Получатель кивнул головой и практически убежал.

На удивление, двадцать семь контейнеров выскочили из трюма почти сами, и вторая часть оплаты пришла мне на счет, раньше, чем закончилась разгрузка. Мой корабль дернулся и начал медленно отходить от разгрузочного блока. Диспетчер верещал о недопустимости моего поведения и, в конце концов, пригрозил, что отдаст команду на задержание моего корабля.

По инструкции, кораблю следует отойти на безопасное расстояние от станции и только после этого начинать разгон и то, на минимальной тяге двигателей. Но у меня в запасе остался всего час из выделенного мне времени и начни я медленный разгон, как того требуют правила…

Я решил по-другому.

Я не считал себя виноватым, что кто-то до меня, украл этот корабль. Я мог понять настоящего хозяина, но возвращаться в рабство, пусть и возможное, я не собирался. Корабль только-только скинул причальные крепления, и медленно отвалил от спутника. Диспетчер продолжал что-то верещать…. А мой корабль «выдал полный газ», опалил выхлопом поверхность спутника и…

Это была моя маленькая месть, за желание кого-то хитрого, отжать мой корабль.

После перехода корабля в гипер, в рубке управления стояла звенящая тишина. Никто из членов моего экипажа не ожидал, что я возьму управление кораблем на себя и им оставлю роли наблюдателей. Никто из них, даже понятия не имел, куда я направил корабль. Никто из них не ожидал, что я включу форсаж у станции. А я просто сбежал, выбрав ближайшую планетарную систему в двух днях полета в гипере.

Первой подала голос Коли, и в ее голосе чувствовалось восхищение.

– Ну-у, ты даешь, – с придыханием произнесла она. – Классно ушли.

– Хамишь? – поинтересовался я.

– Какой хамишь? Капитан? – бодро, немного возмущенно выдала она. – На такое, даже я бы не решилась. Хорошо подпалили им морду. Пожалуй, я останусь на «Отмороженном».

– Кхе, – кашлянул Шрага, чтобы привлечь внимание. – Теперь, нас объявят вне закона.

– Плевать! – возразила Коли, – Сами виноваты. Рванем ни окраину, а там все их «вне закона» не катят. А лучше, сменим позывной или сделаем чистку мозгов.

– Что за чистка? – удивился Мустами.

– Это когда чистят мозги, стирают матрицу и накладывают другую.

– Сдурела, баба? Это тебе надо почистить мозги, – возмутился Мустами. – Это противозаконно. Нас всех уничтожат.

– Если в штаны наложил, красавчик. Можешь прямо сейчас покинуть корабль.

От Коли шла настоящая радость, бесшабашность и восторг.

– Дура, – хмыкнул Мустами, а Шрага его поддержал.

– Точно, дура. Это же смертный приговор всей команде.

– А кто знает о нашей команде? – с насмешкой спросила Коли и тут же, не дожидаясь ответа, продолжила. – Корабль в розыске. Команда нигде не зарегистрирована. Капитан, отмороженный на всю голову…

– Заткнись, – потребовал я. – Никто, никакой чистки делать не будет. Если такая умная, ответь. Где можно продать этот корабль и получить другой, желательно военной постройки.

– Ага, – насмешливо произнесла Коли, и, повернувшись в мою сторону, поинтересовалась, – может тебе, еще и угрозу подогнать?

– Угроза, это что такое?

– Ты откуда свалился, Капитан? – вопрос прозвучал в ее исполнении, полный насмешки и упрека. – «Угроза» – так называют класс кораблей. Их еще называют «Алвайский истребитель». У этих кораблей сильное вооружение и защита.

– Их выпускают только Алвайцы?

– Вначале, может, так и было. Но теперь научились делать и другие. Не такие совершенные, как у Алвайцев, но достаточно зубастые.

– Мне больше нравятся Ворховские. Знаешь, где их можно приобрести?

– А тут и знать нечего. Вали к Ворхам. Скажешь, что собрался заиметь их корабль. Они от радости уписаются, и подарят тебе свой корабль.

