– Можешь увезти меня отсюда поскорее? – шепнула я ему.

– С превеликим удовольствием, – тут же ответил он, не задавая лишних вопросов.

Он закинул мой чемодан в багажник. Не обращая внимание на мать с отчимом, которые стояли у калитки с недоуменными лицами, мы сели в машину и уехали.

– Что произошло? – спросил Антон чуть погодя.

– Давай не будем об этом. Главное, что теперь всё хорошо.

– Это главное, – согласился он. – Рад тебя видеть, я скучал.

– Ты даже не представляешь, как я рада, – улыбнулась я ему. – Так скучал, что собрал ещё одну машину?

– Нравиться? – спросил он, заигрывая. – Я старался.

Я рассмеялась.

– Нет слов, у тебя оказывается золотые руки.

– Даже не догадываешься насколько, – загадочным тоном произнёс Антон.

– Запахло интригой.

– Всему своё время, детка.

– О, нет, не называй меня деткой.

Мы подъехали к общежитию. Я попрощалась с Антоном, отказавшись от его помощи. Меня встретила очень милая женщина, которая представилась как Ирина Андреевна. Она мне все рассказала и показала, и наконец проводила в комнату.

– Соседка твоя ещё не приехала, – сказала Ирина Андреевна, – так что располагайся, где тебе удобно. По всем вопросам обращайся ко мне.

– Спасибо вам, – ответила я с неподдельным восторгом оглядывая своё новое жилище. – Я всё поняла.

– Ну раз всё поняла, то я пойду. И да, – напоследок напомнила она, – я жду от вас чистоты и порядка, – и вышла.

Комната была восхитительной, намного лучше, чем я себе намечтала. Огромное окно, через которое она заливалась светом, выходило во внутренний двор универа. По обе стороны от него стояли две кровати, рядом с каждой из них у стены по письменному столу, а с двух сторон от двери шкафы для одежды. Над каждым столиком висели небольшие полочки для книг. Ничего лишнего. Я не сомневалась, что стоит разложить свои вещи, и комната станет ещё и уютной. Я поставила чемодан и направилась в общую душевую. В комнатке для инвентаря я взяла ведро, швабру, тряпки и принялась за уборку. К вечеру всё сияло чистотой, и я начала разбирать вещи. Написал Вервольф.

В: Как всё прошло дома?

М: Даже не спрашивай! Хуже некуда. Разругалась с матерью в пух и в прах.

В: Мы ведь предполагали, что будет нелегко.

Я устроилась на кровати поудобнее, собираясь уделить переписке больше времени. Я не представляла теперь свою жизнь без Вервольфа, он стал её частью. Я вспомнила, как однажды услышала от Антона нечто подобное, но сказать о нём тоже самое я не могла. Пока.

М: Я вот думаю, выходит мужчины для матери дороже собственного ребёнка. Сначала она отреклась от меня из-за ухода отца, теперь из-за отчима меня не слышит даже. Как можно игнорировать своего ребёнка? Мужчины приходят и уходят, а дети – родная кровь.

В: Ты всё правильно говоришь. Так не должно быть. И проблема не в тебе. Не мучай себя. Знаю, тяжело, но постарайся отпустить и прогнать эти из своей головы. Лучше расскажи, как ты устроилась.

М: Как в сказке. Даже не верится.

В: Теперь какие планы?

М: Побыть немного беззаботной.

В: Да уж, планы грандиозные.

М: А ты когда возвращаешься?

Мой друг-оборотень до сих пор гостил у своего дяди на Урале. Его родители вернулись некоторое время назад, он же с сестрой задержался. Я его понимала. Там было спокойнее, не говоря уже о той красоте, про которую он всё время писал.

В: Думаю, через пару дней.

М: У тебя же скоро учёба, работа. Боюсь, у нас уже не будет столько времени для общения.

В: Для тебя я всегда время найду. Ты главное сама не пропадай. Ты же тоже подработку хотела найти.

М: Займусь этим, когда учёба начнётся. Я же ещё не знаю, какая нагрузка будет. Может ночным сторожем придётся устроится.

В: Шутница. Я, конечно, знаю, что ты очень храбрая, и всё же с трудом могу представить тебя гоняющей хулиганов среди ночи.

М: Я и сама толком не знаю на какие поступки способна, куда уж тебе. Но я точно не храбрая, я – ужасная трусиха. Просто постоянно работаю над собой. Мне и сейчас немного страшно. Я счастлива, а счастливым людям есть, что терять.

