Меня Дима усадил на кресло. На столе порезал торт и фрукты. Потом расстелил большое полотенце на кровать, и мы стали пировать. Я тогда не была такой сладкоежкой, как сейчас, но советские кремовые торты мне нравились. Сейчас, мне кажется, таких вкусных не делают. Фрукты вообще были такие, которые простому иркутянину в то время были не доступны. Бананы!!! Да я их и не видела в магазинах! А еще дыня. Ну я почему-то подумала, что это хорошо сохраненная прошлогодняя. Откуда дыня в июне? Июль еще куда ни шло. В общем, для меня это был пир, не иначе. Поэтому я не отказывалась от кусочков, которые мне предлагал Дима. Он делал это как-то искренне, от всего сердца. А может мне это казалось?

А ещё, как ни странно, я боялась, что прямо сейчас он начнет ко мне приставать! Интересно, на фига я тогда к нему поперлась, если так страшно? Ведь мы же прекрасно оба понимали зачем пошли к нему в палату. А тут вдруг я размечталась о том, чтобы Дима забыл о том, то я женщина. Что мной руководило? А Дима и не торопился. Он так же с удовольствием поглощал торт, сидя на кровати. А когда мы все сожрали, он вспомнил о том, что у него есть мороженое. Потом мы ели весовой пломбир, полив его вареньем. Ели медленно, потому что он был холодным, но очень вкусным. В итоге мы замерзли и наконец то залезли под одеяло.

И я почему-то подумала, что прямо сейчас все и начнется. Но не началось почему то, хотя Димкину готовность я чувствовала. Эта готовность упиралась мне в бедро. Но никто ничего не пытался делать. Я просто прижалась к нему, не снимая халата, а он меня обнял. А с учетом того, что он был выше и шире меня, мне в его объятиях было так уютно и защищенно, что я просто наслаждалась моментом. Чем наслаждался мой сосед по койке я не знаю. Но я чувствовала, как бережно он меня обнимает, стараясь сделать объятия не больными, но крепкими и теплыми. Мы же под одеяло полезли греться.

Первая проснулась я. Ни фига се! Вот это ты Галя струхнула, аж заснула от страху. Ты же сама выбрала этого мужчину, что инициативу то не проявила? Или так согрелась в его руках, что и без интима не плохо? А сколько интересно времени? Судя по отсутствию звуков в коридоре, глубокая ночь. Но хотелось бы узнать поконкретнее, чтобы осознать, когда нужно сматываться. А еще мне было жарко. Видимо от жары я и проснулась. Я так и заснула в халате, в Димкиных объятиях, а Димка в спортивном костюме, обняв меня. Все это мы накрыли ватным советским одеялом. Конечно, я поджарилась и хотела пить. Где-то на столе стоял сок, как бы вывернуться из мужских рук и дотянуться до сока?

Но тут мужские руки разомкнулись, и Дима, не просыпаясь, стал снимать мастерку. Ага, значит тоже жарко. Ну сейчас разденется, полегчает. А я пошла искать сок на столе. Нашла конечно. Звякнул стакан о банку. Я почувствовала, как Дима подскочил на кровати, и включил свет. Я, конечно, удивилась бы такой реакции, если бы не помнила про его Камаз. Но на его резкие движения я оглянулась. Да, зрелище было захватывающее. Как это объяснить попонятнее. Палка, скрепленная в районе колена шарниром, была обтянута красной воспаленной кожей в рубцах. Но поражало не это. Поражал контраст. Между идеально красивым Димой и этой тычкой. В первый раз это просто было за пределами реальности. Красивое лицо, красивое молодое тело, и вот это, непонятно что, которое не могло быть частью этого тела, но было.

Я смотрела на все это, как завороженная. Эта картина не вызвала отвращения. Она притягивала своей извращенностью, своим контрастом. Я понимаю, что смотрела на все это , как ненормальная. Щелкнул выключатель. Все. Картина исчезла в темноте.

Все. На этом моменте я пришла в себя и спросила :"Пить будешь, Дим?". Ну а как по-другому я могла его поддержать в тот момент? Я же как никто понимала, что ему плохо, если безногая девочка была в шоке от его внешнего вида, хотя у нее и свой видок имеется и она тренированная, можно сказать. Так что уже вроде не должна так реагировать. Но даже сейчас, тридцать пять лет спустя, я вспоминаю ту картину с содроганием. Именно несовпадение вызывало такую реакцию. И как бы сказочники и фантасты не называли инвалидов, им очень хорошо подходит одно слово "уроды". А обыкновенный человек любит красоту, потому что он любит глазами.

