Меган пожимает плечами:

– Возможно, не так уж и плохо иметь здесь парня, который присмотрит за тобой, как Вектал присматривает за Джорджи. К тому же Аехако милый.

Я чувствую, как заливаюсь краской от смущения. Аехако очень мил и красив для инопланетника, любит пофлиртовать. Но… между нами нет резонанса, так что все это не имеет значения. Она думает, что Вектал защищает Джорджи, но Джорджи способна и сама за себя постоять.

Хотя это не важно, потому что они нашли отклик друг в друге. Теперь они пара не разлей вода, и Джорджи беременна.

Клэр хранит молчание во время нашего с Меган разговора, но тема мужчин дает мне возможность завести с ней беседу. Проглатываю еще один кусок обжаренного безвкусного мяса и многозначительно смотрю на Меган, намекая ей уйти на пару минут. Она встает и направляется к своей постели, кутается там в меха и отворачивается к стене. Думаю, мне придется поговорить и об этом тоже. Скоро.

Я касаюсь руки Клэр:

– Мы можем поговорить?

На ее эльфоподобном личике появляется настороженный взгляд. Она кивает.

Я указываю на переводчик, торчащий из моего уха. Он чем-то похож на металлическую ракушку, которая выпирает наружу.

– Я ведь рассказывала тебе, как он работает, верно?

Клэр снова кивает.

– А я упоминала, что он также позволяет мне слышать то, чего не услышал бы обычный человек?

– Например?.. – шепчет она.

Я наклоняюсь:

– Например, как девушки по ночам ходят в гости к мужчинам, которые не являются их резонансными партнерами.

Лицо Клэр заливается румянцем, она вскакивает на ноги.

– Ты возомнила себя моей мамой?

– Что? Я… нет! Я лишь…

– Я уже взрослая, – злится она, сжимая кулаки, на мгновение мне кажется, что собирается меня ударить. Я настолько удивлена ее гневом, что просто остолбенела. – Знаешь, я могу заниматься сексом ради секса. Я могу делать все, что захочу. И ты уж извини, если я пытаюсь найти хоть какое-то утешение в этой гребаной безвыходной ситуации!

– Клэр, прошу тебя, я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Что никто тебя не принуждает…

– Не все такие заносчивые ханжи, как ты, – фыркает она, затем бросает свое приготовленное, но так и не съеденное мясо в огонь и ураганом вылетает из пещеры.

Я остаюсь сидеть с открытым ртом, пораженная произошедшим. Вот это да. Мои чувства, конечно, задеты, но еще больше я шокирована вспышкой гнева от такого маленького, робкого человека.

Не все из нас такие высокомерные ханжи, как ты.

Ой-ой.

– Хорошо поговорили, – комментирует Меган, переворачиваясь в постели, чтобы посмотреть на меня.

– Что с ней творится?

– То же, что со всеми нами, отвергнутыми. Она просто пытается найти свое место.

Ее слова меня задевают:

– Мы не отвергнутые.

Меган пожимает плечами:

– Мы не резонируем, из-за этого невольно почувствуешь себя отвергнутой.

Я тоже чувствовала… но я знаю, почему до сих пор не испытала резонанс.

– Не расстраивайся, – пытаюсь ее успокоить. – Если ты хочешь семью, уверена, в какой-то момент ты ее обретешь. Целительница сказала, что порой такие вещи требуют времени.

Хорошее оправдание для окружающих, почему я тоже не нашла отклик, но эти мысли лучше держать при себе.

Она тихонько фыркает:

– Я знаю, почему не резонирую, Кира. Не стоит пытаться подбодрить меня.

– Что ты имеешь в виду?

Она садится в своем меховом гнезде, и на мгновение выражение ее лица становится невероятно печальным.

– Я была беременна, помнишь? – ее рука касается живота. – Они высосали из меня ребенка, как ни в чем не бывало. И пусть это была незапланированная беременность, дурацкая ночь в клубе, которая привела к сексу по пьяни. Я даже имени того парня не знаю.

Я молчу. Могу ли я ее осуждать? Кажется, что наша прошлая беззаботная жизнь была так давно…

– Но я все еще думаю о том ребенке, – тихо говорит она. – Я все еще его вспоминаю. – Меган на мгновение отводит взгляд, а затем быстро моргает. – Возможно, кхуйи знает, что мое тело еще не готово к другому ребенку. Возможно, оно дает мне время, прежде чем вернуть в строй.