В: Ты прям, как бабуля на лавочке, развела философию. Но так и быть, если хочешь философии, то вот: кто ничего не теряет, тот и ничего и не приобретает.

М: Иногда не хочется приобретать новое взамен чего-то. Например, если я потеряю тебя, у меня совершенно не будет желания проходить заново тот же путь. Я просто не смогу снова выбраться из своего одиночества и довериться ещё кому-то.

В: На счёт этого можешь не волноваться. Я тоже не смогу без тебя. Как же мне прожить без своей вечно ворчащей старушки.

М: О, если тебе это жизненно необходимо, то буду и дальше ворчать со спокойной совестью.

В: Сколько угодно.

Остаток вечера я провела с пользой. Сгоняла в магазин, купила себе кружку, кофе и несколько пирожных. Нужно же хоть как-то новоселье отметить.

Возвращаясь в общежитие, позвонила Ваньке. Мы уже давно в переписке с Вервольфом окрестили его братцем-медвежонком, а я иногда ласково называла его топтыжкой. Он давно переехал в съёмную квартиру и захватил с собой половину моих вещей, которые обещал привезти завтра в общежитие. Добравшись до своей комнаты, я всё же не сдержалась и уселась с ноутбуком, просматривать вакансии для студентов. Не найдя ничего подходящего, решила не унывать. Включила свой любимый мультфильм, после чего улеглась спать.

Проснулась я рано несмотря на то, что на новом месте мне спалось очень сладко. Почти как у бабули в деревне. Я налила себе кофе. Прямо с кружкой забралась на подоконник и стала наблюдать за жизнью за окном.

Во дворе было пустынно. Студенты только начинали съезжаться. Вчера мне даже казалось, что в общежитие я одна. Моё внимание привлекла подъехавшая машина, из которой выскочила девчонка, всем своим видом показывая, как она рада оказаться здесь. Следом вышли мужчина с женщиной и стали доставать многочисленные сумки и чемоданы. Ну вот, ещё кто-то приехал.

Я почувствовала лёгкую грусть, думая о том, как же хорошо, когда родители заботятся о своём ребёнке. Небось нагрузили ей там всего нужного и не очень, лишь бы их чадо ни в чём не нуждалось.

Через несколько минут я услышала громкие голоса и шум в коридоре. Я едва успела соскочить с подоконника, как дверь распахнулась, и на пороге появилось счастливое семейство вместе с Ириной Андреевной.

– Ну вот, Лика, встречай соседку, – сказала она.

Родители девчонки заносили вещи, которыми заставили пол комнаты.

– Ну всё, мам, пап, дальше я сама, – выпроваживала она их, расцеловывая.

Я же продолжала стоять как вкопанная с кружкой в руках и наблюдала за всей этой суетой.

Когда за ними закрылась дверь, она посмотрела на меня и затараторила:

– Сама знаю, как это выглядит, – и рукой указала на свои вещи, – меня словно на год в экспедицию собирали. Тебя Лика зовут? Я Алёна. А ты вчера приехала?

Я только кивнуть и успела.

– Просто Ирина, как же её там, Андреевна, сказала, что ты мне всё здесь покажешь.

Я снова кивнула. Алёна была гиперактивной, и своей спокойной жизни я мысленно помахала вслед. Может оно и к лучшему. Мне уже давно нужна была встряска.

Я разглядывала свою новую знакомую, пока та болтала без умолку. Свои светлые пушистые волосы она собрала в пучок, почти на макушке, так что по поводу длины трудно было сказать наверняка. Её чуть вздёрнутый носик, усыпанный веснушками, говорил о взбалмошном и озорном характере. Она напомнила мне одуванчик на солнышке, открытый людям и всему миру.

Алёна указала мне на одну из сумок и сказала:

– Давай дотащим её до холодильника, сначала продукты нужно разложить.

За продуктами последовала такая же сумка с посудой, за ней, уже в комнате, с книгами, с обувью, с косметикой и т.д. За таким увлекательным раскладыванием вещей я успела узнать, что Алёна приехала из станицы Светлая, которая оказывается находится совсем недалеко от нашего города. Её родители фермеры. А она единственный ребёнок в семье, которым они не нарадуются. С детства Алёна ходила в художественную школу, поэтому и поступила на дизайн. Только вот шить она оказывается не любила.