В 1963 году я заболел артритом, который долго длился. Несколько раз меня клали в больницу, и я лежал там всегда больше месяца. А дома оставался прикованным к постели.

Я едва двигался. Однажды в июне моя семья поехала на реку Русскую. Я был не в состоянии ехать и решил остаться дома, так как все кости сильно болели. Не мог ни есть, ни пить, ни спать. Ночью боль настолько усилилась, что я позвонил в Кайзергоспиталь, и за мной приехала санитарная машина. Вначале меня доставили в приемный покой, но когда явился мой врач, он тут же перевел меня в реанимацию.

Наш блаженный Иоанн был тогда уже в Сан-Франциско, а перед тем мы пережили ужасные дни, когда постройка нового собора приостановилась. С приездом архиепископа Иоанна строительство возобновилось, и в ответ на его призыв пожертвования буквально полились рекой. Но в это же самое время начался судебный процесс – не могу о нем вспоминать без сердечной боли, – когда наш дорогой блаженный Иоанн, наш великий молитвенник был посажен на скамью подсудимых. Этот процесс был тяжелым испытанием для нашего Святителя. Мы знаем, что перед разбирательством судья Дэй, глубоко почитавший блаженного Иоанна, предложил ему во время процесса оставаться в соседней комнате, но Блаженный отверг это предложение и сел рядом с теми, кто хотел быть с ним: иерархами Леонтием, Саввой и Нектарием.

Но даже в это страшное время огненного искушения он не забывал о больных. Он несколько раз навестил меня в больнице, однажды даже с чудотворной Курской иконой.

Я быстро терял вес: весил всего 42 килограмма, и от меня остались кожа да кости. Ничего не мог есть, боль была непереносимой. И тогда, как раз в эти тяжелейшие дни болезни, в конце июня, блаженный Иоанн однажды вошел и произнес: «Все в порядке – завтра почувствуете себя лучше».

На следующий день боль прошла, как если бы ее никогда и не было, и я не болел. Вспоминаю изумление моих врачей. Они продержали меня в больнице ещё три дня, а затем отпустили домой. Я, разумеется, был страшно ослаблен, и сестра приходила ко мне домой делать уколы. Но вскоре и их отменили, и я мог сам ходить и ездить к врачу. Это было поразительное чудо! Так благодать Божия коснулась меня по молитвам нашего великого молитвенника.

В больнице я дал обет, что если Господь поможет мне поправиться, отдам все силы на служение нашей Церкви. И сразу стал следовать ему. В те дни строился собор. Блаженный Иоанн организовал новый строительный комитет, и меня тоже включили в него по назначению Архиепископа. До сего дня тщательно храню бумагу об утверждении меня в должности за подписью блаженного Иоанна.

Мой контакт с Блаженным длился все годы, которые он был с нами, а духовно не прекратился и после его смерти. Чувствую его присутствие и убежден в том, что он молится за всех нас пред Престолом Всемогущего Бога.

Накануне отъезда блаженного Иоанна в Сиэтл, буквально за несколько дней до его ухода из жизни, я возил его по больницам, как всегда делая это и днем, и ночью – по его желанию. Те два дня, воскресенье и понедельник, были последними, когда я видел его живым. Затем он уехал в Сиэтл, а в субботу пришла страшная, жестокая весть о его кончине.

Тяжко говорить и вспоминать об этих днях, ужасных для всех нас. Но я удостоился чести быть среди первых в почетном карауле у усыпальницы этого великого молитвенника, нашего чудотворца как живой свидетель о нем.

Часто вижу блаженного Иоанна во сне. И совсем недавно опять его увидел: он благословлял меня крестом. Я всегда строго соблюдаю посты, установленные нашей Церковью. Но однажды съел по недосмотру немного мяса в Великий пост и в ту же ночь увидел блаженного Иоанна. Он подошел ко мне, укоряя, что я нарушил пост. И я видел его так отчетливо и ясно, как если бы он стоял передо мной живой. С каждым годом возрастает число посетителей усыпальницы блаженного Иоанна. Об это можно судить хотя бы по количеству свечей, возжигаемых у его гроба. Все больше людей просят масла от неугасимой лампады с его гробницы, твердо веря, что оно облегчит их болезни.

Пусть это мое письмо впишет еще несколько строк в книгу почитания блаженного Иоанна.

Владимир М. Наумов, Сан-Франциско, Калифорния, 1976 год ²⁷

47. Исцеление безнадежно больного врача

В русской колонии в Шанхае в 1940-е годы жил известный врач Николай Чурилин, который тяжело болел. Состояние его было столь серьезно, что один консилиум сменялся другим. Лучшие специалисты приезжали издалека для консультации, но изменений к лучшему в состоянии больного не было, и жене его дали понять, что она должна готовиться к худшему.