– Ох, – не знаю, что и сказать.

– А у Джози установлена внутриматочная спираль, – продолжает Меган. – Думаю, именно поэтому она не резонирует. Возможно, другие девочки тоже прибегали к каким-либо способам контрацепции. Я начинаю думать, что все те, кто не нашел отклика, просто не способны зачать. – Она смотрит на меня: – Ты тоже?

Я качаю головой.

– Хм, – Меган пожимает плечами, – Джози не говорит об этом, но она боится, что кто-нибудь узнает, что она не может забеременеть. Неизвестно, как отреагируют са-кхуйи. И я не могу винить ее за то, что она пытается найти свое место в племени.

Не знаю, что сказать. Джози надрывалась до изнеможения, пытаясь научиться выделывать шкуры, плести корзины, готовить, и всему остальному, что только приходило ей в голову. Я думала, что так она борется со стрессом. Бог мой… Я и правда ничего не замечаю вокруг. Конечно же, она напугана, как и все мы.

Инопланетники заинтересованы в нас только из-за того, что мы можем дать. Мы – инкубаторы. Мы – их шанс на семью. Если мы не можем дать им это… возможно, в какой момент они перестанут нас кормить? Перестанут давать нам крышу над головой?

Внезапно стены пещеры начинают давить на меня. Я задыхаюсь.

– Думаю… мне нужно прогуляться, – говорю я Меган. Я должна выбраться отсюда. Снова начинает накрывать чувство безысходности. Стены будто надвигаются. Неужели мы променяли один плен на другой?

Что они сделают, когда узнают, что я бесплодна? Что в детстве у меня лопнул аппендикс, инфекция поразила яичники, и я никогда не смогу иметь детей?

Что же со мной будет?

АЕХАКО

Я вижу маленькую фигурку Киры, выбегающую из пещеры, и инстинктивно следую за ней, как хищник, преследующий свою жертву.

Она очаровала меня с первого взгляда, эта Кира. С тех пор как мы спасли людей из черной пещеры, в которой они прятались, меня стало тянуть к человеку с грустными глазами и странным устройством, торчащим из уха. Я надеялся, что найду в ней отклик, но мое кхуйи молчит.

Мой член, однако, не упускает ее из виду. Он оживает, когда она заправляет прядь каштановых волос за свое маленькое, идеальное, ничем не украшенное ухо. Он подергивается, когда она дарит одну из своих редких улыбок другим человеческим женщинам. А когда она краснеет и в спешке убегает от меня? Это будит во мне хищника.

Я хочу выследить Киру и прижать к себе. Толкнуть в снег и трахать до тех пор, пока мое имя не слетит с ее губ.

Но она не уступает мне. Возможно, это человеческий обычай. Я ясно дал понять, что заинтересован в этом конкретном человеке, но она игнорирует любые мои попытки привлечь внимание. Она редко бывает одна, всегда окружая себя другими людьми. Пожалуй, сейчас мой единственный шанс сделать ей тот подарок в знак ухаживания, о котором говорила ее подруга Лиз.

Бегу обратно к своей постели, чтобы взять предмет, который я выстрогал. Подарю его женщине, и она поймет мою заинтересованность. Хочу увидеть выражение ее лица. Хочу увидеть, как ее мягкий, маленький человеческий рот приоткрывается от удивления. Хочу прикоснуться к гладкому лбу и узнать, в каких еще местах она гладкая.

Хочу коснуться того третьего соска между ног, который, по словам Вектала, есть у его пары. Он рассказывал, что это заставляет его Джорджи визжать. Хочу заставить Киру визжать и потерять то серьезное, спокойное выражение лица, которое всегда при ней. Я хорош в постели. Я знаю, что смогу доставить ей удовольствие.

Мысль о том, как недоступная Кира кончает, откинувшись в моих объятиях, заставляет мой член напрячься, приходится потереть его рукой через кожу бриджей, успокаивая боль. У меня уже давно не было женщины, и член моментально реагирует на мысль о том, чтобы снова погрузиться в тепло женского влагалища.