— Ты не плохая мама. Макс сейчас с Хантером. Он не один, и я знаю, что если бы не Макс, тебя бы сейчас здесь не было. Ты была бы дома с ним.

— Ты прав, — вздыхаю. — Девушка Макса беременна, — шепчу я затем.

— Что? — Он хмурится, перемещая ладонь вниз к моей шее.

— Его девушка беременна. Он сказал мне сегодня.

— Ты расстроена из-за этого?

— Что? Нет.

Я качаю головой, затем перекатываюсь на бок, утыкаясь лицом ему в грудь.

— Макс идиот. Она сказала ему, что если он все еще так меня любит, то должен поехать и попытаться меня вернуть, — говорю я.

— Что? — рычит Зак.

— Говорю же — идиот.

— Ты хочешь, чтобы он вернулся? — тихо спрашивает мужчина, в его голосе слышится беспокойство.

Я отрываю лицо от его груди и смотрю на него снизу вверх.

— Нет, ни капельки, и знаю, что он тоже не хочет, чтобы я возвращалась. Я не сделала его счастливым. Я не та жена, которую он хотел. Я не могла сидеть дома весь день в ожидании его.

— Так вот почему вы расстались?

— Отчасти, но в основном потому, что я не могла быть той, кем он хотел меня видеть.

— Что ты имеешь в виду?

— Он был против, чтобы я работала. Мне нравилось сидеть дома, когда Хантер был маленьким, но, когда он стал старше и пошел в школу, я захотела чем-то занять свое время, что не включало бы ужины, педикюр и визиты к парикмахеру. Я устала быть женой-домохозяйкой, которая на самом деле ничего не делала, кроме как большую часть времени сидела дома одна, слушая, как мои, так называемые, друзья сплетничают о других моих, так называемых, друзьях. Я не убиралась, потому что у нас была домработница, почти не готовила, потому что Макс вечно пропадал на работе, и оставались только мы с сыном. У Хантера была сотня занятий, из-за которых большую часть дней мы проводили дома до позднего вечера, так что заказать еду на вынос было проще. С каждым днем я все больше теряла себя, а когда пыталась рассказать Максу о своих чувствах, он просто игнорировал меня и продолжал жить дальше, потому что сам был счастлив, и это все, что имело для него значение.

— Мне жаль, что ты не была счастлива.

— Мне тоже, но я многому у него научилась, — тихо говорю я, проводя пальцами по его боку.

— Чему же? — подталкивает Зак, нежно целуя меня в лоб.

— Я узнала, что если ты с кем-то и тебя действительно любят, то ваше счастье становится единым. Тебя не пытаются запихнуть в рамки. Не ставят свои желания выше твоих, а находят способ сделать так, чтобы вы оба были удовлетворены и получали от жизни то, что вам нужно. — Когда я ничего не слышу от него в ответ — даже вздоха — задаюсь вопросом: не заснул ли он. — Зак?

— Я здесь, — сдавленно произносит он. — Надеюсь, я смогу сделать тебя счастливой. Надеюсь, нам удастся найти способ сделать друг друга счастливыми, — поправляется он, не понимая, что уже сделал это для меня.

Пребывание с ним и детьми делает меня счастливой. Находиться с ними рядом, ходить на ужины, готовить, смотреть фильмы или просто проводить время вместе — вот, что делает меня счастливой.

— Ты делаешь меня счастливой. Ты и дети — вот, что делает меня счастливой. Большего мне не нужно. Мне просто нужны вы, — честно говорю я, и его руки сжимаются вокруг меня.

— Я люблю тебя, Шел. Черт, не думал, что смогу полюбить тебя сильнее, чем много лет назад, но я ошибался… так чертовски ошибался.

— Зак. — Я никогда не думала, что он снова скажет мне эти слова, никогда не верила, что у нас снова будет то, что мы обрели после стольких лет разлуки.

— Мне не нужно, чтобы ты отвечала тем же. Мне просто нужно, чтобы ты услышала эти слова и приняла их. Я люблю тебя и Хантера. Мне нравится, что ты взяла мою дочь под свое крыло и приняла моего сына таким, каким он становится. Мне нравится, что даже спустя столько лет ты все еще самая милая женщина, которую я когда-либо встречал, и мне нравится знать, что у меня будет вся эта сладость в моей постели. Я никогда не хотел даже надеяться иметь то, что имею сейчас. И, вероятно, этого не заслуживаю, но ты моя, и я тебя не отпущу, — рычит он, и я чувствую, что улыбаюсь.

