия же Брянчанинова этими выражениями называются и другие подвижники; выражение это соответствует выражению «богоносный», каковое мы постоянно слышим в церкви при упоминании преподобных; да и в богослужении «божественный» неоднократно употребляется (напр., в кондаке первомученика Стефана: «первомученик и божественный Стефан»). Прот. Булгаков не скрывает, что епископ Игнатий, приведя цитату, дальше говорит, что ветхий человек и грех не могли не проявляться в Божией Матери. Но он видел здесь лишь «неточные и неудачные выражения» епископа Игнатия, трудно согласуемые с вышеприведенными словами и относящиеся только к первородному греху, а отнюдь не к личным, «которые и он, по-видимому, исключает». Между тем, епископ Игнатий (Брянчанинов) не только «выразился», но и подробно обосновал, почему и Богоматерь имела грехи, при этом не только грех первородный, но и грехи личные. «Несмотря на праведность и непорочность жизни, которую оправдала Богородица... грех и вечная смерть проявляли в Ней свое присутствие и владычество». Он ссылается на Иоанна Златоустого и Феофилакта Болгарского в подтверждение того, что первородный грех проявляется в совершении личных грехов и говорит: «Истина чужда всех преувеличений и умалений: она всему дает подобающую меру и подобающее место». Он признает Богоматерь чуждою лишь помыслов и ощущений сладострастных и плотских пожеланий, невкусившею борьбы с ними, а не вообще с грехом.
Таким образом, при ближайшем рассмотрении оказывается, что вопрос, проставленный прот. Булгаковым в начале своей книги, в святоотеческих писаниях получает ответ прямо противоположный тому, который дает сам автор. Не только те святые Отцы, которые это так ясно выразили, что он сам должен был их поставить в числе «изрекающих страшную хулу», но и те святые Отцы, у которых он ищет подтверждения своего учения, или определенно учат как раз обратному, или, не затрагивая вопроса во всем объеме, лишь говорят о святости и целомудрии Девы Марии. Они были далеки от того, чтобы, опасаясь изречь хулу, считать Богородицу не имевшей грехов или же замалчивать их. «Весьма неблагородно и низко думать, – говорит св. Григорий Богослов в похвальном слове священномученику Киприану, – что оскорбительно будет для подвижника напоминать о непохвальных делах его». Зная, что человек не может не грешить, они достоинство подвига полагали в совлечении с себя ветхого человека и в степени святости, достигнутой борьбой с наклонностью к греху, и победой над ним при помощи благодати Божией. Этот взгляд проводили как все древние святые Отцы, так и позднейшие церковные писатели-подвижники, и у них нельзя найти учения, что Божия Матерь каким-то образом оказалась свободной от греха или победительницей его без борьбы. Это есть новое учение, не имеющее корней в святоотеческих творениях и православном богословии.
Прот. Булгаков говорит, что о безгрешности Марии твердо и ясно учит Святая Православная Церковь в своих бесчисленных богослужениях, посвященных Богоматери. В доказательство он приводит около пятидесяти отрывков из песнопений в честь Нее. Однако, ни в одном из них Она не называется ни безгрешной, ни каким другим равносильным выражением. В них Она называется святой; но хотя в полном смысле лишь «един свят, един Господь Иисус Христос», относительно святыми могут быть и называются все угодники Божии. В их сонме такое количество покаявшихся бывших величайших грешников, что нет нужды доказывать, что слово «святой» не означает «безгрешный». Богородица называется непорочной. Порок – это закоснение в грехах, преданность греху, греховная привычка. Человек называется непорочным, если проводит богоугодную жизнь, не будучи порабощен никакой страстью. «Ходи предо Мною и буди непорочен» , – сказал Бог Аврааму (Быт. 17:1). Непорочным называется в Священном Писании Иов, и сам он себя таковым считает (Иов. 1:1, 8, 2:3, 9:21). Про праведных Захарию и Елисавету говорится, что они «ходя́ща во всéх зáповедех и оправдáниих Госпóдних безпорóчна» (Лк. 1:6). Многократно употребляя слово «непорочный» в псалмах, Давид подразумевает под этим исполнителя Божия закона. «Блажéни непорóчнии в пýть (в пути́), ходя́щии в закóне Госпóдни» (Пс.118:1). Выражение это применяется и к некоторым угодникам в церковных службах (например, 6 дек., песнь 6, 12 дек., песнь 7. Каноны муч. Иулиании и Евгении). Но никто из ветхо- и новозаветных праведников все же не считается безгрешным, и в жизнеописаниях тех, кто называется непорочным, не скрываются их грехи и искушения. Таким образом, называя Богородицу Непорочной и даже Всенепорочною, Пренепорочною, Церковь указывает на Ее преданность закону Господнему и отсутствие в Ней какого-либо порока, а отнюдь не на отсутствие у Нее грехов. Также нельзя видеть указания на безгрешность Богородицы в словах «Нескверная» («Устрашися отроков благочестивых сообразно души и несквернаго тела», говорится и о трех отроках – ирмос 8 песни Великого Понедельника), «Чистая», «Нетленная», «Неблазная», так как здесь говорится лишь о Ее высокой нравственности, а не об отсутствии какого-нибудь греха. Выражение «тело течения греховного неприятно» говорит о целомудрии и нерастленном девстве Марии. Остальные выражения, приведенные протоиереем Булгаковым из церковных песен, еще меньше имеют отношение к вопросу о безгрешности. Освященная (Иер. 1:5), «Пронареченная», «Благодатная», «Благословенная», «Жилище Божие», «Преславная» – все это суть высокие наименования Божией Матери, но все же на данный вопрос ответа не дающие. Совсем уже непонятно, для чего приведены разные образные выражения, как «Новое небо», «Книга, запечатанная духом Божественным», «Лествица Божественная», «Престол великий» и тому подобные, которые, наглядно изображая великое достоинство Божией Матери, все же совершенно не касаются затронутого вопроса, не говоря уже о том, что выражения, которые нужно понимать в переносном смысле, нельзя противопоставлять тем, в которых ясно и определенно выражено церковное учение. Своими «доказательствами», взятыми из богослужений, прот. Булгаков доказывает лишь то, что он не смог найти ничего, подтверждающего его взгляд в православном богослужении и молитвах, в которых только Богу говорится: «Несть человек, иже жив будет и не согрешит: «Ты бо един еси кроме греха» (молитва после заупокойной ектении), «Ты еси един безгрешен » (молитва из чина исповедания и много других молитв). Учение о безгрешности Богоматери учению Православному не только чуждо, но и противно. Имея много свидетельств против себя, оно не имеет никаких за себя. Поэтому для доказательства его православия протоиерей Булгаков должен был прибегнуть к выборке отрывочных выражений или ничего не доказывающих, или дающих представление, что здесь действительно подтверждается его учение, если только не прочитать целиком творения, из которого это выражение взято. Пример со ссылкой на епископа Игнатия (Брянчанинова) здесь особенно ярок.