Он просто протянул руку и взял у меня стакан.

– Ну что, картина не для слабонервных?

– Ты конечно прости меня, Дима. Но у меня дух захватило.

– Да знаю я, знаю. Поэтому живу так

– А я тоже прибухиваю, но в наркологии не лежу и детей родила, потому что хотела.

– Молодец. А я не умею рожать.

– Но есть же.....

– Галь, завязывай. Я сейчас видел твое лицо

– Да, я не ожидала

– Так ты сама почти такая же, и вроде готова была увидеть мою ногу. Но это страшно, согласись со мной? И не смогла ты удержать лицо. Потому что даже просто глядя на меня, эмоции у людей зашкаливают, и отключают разум.

– У меня нечего сказать.

– А что мне скажет красивая молодая девчонка в первую брачную ночь?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. Поэтому выбрал психушку три раза в год.

– Ты решил даже не пробовать?

– Честно? Я боюсь.

– А чего боишься?

– Чего, чего? Реакции на меня. Еще боюсь вранья. Ведь кто-то клюнет на материальное?

– Ой, Дим, я не знаю. А ничего с этим сделать нельзя?

– А что с этим сделать? Кости собрали, внутри одно железо, но это надежно. Сверху пересаженная кожа, ты же видела? У тебя, наверное, тоже такая. А мышц нет. И пересаживать их пока не научились. Что смогли сохранить, то держит меня, передвигает, да и вообще очень функционально, раз стою по восемь часов у операционного стола. А вот перед тобой выстоять не получилось.

Я легла к нему на руку и посмотрела на его часы. Два часа, пятьдесят три минуты. Слава богу, что торопится никуда не надо. А то я как-то не готова, убила меня эта картинка. Это же трындец. Такой молодой, красивый мужик, и такая засада. Как он будет жить? Как справится с этой жизнью и своим алкоголизмом? Вот глупая. До меня тогда даже не доходило то, что эти вопросы очень даже актуальны в отношении меня. Но мне очень не нравилось, когда меня жалели. Зачем эта мерзкая эмоция в отношении любого человека. Жалеть и плакать по поводу чужого горя мы все горазды. А вот дать дельный совет, поддержать не у каждого получается.

–Димка, ты девственник?

– Ты совсем дурочка?

– Почему?

– Совсем не видишь, что раны свежие? Пересадку сделали два года назад, красное все!!!

– Ну и что?

– Ты что думаешь, что я всю свою молодость посвятил учебе?

–Но это же мединститут, там сложно учиться!

– А ты в курсе, что летом каникулы, а осенью колхозы?

– И что?

– И то!

– То есть ты опытный любовник?

– А что не опытный совсем не подойдёт?

– Что к словам то придираешься? Я просто хочу знать, чего ты умеешь?

– Знаешь, Галя, я уже сам не знаю, что могу, что не могу, что умею что не умею. Я даже не помню, когда это было последний раз.

– Вспомнишь, разбудишь. Я пойду посплю

Я не первый раз уже задеваю эту тему. Тему инвалидности, ущербности и эстетического отвращения. Ну вот как раз мне кажется в тему обсудить Диму. Вот как раз перед тем, как я завалюсь с ним в койку. Ведь всем же понятно, что завалюсь. И это, наверное, был единственный в моей жизни мужчина с таким отягощением. Девочки, я читаю разные комментарии, и спасибо, что вы высказываете свое мнение. Было бы еще интереснее, если бы мальчики что-то сказали. Ну хотя бы пару слов о том, хотят ли они в жены одноногую леди. Я сейчас обращаюсь к обыкновенным среднестатистическим мужчинам, а не девотикам. Выскажите свое мнение.

Сегодня не будем трогать моральные качества инвалида. Инвалиды бывают разные. Но я думаю, что нас всех объединяет, это неудовлетворенность. Неудовлетворенность собственным здоровьем, мобильностью, миром, который вокруг. Дальше писать не буду. И так всем все понятно. Мы ограничены, как бы мы не выеживались, и отсюда растут и привычки, и характер, и замкнутость, а у некоторых наоборот открытость. Формируется поведение, основанное на травме, и ограниченных возможностях. Это внутри. Это то, что не видно, и может быть разным. А теперь про видное. Потому что интересно.