Когда по преставлении патриарха Саллюстия вместо него на престол был возведен Илия⁴⁵, в то время блаженный Савва торговал одну землю, прилегавшую к его лавре; он хотел на ней построить келии для приходивших издалека иноков. Владелец же просил много золота, а у старца в то время было только ползлатницы⁴⁶; однако, возложив надежду на Бога, в Коего с любовию глубоко верил, Савва сказал продававшему:

— Возьми, брат, теперь сие в задаток до утра, а если утром я не отдам всей суммы, то пусть я лишусь задатка.

Ночью, уже под утро, стоял святой на молитве; вдруг вошел какой-то незнакомец и, дав ему в руки 170 золотых монет, тотчас ушел, не сказав, кто он и откуда. Удивившись Промыслу Божию и возблагодарив Бога, преподобный отдал деньги продавцу и построил вторую гостиницу для помещения братий, приходящих из дальних стран. Так же и для Кастеллийской киновии он купил два странноприимных дома: один в Святом граде, близ башни Давида⁴⁷, а другой — в Иерихоне.

В то время пришли в лавру два родные брата, родом из Исаврии, по имени Феодул и Геласий, как бы вторые Веселеил и Елиав, искусные строители скинии⁴⁸, которых Бог послал к преподобному Савве; при помощи их он окончательно отстроил лавру. Он пристроил еще келий, построил больницу и пекарню, купель при потоке и большую церковь во имя Пречистой Богородицы, ибо та нерукотворная церковь, которую Бог указал преподобному огненным столпом, стала уже тесна и во время службы не могла вмещать всех братий, которых собралось уже очень много; поэтому близ нее Савва построил другую церковь, больше и просторнее, во имя Пресвятой Богоматери; ее освятил патриарх Илия. В церковь Пресвятой Богородицы Савва велел собираться на славословие Божие, а в Богоявленскую церковь перевел армян и учредил там всенощное пение в воскресенья и в большие праздники.

Некоторые из братий-армян следовали тогда суетному еретическому учению Петра по прозванию Фуллон⁴⁹: к ангельскому Трисвятому пению они прибавляли слова «Распныйся за ны, помилуй нас».

Чтобы уничтожить это заблуждение среди братий, блаженный Савва велел армянам петь Трисвятое не по-армянски, а по-гречески. Так они и пели всю службу по-армянски, а Трисвятое по-гречески, и, таким образом, те ошибочные слова Фуллона к Трисвятому армянами уже не прибавлялись.

Так хорошо управлял всем Савва. Но опять же клеветники, о которых было говорено выше, по наущению бесовскому позавидовали его доброму управлению и с ненавистью восстали на него. Они привлекли на свою сторону до сорока братий, неопытных в монастырской жизни, развращенных нравом и неблагоразумных, и причиняли святому много неприятностей. Тогда Савва, браннолюбивый с бесами, но кроткий в отношении к людям, уступая их несправедливому гневу, оставил лавру, ушел в страну Скифопольскую и остановился в пустыне при реке, называемой Гадаринской⁵⁰. Найдя львиную пещеру, он вошел туда и, помолившись, лег спать на львиное логовище, ибо настала ночь. В полночь пришел лев и, найдя на своем логовище спящего старца, схватил его зубами за одежду и потащил из пещеры, чтобы тот уступил ему его место. Преподобный проснулся, однако не испугался, увидев страшного льва, но тотчас, встав, начал совершать полуночные молитвы, а лев вышел и ждал, пока он совершит положенные молитвы. Окончив полунощницу, старец сел опять на том же месте, где лежал лев, а лев вошел опять и, схватив зубами за край одежды, стал тащить из пещеры святого отца. Тогда старец сказал льву:

— Зверь! Пещера просторна, нам обоим ее хватит, и мы можем жить оба вместе; один Творец нас создал. Если же ты не хочешь быть со мной вместе, то ты лучше уйди отсюда: я достойнее тебя, потому что создан рукой Божией и почтен Его образом.

Услыхав сие, лев устыдился старца и ушел.

