Закрыв глаза, я представила, как беру малыша на руки. Я ничуть не сомневалась, что у него или неё будут тёмные волосы и такие же ясные глаза, как у меня и Генри. Розовые щёчки, по пять пальчиков на каждой ножке и ручке. Я тотчас полюблю нашего ребёнка. Я уже его люблю.

— Ты станешь матерью, — протянул Кронос сладким голосом, каким сирены зазывают моряков. — Будешь любить его, воспитывать по своему подобию. А я стану ему отцом.

Чары, наложенные словами Кроноса, тут же развеялись, и я открыла глаза.

— Ты не его отец, — возразила я, и меня охватила новая волна боли. Всё происходит чересчур быстро. Схватки должны идти неспешно и длиться часами — мама рожала меня больше дня.

Кронос стал неторопливо наклоняться, пока его губы не оказались в дюйме от моих. Я сморщила нос, хотя его дыхание походило на свежий осенний ветерок.

— Нет, я не его отец. Я нечто большее.

Дверь внезапно распахнулась, и внутрь ворвалась Каллиопа. За последние девять месяцев она немного постарела: черты лица заострились, и теперь она на несколько дюймов возвышалась надо мной. Если Кронос походил на Генри, с его длинными темными волосами и серыми глазами, в которых сверкали молнии и таился туман, то Каллиопа выглядела как моя мама. Как старшая и белокурая версия меня. За это я ненавидела её ещё больше.

— Что происходит? — потребовала она ответа, и я слегка ухмыльнулась. Очевидно, она подслушала кое-что, что не пришлось ей по душе.

— Ничего такого, о чём тебе стоит тревожиться, — ответил Кронос и выпрямился, не сводя с меня глаз.

— Кронос сделал мне интересное предложение, — храбрее, чем я себя чувствовала, произнесла я. — Оказывается, что он, в отличие от тебя, не собирается скормить меня рыбам.

Губы Каллиопы скривились в оскале, и прежде чем она успела проговорить хоть слово, мимо неё прошла Ава, неся большую корзину, полную одеял и каких-то вещей, которые при свечах разглядеть не удалось.

— Простите, — произнесла она, залившись румянцем.

— Пора уже, — отрезала Каллиопа и снова сосредоточилась на мне. — На твоём месте я была бы поосторожнее, Кейт. У меня появилась новая игрушка, которую не терпится испытать на тебе.

— Какая ещё игрушка? — спросила я сквозь стиснутые зубы.

Каллиопа скользнула к моей кровати.

— Разве я тебе не рассказывала? Николас великодушно пожертвовал своим временем и опытом и создал такое оружие, которое способно убить даже бога. Как никогда вовремя.

Кровь в жилах застыла. Николаса, мужа Авы, похитили во время битвы. Мне ничего не было о нём известно до этого момента.

— Невозможно, — выпалила я. Только Кроносу под силу убить бессмертного.

— Да ну? — Каллиопа злостно улыбнулась. — Готова поспорить на жизнь своего малыша?

Моё сердце ухнуло в пятки. Она что, хотела расправиться с ребёнком?

— Ава? — обратилась я, еле шевеля языком.

Закусив губу, Ава поставила корзину у подножия кровати.

— Мне жаль.

Комната вдруг начала вращаться. Каллиопа снова играет в свои игры. Пытается напугать меня, используя для этого людей, которых я люблю больше жизни, только на сей раз моя «лучшая подруга» ей подыгрывает.

А что, если это на самом деле не игра? Каллиопа поклялась, что заберёт самое дорогое моему сердцу, и всё это время я думала, что речь о Генри и моей семье. Но она имела в виду ребёнка. У неё не было причин лгать о том, что она заберет всё, что захочет. Да и Ава даже не смотрит мне в глаза…

В горле образовался ком, я едва дышала.

— Убирайся.

Ава недоумённо моргнула.

— Но кто-то должен быть с тобой…

— Да лучше пусть останется Каллиопа, чем ты, предательница, — сплюнула я. — Убирайся отсюда.

В её глазах показались слёзы, и она, к моему удовлетворению, убежала, оставив меня наедине с Кроносом и Каллиопой. Ава это заслужила. Она понимала, что Каллиопа намеревалась избавиться от моего ребёнка. А если Каллиопа и вправду принудила Николаса создать оружие… Если Ава намеренно последние девять месяцев отвлекала Совет, чтобы выиграть Николасу достаточно времени…

Мне было всё равно, насколько опасен Николас. Он сын Каллиопы, и какой бы ужасной она ни была, я не представляла, как эта женщина способна убить собственного ребёнка. Однако она, не задумываясь, готова убить моего ребёнка, и Ава всё это время знала о её планах.