Однажды ночью, во время дежурства у постели больного мужа, госпожой Чурилиной овладело глубокое отчаяние. Оставив мужа на дежурную сестру, она побежала в собор «Споручницы грешных». Ее единственной мыслью было увидеть блаженного Иоанна, просить его молитв, найти у него помощь и поддержку.

На улице было темно, а от больницы до собора надо было пройти около пятнадцати длинных городских кварталов. Вечернее богослужение в соборе уже давно кончилось. Госпожа Чурилина вышла на узкую аллею, что вела к дому за собором, где тогда жил епископ Иоанн. В темной аллее показалась вдалеке маленькая спешащая фигурка, смутно различимая и движущаяся в ее направлении. Фигурка приблизилась, и это оказался епископ Иоанн. Не дав ей сказать ни слова, он произнес: «Да, я знаю, знаю. Идемте, помолимся».

Они вошли в темный собор. Он пошел в алтарь и долго там молился. Желание погрузиться в молитву охватило и госпожу Чурилину, и она стала молиться всей душой.

«А теперь пойдемте к нему», – сказал Епископ, и они пошли в больницу по темным улицам спящего города. У постели больного, который лежал без сознания, Епископ помолился и благословил его. Затем благословил его жену и ушел. Как всегда, после вдохновенной молитвы, столь характерной для него, глаза блаженного Иоанна излучали сияние. Впоследствии госпожа Чурилина часто говорила друзьям, что глаза Епископа сияли подобно звездам. К утру врач почувствовал себя лучше и через несколько дней явно пошел не поправку. Позже, с другими русскими, он покинул Восток (испытав все тяготы эвакуации). Проработал два года врачом в лагере беженцев на острове Тубабао, а затем переехал в Америку, где работал несколько лет, хотя и не практикующим врачом, но все же по специальности.

Такова была сила веры и молитвы блаженного Иоанна. Мы, знавшие его в Китае, Европе и Америке, можем сообщить бесчисленное множество случаев, когда по его молитвам и вере исцелялись безнадежные больные, обреченные на смерть.

Ольга Ивановна Семенюк, Сан-Франциско, Калифорния, 1972 год, июль.

48. Помощь при приступах астмы

Дорогие друзья!

Поздравляю Вас с праздником Рождества и Новым годом и желаю Вам доброго здоровья и самого лучшего. Но особенно – доброго здоровья. В жизни это все: когда его нет, жизнь становится тяжкой.

Я всегда читаю и перечитываю журналы, которые вы мне послали (об архиепископе Иоанне в «Православном слове» и «Православном благовестнике»). Так как вы работаете для Общества памяти архиепископа Иоанна, вас должно заинтересовать то, что я уже испробовала несколько раз. Я страдаю от тяжелых приступов астмы. Когда они наступают, обращаюсь с молитвой к блаженному Иоанну, чтобы он помог пред Господом и – на месяцы забываю о самом существовании астмы, тогда как раньше страдала от нее беспрерывно.

Да пошлет Вам Бог все самое лучшее. Да оградит он Вас и Ваших близких. С глубочайшим почтением,

Ольга Серикова, Сан-Паулу, Бразилия, 1967 год, 5 декабря.

49. Спасение от тифа

Свежа память о нашем дорогом блаженном Иоанне и никогда не сотрется в поколении его современников.

Помню его с тех пор, как он прибыл в Шанхай и был еще молодым епископом. Тогда мне было 23 года, но, несмотря на молодость, я уже испила много горя и пролила много слез. У меня было правило каждый день ходить с маленьким сыном к ранней Литургии, которую почти всегда служил сам епископ Иоанн. Как бы чувствуя состояние моей души, он однажды кратко и сочувственно спросил меня: «У Вас какое-то горе?» Я вкратце рассказала ему, и он сразу понял и утешил меня. А потом стал для меня как отец, к которому я всегда могла прийти за советом и утешением. С самого первого дня своего пребывания в Шанхае блаженный Иоанн погрузился в энергичную деятельность, отдавая все свободное время (дни и ночи) больным, несчастным, маленьким сиротам, забывая себя, забывая поесть и даже просто прилично одеться, как подобает его сану. И, несмотря на это, он был окружен многочисленными врагами, которые не только всячески препятствовали его трудам, но возводили на него такие чудовищные обвинения, что о них сейчас страшно и вспомнить.