Тогда сказал ему старец:

— Если ты так внимательно смотрел на ее лицо, то как же ты не вспомнил о заповеди в Священном Писании: «Не пожелай красоты ее в сердце твоем, и да не увлечет она тебя ресницами своими»⁷¹. Знай же, что отныне не будешь со мной в келии, так как не хранишь своих глаз, — и отослал его в наказание в Кастеллий.

После того как он прожил там некоторое время и довольно научился всемерно наблюдать за своими глазами и бдеть над своими мыслями, Савва принял его снова в лавру и дал ему келию.

Однажды, когда преподобный был в пустыне, так называемой Рува, встретился ему на пути лев с занозой в лапе и, упав к ногам святого, стал с ревом показывать ему свою лапу, как бы прося вылечить его. Святой вынул занозу из лапы льва и тем облегчил ему боль; после сего лев стал ходить за святым и служил ему. Был тогда при старце ученик по имени Флаис, и имели они осла. Когда Савва посылал ученика за каким-либо делом, то приказывал льву стеречь осла; лев брал в зубы повод и так водил осла пастись, а вечером, напоивши его, приводил опять к старцу. По прошествии нескольких дней Флаис был послан за каким-то делом и по бесовскому наваждению впал в нечистый грех; в то же время лев на пастбище съел осла. Флаис понял, что за его грех лев съел осла, чтобы обличить его, и боялся показаться старцу. С горем он ушел в какое-то село, и старец долго искал его, наконец нашел, привел к себе и, затворив в клети, наложил на него покаяние. Он принес сердечное покаяние и многими слезами очистился от своего греха, при помощи молитв святого старца, который весьма заботился о спасении душ человеческих.

Подобает воспомянуть попечение Саввы и о благосостоянии Церкви Божией во время поездок его по делам церковным в Царьград. Посылаем же он был туда по следующему поводу. Царь Анастасий, еретик, отвергал Четвертый Вселенский Собор святых отцов в Халкидоне⁷² и произвел в то время большую смуту в Церкви. Он изгнал Евфимия, патриарха Царьградского⁷³, и гневался на Флавиана Антиохийского⁷⁴ и Илию Иерусалимского, которых тоже хотел изгнать, так как они не одобряли его ереси. Желая склонить царя к умиротворению Церкви, Илия послал к нему игуменов палестинских пустынь, среди которых был и Савва, с такою письменной просьбой: «Избранных рабов Божиих, благих и верных пустынножителей, а с ними и Савву, главу всей пустыни и всей Палестины светильника, с молением посылаем к вашей державе. Ты же, царь, приняв их труды и старание, прекрати вражду в Церкви и не позволяй умножаться злу: мы знаем, что ты печешься об угождении Богу, давшему тебе царский венец».

Игумены прибыли в Константинополь, и когда входили в царские палаты, то Савва шел позади всех. Сторожа, стоявшие у дверей, увидев его в худой и заплатанной одежде, приняли его за нищего и не пустили войти. Царь, приняв с честью пришедших к нему отцов и прочитав послание патриарха, спрашивал, кто из них Савва, которого так хвалит патриарх в своем послании. Отцы огляделись вокруг и говорили, что он шел вместе с ними, но они не знают, где он остался. Тотчас царь велел его искать, и его насилу нашли стоящим где-то в углу и читающим псалмы Давидовы. Когда его вели к царю, тот увидел идущего перед ним светоносного ангела и, догадавшись, что Савва — человек Божий, почтил его, встав с престола, а затем велел всем сесть. Во время продолжительной беседы блаженный Савва подвизался больше всех отцов, бывших там, богодухновенными словами увещевая царя умиротворить Церковь и обещая ему за то от Бога победу над врагами. Мало успеха имели присланные отцы и были отпущены домой, а преподобный Савва остался, пока не убедит царя и не примирит его с патриархом Илией. Преподобный перезимовал в Византии, часто бывая у царя и беседуя с ним о Православии и о Иерусалимском патриархе. Ему позволен был беспрепятственный доступ во дворец: он мог, когда хотел, входить и уходить, без всяких задержек и справок со стороны сторожей, и за сие время убедил царя не гневаться на патриарха и даровать мир палестинским церквам. Затем он возвратился в Иерусалим, богато одаренный царем на дорогу. Он получил от царя до двух тысяч золотых монет, которые принес к себе и разделил между своими монастырями, а известную часть послал в Муталасское селение, где родился, чтобы в отцовском доме построили церковь во имя святых мучеников Космы и Дамиана.