Если бы мы поменялись с ней местами, если бы Каллиопа держала в заложниках Генри, я бы никогда так не поступила с Авой. Я бы никогда не предала её и не позволила бы Каллиопе убить её ребенка.

— Очень грубо с твоей стороны, — пропела Каллиопа, а мой живот снова сжался. Она не убьёт ребёнка. Я не позволю.

— Мне нужно в туалет. — Я попыталась встать.

Каллиопа махнула рукой и принялась распаковывать корзинку. Кронос протянул мне руку, но я отмахнулась.

— Думаю, до ванной я дойду сама.

Ходить по комнате стало тяжело с августа, тело с каждым шагом напрягалось, но я не сдавалась. Моя темница роскошной не была, но это и не бетонная камера с тонким матрасом и безобразным туалетом. Мне досталась нехитрая спальня с ванной; она располагалась на одном из верхних этажей, из-за чего побег из окна попросту невозможен. Даже если я бессмертная, кто знает, относится ли то же к малышу. Если у Каллиопы и вправду теперь есть оружие, способное убить даже бога, то бессмертие перестало иметь значение.

Когда я ещё могла свободно двигаться, то несколько раз пыталась уйти, но рядом всегда находились Кронос, Каллиопа или Ава. Как-то раз я добралась до самого пляжа, однако не умела плавать, о чём мои похитители знали. Может, Совет и считал этот остров тюрьмой Кроноса, но теперь мы делили эту тюрьму на двоих.

Закрыв за собой дверь, я опустилась на край ванной и обхватила голову руками. Во мне вспыхнуло разочарование, угрожая вылиться в нескончаемый поток слёз, и я попыталась успокоиться. Мне нужно хоть чуточку побыть одной, а если Каллиопа услышит плач, то, несомненно, зайдёт в комнату.

— Генри. — Я зажмурилась и попробовала представить его. — Пожалуйста. Помоги.

Наконец я погрузилась в видение. Спустя почти год в этой дыре я научилась управлять ими, однако приходилось постараться, чтобы увидеть то, что творилось где-то далеко. Вокруг появились три стены в золотистых обоях, а четвёртая превратилась в сплошной ряд окон, как тогда, во дворце Генри. Вместо чёрной скалы я увидела бесконечное голубое небо, а окна заливал яркий солнечный свет.

— Что ты натворил?!

Моё внимание привлёк голос Генри, и я обернулась. Он держал Уолтера за лацканы пиджака, глаза горели такой яростью и силой, какой я никогда не видела.

— Это было необходимо, — нерешительно произнёс Уолтер. Даже он казался испуганным. — Ты нужен нам, брат, и если, чтобы ты понял, требовалось…

Генри швырнул Уолтера об стену с такой силой, что та сломалась и пошла паутиной трещин.

— Ты поплатишься за это, — прорычал он.

— Хватит, — раздался голос моей матери, и оба брата повернулись к ней. Она выглядела бледной и сложила руки перед собой, как делала всякий раз, когда пыталась держаться собранно. — Мы спасём Кейт. Время ещё есть, и чем больше мы тратим его на…

— Нам нельзя рисковать всей проделанной работой ради одной жизни, — ответил Уолтер.

— Я рискну, — огрызнулся Генри.

Уолтер покачал головой.

— Слишком опасно идти одному.

— Один он не пойдёт, — возразила мама. — Если ты дорожишь своей властью над Советом…

Мышцы спины и живота вдруг сократились, и боль вытянула меня из видения. Оказавшись снова в ванной, я негромко всхлипнула. Мама ошибается… Времени больше нет. Роды уже начались, как бы я ни пыталась оттянуть время. Каллиопа убьёт малыша, и некому будет её остановить. Даже если кто и явится ко мне, это уже не имеет значения. Даже если Генри и маме как-то удастся пробраться на остров, нет гарантий, что они справятся с обороной Кроноса, да и к тому времени будет уже слишком поздно.

Ребёнок толкнулся, и я сказала себе собраться с силами. Я должна. Мне нельзя опускать руки. От меня зависит жизнь малыша.