— Привет — шепчу ему.

Он ничего не отвечает, молча заправляет непослушную прядь за ухо и нежно проводит тыльной стороной ладони по моей щеке

— Не болит?

— Нет. Я, наверное, ужасно некрасивая сейчас. Зря ты на меня смотришь.

— Ты самая красивая, Соня. Всегда для меня самая красивая.

— Наша дочка… что врачи говорят?

— Все хорошо с нашей дочей — улыбается Богдан, а потом улыбка с его лица пропадает и он совершенно серьезно не спрашивает, а констатирует — ты ведь и не собиралась мне ничего о ней говорить, Соня. За что ты решила меня так наказать?

***

Поле выписки Богдан забирает меня к себе, не позволяет неделю вставать, заботится обо мне, ведет себя со мной подчеркнуто вежливо, но границ не переходит. В какой — то момент мне начало казаться, что Богдан давно перегорел ко мне и теперь нянчится со мной исключительно из-за того, что я ношу под сердцем его дочь. Когда я была без него, гормоны так себя не вели, сейчас же, когда я вижу Богдана с голым торсом или выходящим из ванной без одежды, только полотенце вокруг бедер. Во мне посыпается какая-то нимфоманка… Но ответной реакции я от него не получаю, он уже целую неделю ведет себя подчеркнуто вежливо. Пока однажды я не увидела входящий звонок от «Ира». Все встало на свои места, я поняла, что Богдан не жил монахом эти полгода, это и логично. Полгода назад я бы закатила ему скандал и мы, наверное, опять бы поругались и наговорили друг другу много лишнего. Но это было бы полгода назад. Теперь я, возможно, повзрослела с беременностью. Осознание того, что у Богдана появилась другая женщина заставляет все внутренности сжиматься, но я ведь сама приняла решение все оставить позади… Еще через пару дней за ужином я завела разговор.

— Богдан, я уже хорошо себя чувствую, к тому же вчера врач на приеме сказала, что нет никаких угроз.

— К чему ты клонишь?

— Я бы хотела вернуться к себе, мне там будет комфортнее, да и не хотелось бы тебе мешать.

— Как ты мне можешь помешать, Соня? Мне гораздо спокойнее знать, что тебе и дочери ничего не угрожает.

— Прекрати, Богдан, я в полной безопасности. К тому же полгода я как-то справлялась одна — ловлю его недовольный взгляд и понимаю, что ступила не на ту тему. Он все еще помнит о том, что я скрыла беременность — да и к тому же, я не хочу мешать твоей личной жизни.

— Нет никакой личной… — реплика Богдана прерывается звонком телефона, на экране снова высвечивается имя «Ира». Богдан видит, что я бросаю взгляд на телефон.

— Я пойду соберу сумку, а ты пока поговори, не буду мешать. Потом отвезешь меня. — все-таки знать, что у Богдана есть личная жизнь это чертовски больно.

***

Богдан не стал со мной спорить и в тот же вечер отвез меня домой. Но настоял на том, чтобы я дала ему запасные ключи, чтобы он всегда мог открыть дверь. Я не возражала. Каждый вечер после работы он неизменно приезжал ко мне и ждал, пока я засну, потом уезжал, а на следующий день приезжал снова.

— Соня! — слышу я голос Богдана, стоя под теплым душем. Хочу крикнуть, что я в ванной и через минут пятнадцать выйду, но не успеваю этого сделать дверь распахивается и в ванную комнату влетает Богдан.

— Ты чего? — пищу я. Отчего-то становится неловко. Мы уже так давно не были вместе, мое тело с тех пор изменилось, появились растяжки и я прибавила одиннадцать килограмм.

— Почему на звонки не отвечаешь? — не сводя с меня потемневшего взгляда, спрашивает Богдан.

— забыла беззвучный режим убрать. Со мной все в порядке. Ты не мог бы выйти?

— Не мог бы. Душу всю мне уже блядь вымотала, ведьма — Богдан выключает душ, подхватывает меня на руки и несет в спальню.

— Ты чего? — снова пищу я, чувствуя прилив возбуждения.

Он ставит меня в спальне, достает из шкафа полотенце и начинает вытирать, его трясет точно так же как и меня.

— Можно ведь тебе, Сонь? Хотя бы на пол шишечки — шепчет он мне на ухо.

— Можно. Только я ужасно толстая — меня трясет рядом с ним — я думала, что ты меня больше не хочешь…

— Ему скажи об этом — кладет мою руку на уже готовый член, а я так до безумия соскучилась по нему, что больше не остается сил на разговоры, только подстраиваться под толчки любимого мужчины и стонать от той страсти, которую он мне дарит.

— Люблю тебя, Соня, не убегай больше — прижимаясь ко мне со спины и поглаживая живот, говорит Богдан — я не смогу без своих девочек.

Эпилог

Думаю, что иногда стоит потерять, чтобы по-настоящему ценить. Так и произошло у нас с Соней. Эта женщина вскружила мне голову настолько, что я просто не мог смотреть на других, я мечтал сделать ее своей. Она делает меня самым счастливым и она же меня воспитывает. Да, отношения это работа, в первую очередь над собой, трудно перестроить себя в тридцать шесть лет, но у меня неплохо получается. Отношения это когда делаешь не потому что так положено, а для того, чтобы увидеть улыбку на ее лице. Мы с дочкой ждем нашу маму, Варвара уже помощница и скоро станет старшей сестрой, но для меня она такая же маленькая девочка. Об этом я думаю, приглядывая за дочерью, которая играет в песочнице с каким — то соседским мальчиком. Вот откуда только лезут эти дебиленыши. Нет, нет, нет. Варя очень ласковая девочка и может меня и Соню по пятьсот раз за день поцеловать, но вот прямо сейчас она хочет поцеловать какого — то левого пацана.

— Доченька! — соскакиваю я со скамьи, привлекая внимание Вари — отойди пожалуйста, от этого мальчика.

— Тебя как зовут?

— Иголь

— Итак, Игорь, хочу тебя предупредить уголовная ответственность наступает с четырнадцати лет. Каких — то десять лет и ты уже будешь отвечать за свои поступки. В уголовном кодексе российской федерации есть 133 статья…

— Богдан — перебиваю своего мужа — ты серьезно?! Рассказываешь ребенку о уголовной ответственности?! — сначала я думала, что мне показалось, но потом я подошла ближе и прислушалась к разговору. В этом весь Богдан, он оказался просто прекрасным отцом, но боюсь, что он может задушить Варю своей любовью. Поэтому я снова хожу с большим животом, в ожидании еще одного Звягинцева…

— Этот дебиленыш — шипит Богдан — лез целоваться к Варюхе. На восемнадцатилетние я закажу сварщику железные трусы для Вари — совершенно серьезным тоном говорит Богдан.

— Любимый, это дети. Я уверена, что это Варя поцеловала мальчика первая. Ты же знаешь какая она у нас любвеобильная.

Варя переняла от Богдана глаза, как я и хотела, а от меня кудряшки, как хотел Богдан. Не смотря на то, что она еще совсем крошка, но она уже прекрасно манипулирует своим отцом. Богдан подхватывает Варю и садит себя на плечи. Она весело хохочет и кричит:

— Папочка мой!

Он расплывается в улыбке. Я смотрю на эту картину. Красивый, высокий, мой любимый мужчина несет на плечах нашу потрясающую дочь. Хочется заплакать, слишком сентиментальная я стала.

Мы запрыгнули с Богданом в самый последний вагон уходящего поезда «Тиндер». И этот поезд унес нас в счастливое совместное будущее.