Блаженный патриарх Илия, приобретя благодаря святому Савве мир для палестинских церквей и для себя, недолго пожил в спокойствии; еретики не переставали наговаривать царю и восстановлять его против Церкви Христовой и ее пастырей, чтобы досадить им. Поэтому царь назначил Собор в Сидоне⁷⁵, поставив во главе его двух епископов, разделявших зловерие Евтихия и Диоскора⁷⁶, а именно: Сотериха, епископа Кесарии Каппадокийской, и Филоксена Иерапольского⁷⁷, с тем, чтобы на том Соборе прокляли Собор Халкидонский, а Флавиана и Илию низложили с престолов. Так и случилось: собрался беззаконный собор, и нечестивцы с помощью царя изгнали с бесчестием блаженного Флавиана, патриарха Антиохийского, не пожелавшего присоединиться к их собору, а вместо него престол принял нечестивый Север и много бед причинил православным, не желавшим иметь с ним общения. Он послал свое исповедание веры, принятое на соборе, и к Илие Иерусалимскому⁷⁸; тот же, не приняв еретических правил, отослал их обратно. Узнав о сем, царь весьма разгневался на блаженного Илию и велел опять послать Северово исповедание веры в Иерусалим с несколькими клириками и значительным отрядом войска, чтобы силой принудить патриарха Иерусалимского согласиться на принятие правил Сидонского собора. Когда они прибыли в Иерусалим, произошло большое смятение, и патриарх находился в большом затруднении. Тогда преподобный Савва собрал всех иноков из своих монастырей и, войдя в Святой град, разогнал присланных служителей Севера и войско, самого же Севера с его единомышленниками предал перед всеми анафеме. Еретики возвратились со стыдом к пославшим их, рассказывая о великой смелости православных и о своем позоре. Тогда царь в несказанном гневе послал в Иерусалим Олимпия, епарха⁷⁹ палестинского, с большим войском и велел без всякого закона и суда, царской властью, свергнуть патриарха Илию с престола. Олимпий пришел с большой военной силой и тотчас исполнил царское повеление, сверг патриарха без суда и послал в заточение в Аилу, а на его место возвел Иоанна⁸⁰, сына пресвитера Маркиана, который обещался проклясть Халкидонский Собор и иметь общение с Севером. Узнав о сем, блаженный Савва снова, как в первый раз, собрал свое духовное воинство и, как воевода, пошел в Святой град, но уже не застал там епарха Олимпия: тот совершил повеленное ему злодеяние и довольный возвратился к царю. Весьма скорбел блаженный об изгнании невинного Илии и плакал о нем. Видя, что новый патриарх Иоанн еретически мудрствует, Савва горячо убеждал его не иметь общения с Севером, а защищать Халкидонский Собор и стоять за него до последней капли крови; если же он не сделает сего, то как еретик будет проклят всеми отцами-пустынниками. Иоанн устыдился, а вместе с тем и побоялся стольких богодухновенных отцов, пришедших вместе со святым Саввой, отвергся Севера и всей его ереси, принял Православие, утвержденное на Халкидонском Соборе, — и успокоились святые отцы.

Вскоре стало известно царю, что новопоставленный патриарх Иоанн отвергает Сидонский собор и принимает Халкидонский. Царь разгневался на Олимпия и лишил его сана за то, что избрал такого патриарха, а вместо Олимпия поставил епархом всей Палестины некоего Анастасия и послал его в Иерусалим, чтобы он или склонил патриарха Иоанна к общению с Севером, или сверг его с престола. Анастасий пришел и, тотчас схватив патриарха, заключил его в темницу. Патриарх просил епарха смилостивиться над ним, обещаясь исполнять все приказания, с тем только, чтобы не казалось, что он исполняет царскую волю по принуждению, и обещался в следующее воскресенье перед всем народом в церкви проклясть Халкидонский Собор, а Сидонский прославить и вступить в общение Севером. Патриарх был выпущен из темницы и тайно послал к преподобным отцам Савве и Феодосию, чтобы они постарались собрать всех отцов и прийти к нему в день воскресный в церковь. Случилось тогда быть в Иерусалиме на богомолье и Ипатию, царскому родственнику; в день воскресный пришли оба настоятеля, Савва и Феодосий, вместе с ними до десяти тысяч черноризцев⁸¹. В церкви⁸², куда пришли и епарх Анастасий, и Ипатий, царский родственник, со своими воинами, и сошлось множество народа, патриарх вошел на амвон вместе с Саввой и Феодосием; тогда весь народ с черноризцами закричали патриарху: