Минутная стрелка замерла напротив цифры 12.

Затрещала открывающаяся дверца дупла, и из глубины показалась любопытная механическая кукушка.

«Ку-кук, ку-кук, ку-кук…», ─ раскрывая стальной клюв и хлопая тонкими медными крыльями, беззаботно отсчитала часы убегающего времени.

Маятник равнодушно раскачивался, приводимый в движение силой земного притяжения часовых гирь.

Золотистое зеркало маятника поблескивало в такт движения, и доносилось знакомое часовое «тик-так, тик-так, тик-так».

Старинные часы так удобно висели на стене в большой комнате у окна , что любопытная кукушка, прежде чем спрятаться на целый час в дупло, осмотрелась и заметила одиноко гуляющего во дворе мальчишку, лениво зевающего пушистого рыжего кота и черную взъерошенную ворону.

Нежное, почти летнее солнышко заливало теплом стеклянные глаза кукушки, она смежила веки и попятилась внутрь механического чрева антикварного хронометра. На целый час.

А в это время во дворе кипели нешуточные страсти. Расскажем об этом подробнее.

Теплое майское утро. Первый день на каникулах. Скоро лето. Влад стоит в одиночестве посреди двора. Посмотрел в сторону удаляющегося стройного женского силуэта. Мама пошла по своим делам, а дел у нее много. Надо часок погулять по пустынному двору.

Перед выходом из дома мама положила в карман сыну небольшой пакетик лущеных поджаренных семечек. Мама – педант и эстет. Лузгать семечки и плевать шелухой – табу, вредно для зубов и дёсен, да и некультурно. А вот в лущеных, слегка поджаренных семечках много полезных веществ, микроэлементов, масел.

Пока мама прихорашивалась перед зеркалом в спальне, Влад на кухне отрезал крупную дольку вареной колбасы с кусочком черного хлеба, завернув в пакетик, спрятал в кармане курточки.

Двор пятиэтажки пуст. Все на работе, а дети – на шумных площадках в парке. На краю двора – полупустырь, еще не засаженная кустами территория. Вдоль пустыря на высоких опорах лежит желтая газовая труба. По трубе подают газ в дом. Так сказал папа. Папа знает, что говорит – он инженер-программист.

Влад осмотрелся. Даже консервной банки нет, чтобы попинать ее ногами, изображая игру в футбол. Покатался на качелях, потом на канате, который папа Даши прикрепил на толстый горизонтальный сук раскидистого клена. Вот песочница. Нет, стремно. Уже взрослый.

Влад заметил ящик, прислоненный к стволу соседнего дерева, уселся. Тишина. Вечером дедушка спросит, что он делал, что видел, познал ли что-нибудь новое? Дед всегда задает эти вопросы. И что ему сказать? Влад представил свой ответ: «Дедушка, у меня целый день одиночества, грусти и скуки»… Нет, не такого ответа ждет дедушка.

Влад разглядывал выходящих из подъезда жильцов. Из окна первого этажа пятого подъезда спущена специальная доска. Это трап для породистого жирного и пушистого кота. Огромный рыжий усатый котяра вальяжно спустился по трапу и медленно пошел по двору. Жильцы дома хорошо знали и кота, и его хозяйку, которая работала в пункте обмена валюты и дала коту кличку «Бакс».

Когда дедушка Владика увидел кота, сразу сказал: «Конечно, это не Доллар и не Бакс. Что за собачья кличка у такого красавца? Это для собаки хорошо иметь короткую кличку, как резкий лай: «Рекс», «Кекс», «Бакс». А это…посмотри, Влад, так величаво может идти только Баксентий. Представляешь, кот по кличке Граф Баксентий Бенедикт фон Бибербах». Дедушка – фантазер и шутник, но с тех пор Влад кота иначе, как Баксентий, не называл.

Владелец роскошного имени вальяжно прогуливался вдоль желтой газовой трубы. На тонкой ветке, на самой вершине тополя, сидела крупная иссиня-черная старая ворона. Прокаркав свой позывной, ворона взлетела, а потом, как штурмовик, спланировала на газовую трубу. Влад часто видел эту ворону во дворе. Она была самой шумной, говорливой, и без всяких вариантов он окрестил птицу Каркушей.