— Знаю, ты сказал принять это, но я тоже тебя люблю, и люблю твоих детей.

— Наверное, это хорошо, детка. Не хотелось бы, чтобы ты была несчастна следующие шестьдесят лет или около того, — говорит он, и я смеюсь, а затем стону, чувствуя, как его рука скользит вверх по моему боку под футболку, которую я стянула у него, когда ложилась спать. — Хотел бы я, чтобы дети уже были в кроватях.

— Я тоже, — шепчу я, чувствуя, как его рука касается меня под грудью, а затем он встает с кровати, увлекая меня за собой. — Что ты делаешь?

— Мы идем в душ, — бормочет он, дергая меня за руку.

— Мне он не нужен. Я уже приняла душ, — смеюсь я, когда он тянет меня за собой в ванную.

— Я думал, ты хотела проверить, смогу ли я тебя удержать. — Он срывает футболку через мою голову, затем поворачивается и включает воду.

— Я определенно хочу это проверить.

Улыбаюсь ему в спину, когда он скидывает пижамные штаны, встает под душ и поворачивается ко мне, протягивая руку. К тому времени, как мы закончили и вернулись в постель, поняла, что, стоя и держа в своих объятиях, Зак может не только удержать меня, но и делать со мной много других вещей.

ГЛАВА 11

Зак

— Я свободна! — кричит Шел, как только я закрываю дверь в ее дом, а затем бежит и прыгает ко мне в объятия, и я ловлю ее на лету.

С улыбкой откидываюсь назад и вижу, как она улыбается.

— Я так понимаю, Макс все же успел на рейс до дома? — бормочу я, зная, что она мучилась попытками выпроводить Макса и отправить в Сиэтл с того дня, как он появился. Он планировал остаться до пятницы, но после всего, что стало известно о его девушке и их ребенке, и, вероятно, осознав свою ошибку, мужчина пытался поменять билеты и вернуться домой раньше. Но в это время года, с наступлением холодов, когда рыбалка идет на спад, а туристы уезжают, самолеты всегда переполнены, и многие сидят в режиме ожидания.

— Да. — Она кивает, затем смотрит в потолок, пожимая плечами. — Возможно, я подкупила Пола, чтобы он попросил своего друга, который летел в Анкоридж забрать припасы, взять Макса с собой, чтобы тот смог вылететь этим вечером. Как бы то ни было, пока мы говорим, он возвращается в Сиэтл. И его девушка, Эйприл, которая, должно быть, самая милая женщина в мире, сказала ему, что они найдут способ все уладить, так что Макс уехал в хорошем настроении.

— Приятно слышать, — соглашаюсь я, стискивая ее в объятиях, и она спрыгивает на пол.

— Да, и, надеюсь, он вытащит голову из задницы и поймет, что имеет, потому что, когда я разговаривала с ней сегодня, чтобы сообщить информацию о рейсе Макса, она показалась мне действительно милой. Даже спросила, может ли Хантер прилететь после родов, чтобы познакомиться со своим братом или сестрой. Я согласилась и сказала, что Хантер может летать к ним в любое время, когда у него каникулы, если только это не праздники. В этом случае, нам придется поделить их, чтобы было справедливо для нас с Максом.

— Это хорошо, детка, — соглашаюсь я.

— Я не хочу прятать Хантера от них. Он очень обрадовался новости, что скоро станет старшим братом, и я бы ни за что не лишила его этого.

— Знаю, детка, — подтверждаю я, и она улыбается, затем наклоняет голову набок, изучая меня.

— Что случилось?

— Ничего.

— Ты лжешь, — говорит она, походя ближе и кладя ладони мне на грудь.

— Сегодня в участок приходила Тина. В конце месяца она планирует переехать в Анкоридж.

— О, нет, — шепчет Шел, отстраняясь.

— Для меня это хорошо, но детям придется хреново. Рейсы зимой нерегулярные и дорогие. Летом летать просто дорого, так что, каждый раз, когда я буду посылать их повидаться с ней, это будет бить по карману.

— Разве она не поможет тебе? В смысле, это она переезжает, а не ты, — тихо спрашивает она, вглядываясь в меня.

— Уверен, она попытается, но официантке платят мало, так что одной ей не справиться, и я знаю, что дети — особенно Стивен — захотят часто ее видеть. Да и я хочу, чтобы у них была мама.