Узнали скифополитанцы и гадаринцы, что блаженный живет в той пещере, и начали приходить к нему. В числе их был юноша по имени Василий, который оставил мир, постригся у преподобного отца Саввы и стал жить с ним. Услышали о пострижении Василия разбойники и подумали, что он много золота принес с собой в пещеру к преподобному Савве, так как юноша был из благородных и богатых. Ночью разбойники напали на них, но ничего не нашли у них и, подивившись их нестяжательности, ушли. И вдруг видят: навстречу им идут два больших страшных льва. Они подумали, что это Бог их наказывает за то, что они осмелились напасть на рабов Его. И закричали они зверям громким голосом:

— Заклинаем вас молитвами отца Саввы, уйдите с дороги, не встречайтесь нам!

Услышав имя святого Саввы, львы отбежали, как будто их прогнали бичом. Разбойники же, удивившись сему чуду, возвратились к преподобному и рассказали о том, что случилось, раскаялись в своих злых делах, перестали заниматься разбоем и начали жить своими трудами.

Когда разнеслась молва о сем происшествии, то многие начали приходить к Савве, ибо он в немногие дни построил себе и келию. Но как скоро Савва увидел, что мирские люди начали его беспокоить, то, как птица, ищущая уединения и безмолвия, тайно удалился в другое пустынное место, братий же поручил Господу, поставив над ними игумена. Довольно долго пробыв в безмолвии, преподобный возвратился опять в лавру, надеясь, что недовольные перестали роптать и злобствовать; но оказалось, что они не исправились, а продолжали пребывать в своей злобе, и стало их еще больше, всего человек до шестидесяти. Он оплакивал их, как погибших, и отечески увещевал их; дерзости их он противопоставил долготерпение, ненависти — любовь, и слова свои одушевлял духовной мудростью и искренностью; но потом, видя, что они еще более укрепляются во зле, поступают бесстыдно и не хотят идти путем смирения, оставил лавру и удалился в страну Никопольскую⁵¹; там он поселился под так называемым рожковым деревом⁵². Савва питался плодами того дерева и укрывался под его ветвями. Владелец той местности, узнав о Савве, пришел к нему и построил ему на сем месте келию, и через несколько дней благодатию Христовой собрались к преподобному братия: так образовалась на том месте киновия. Блаженный Савва жил там, а ненавистники его в лавре распустили слух, что Савва съеден в пустыне зверями; они отправились к блаженному патриарху Илие и сказали:

— Отец наш во время странствования по пустыне около Мертвого моря растерзан львами; просим твою святыню дать нам игумена.

Блаженный же Илия, зная жизнь Саввы с юности, сказал инокам:

— Я не верю вам, ибо знаю, что Господь правосуден: Он не презрит стольких добрых дел отца вашего и не попустит ему быть съедену зверями; идите лучше поищите отца вашего или посидите у себя в келиях и помолчите, пока Бог не откроет его.

Итак, возвратились враги Саввы со стыдом.

Наступил праздник обновления храма Воскресения Господня в Иерусалиме⁵³, и собрались все палестинские епископы и игумены; пришел и преподобный Савва с несколькими братиями из Никопольского монастыря. Патриарх очень обрадовался, увидев его, и наедине стал уговаривать опять возвратиться в лавру. Он же отказывался, говоря, что свыше его сил управлять и заботиться о таком множестве братий, и просил прощения. Но патриарх сказал:

— Если не исполнишь моей просьбы и совета, то не являйся мне на глаза: не могу я терпеть, чтобы трудами твоими владели другие.

Тогда блаженный Савва, хотя и против желания своего, открыл патриарху о причине своего ухода из лавры:

— Пусть не буду я повинен в ссорах и расколах братий, — прибавил он и рассказал о восстающих на него ненавистниках.

Ослушаться патриарха Савва не мог и повиновался: Никопольскому монастырю он поставил игуменом своего ученика, пришедшего с ним из Никополя, а сам отправился в свою лавру. Патриарх послал с ним следующий указ к братии: «Объявляю вам, братиям о Христе, что отец ваш Савва жив, а не съеден зверями, как вы слышали и рассказывали. Он пришел ко мне на праздник, и я удержал его, считая несправедливым делом, чтобы он оставил свою лавру, которую устроил с помощью Божией своими трудами, убедил возвратиться в нее. Итак, примите своего отца радушно и с должной честью и повинуйтесь ему во всем, так как не вы избрали его, а он вас собрал. Если же некоторые из вас, гордые и непокорные, не захотят смириться и покоряться ему, тем мы повелеваем тотчас уйти из лавры: не подобает сему отцу не занимать своего места».