Каркуша свысока надменно смотрела на Баксентия и не выдержала: «Опять здесь шляешься, рыжий блохастый бездельник. Брысь отсюда!» Влад услышал только громкое «Карр-карр-карр» и увидел раскрытый клюв агрессивной Каркуши. Баксентий остановился. Величаво поднял рыжую усатую морду и не по-графски ответил: «Слышь ты, чучело музейное, курица нещипаная, закрой свой клювальник!» Да, грубо, хамовато, с вызовом. Владислав услышал только: «Мурр-мяу-мао-мао». Мальчику послышалось, что Баксентий призывает на помощь китайского вождя.

Каркуша не унималась. Она продвигалась по трубе вслед за ленивым котярой. «Эй, рыжий, рыжий, волосатый, кот ленивый, глуповатый», – ворона клекотала, грозно трясла мощным раскрытым клювом. «Карр-карр-карр», – опять услышал Влад. Останется ли в долгу Баксентий, какой козырь у него против Каркуши?

Баксентий остановился. По усатой морде расплылась хитрая ухмылка: «Ты, чудо в перьях, забыла, как Патрикеевна тебя с сыром развела? Какое перышко! И стройная фигура! Наверно, много занималась физкультурой?.. Двести лет над тобой смеются». Баксентий сплюнул комком рыжей шерсти и продолжил обход двора.

Влад видел, что кот с вороной ссорятся, и не хотел, чтобы, как и двести лет назад, кто-нибудь из них пострадал. Мальчик был воспитан по-настоящему: в нетерпении к злу, насилию, хамству. Решение пришло как-то само собой. Отмерив три шага влево от своего ящика, Влад положил картонку и на ней разместил кусочки ароматной варенки. Запах докторской колбасы тотчас защекотал усы и ноздри Баксентия. «Кис-кис-кис», – подозвал мальчик кота к угощению. Баксентий медленно двинулся к картонке.

Затем Влад отмерил от ящика три шага вправо и на другую картонку высыпал семечки из пакетика. Тут раскаркалась Каркуша: «Ты что, бледнолиций Маугли, сказку про журавля и лисицу не читал? Это все сейчас воришки-воробьишки растащат!»

«Ой, извини, извини, Каркуша», – Влад неожиданно для себя понял ворону и, подняв пластиковый стаканчик, до половины наполнил его аппетитными ядрышками подсолнечника. Вокруг поставленного стаканчика суетились воришки-воробьишки, склевывая рассыпанную ранее вкуснятинку с картонки. «Цып-цып-цып», – подзывал Влад Каркушу. Все же какая-никакая, хоть не курица, а птица…

А что дальше? Баксентий проявил свои дипломатические способности. Он сел спиной к картонке со стаканчиком для Каркуши, тем самым, во-первых, дал понять, что он ворону игнорирует, а во-вторых, ясно намекнул своим поведением, что Каркуша может полакомиться на земле в полной безопасности.

Каркуша была старой понятливой вороной. Прокаркала благодарность в ответ и слетела с трубы к заветному стаканчику. Она смаковала вкусные зерна, поочередно закатывая то правый, то левый глаз от удовольствия, но бдительности не теряла. Кот не должен оставаться без наблюдения: хищник все-таки!

Баксентий принюхался к колбаске. Забытый вкус и запах детства, когда его угощала маленькая девочка, приходившая в гости к хозяйке. А потом, потом – сухой корм и всякие там кошачьи консервы. Рецепторы улавливали запахи ингредиентов колбасного фарша. Всего понемногу: телятина, свинина, вот и соя, крахмал, противные усилители вкуса. Кот поморщился: консерванты, сухое молоко, а вот специй мало – это хорошо. Баксентий неспешно принялся за трапезу.

Два голубя, не осмелившись потревожить Каркушу, подошли к Владу и нахально разглядывали мальчика, кивали головками, ворковали, требовали угощения. Им достался раскрошенный мякиш черного хлеба.

Вот теперь все довольны. Все очень хорошо. Вечером, когда Влад будет звонить дедушке, обстоятельно расскажет, что сегодня гулял во дворе не один, что общался с Баксентием и Каркушей, что угостил всех: и пятерку воробьишек, и двух залетных сизарей. И вместе с ним гулял по двору теплый майский ветерок, и всем улыбалось почти летнее солнышко.

Как уже догадался юный читатель, героем наших небольших рассказов будет этот мальчик – Владислав. Обычная российская семья, проживающая в областном центре. Папа – программист в серьезной фирме с международными связями, мама – монтажница электронной аппаратуры бывшего советского предприятия.