Мне очень не понравилось ее заявление, а больше тон, которым оно было произнесено, и я предупредил.

– Еще одно подобное заявление, таким тоном, и я посчитаю это оскорблением. Это последнее для тебя предупреждение.

– Извини, Капитан.

Она хоть и извинилась, но в ее тоне этого не чувствовалось. Ее чувства излучали презрение с оттенком превосходства. Мне такое поведение Коли не понравилось, но на этот раз, я решил не обострять отношения, и без этого в рубке управления висело напряжение.

– Так, что ты можешь посоветовать?

– По поводу чего, Капитан?

– Я про обмен корабля.

– Если на законных основаниях, то ничего. Продать его по закону ты не сможешь. Обменять на равноценный? Тут могут быть варианты, как повезет. Если сможешь найти такого же, как ты…, – она замолкла и с настороженностью глянула на меня. Она явно, собралась ляпнуть какую-либо гадость, но вовремя остановилась и продолжила. – Ты же, Капитан, хочешь заиметь военный корабль, а это дорого стоит. Даже продав этот, ничего похожего купить не сможешь, денег не хватит.

– А если классом ниже?

– Надо смотреть на месте. Лучше всего, обратиться к бывшим военным, но они ворховцами не торгуют.

– А если присмотреть более раннюю модель ворховца? Где?

– Капитан, если ты собрался воевать? Тогда тебе действительно, надо обратиться к Ворховцам. Но на этом корабле, туда не доберешься. Между нами и ими, работорговцы. У них много Союзов, но в любом случае, прорваться через их зону не реально. Можно попробовать по окраине, через дикий космос, но там пираты. Без нормальной команды на этом корабле, лучше туда не соваться.

Вот и выходит, более менее нормальный корабль ты сможешь заиметь у военных. А это система Гролиза.

– Сдурела, девка, – возмутился Шрага, – к ним нормальные не суются.

Коли усмехнулась, посмотрела мне в глаза и почти восхищенно спросила.

– А кто сказал, что наш капитан нормальный? Только отмороженный на всю голову, мог врубить форсаж у самого спутника. Если они не успели поднять щиты, то там половина спутника оплавилась. А может и выгорела. И после этого, вы считаете нашего капитана нормальным?

Я смотрел на Коли и никак не мог понять, как к ней относиться. В ней смешалось возбуждение, восхищение и презрение и радость. Если она восхищалась мною, моим поступком, то кого презирала? Если она презирала меня, то что вызывало в ней восхищение и от чего плескалась радость? Я смотрел на нее, и у меня в голове возник образ шипа, усеянного мелкими, острыми иголками и между этих иголками, колючками, рассыпаны мелкие цветочки. Я хмыкнул, и спросил.

– Ты служила?

– Было дело.

С неохотой согласилась она и замолкла. Можно было понять, она не желает распространяться о своей службе. А мне не верилось, что такая молоденькая девушка успела послужить в войсках, и я спросил.

– Общее омоложение?

– Не совсем, – с большой неохотой ответила она и, вздохнув, продолжила. – Меня списали подчистую. Раньше провели восстановление и…, – она отвернулась, скривившись и дополнила, – в заключении отметили, «полное психическая неустойчивость», – ее губы перекосила кривая усмешка и она поинтересовалась. – Согласен иметь в экипаже сумасшедшую?

– Я подумаю. Твоя специальность?

– Техник пилот десантного взвода.

– Что это значит?

– Десантный бот был полностью за мной. Его ремонт и эксплуатация. Знаешь что такое десантный взвод? – она опустила голову. – Это команда смертников. Они живут от задания до задания. Им ставят боевую задачу и выбрасывают на планету. Никто не заботиться об их возвращении. Как правило, после выполненного задания, остается половина взвода, а если задание не выполнено, то спасать там некого. Если задание провалено, то их судьбами, даже не интересуются, не проверяют, что случилось. Нам повезло. Мы свою задачу выполнили и нас спасли. Меня, и еще одного. Из тридцати человек, отправленных на операцию, выжили только два человека. Выжили, израненные и полусумасшедшие…

Она подняла на меня взгляд и в глазах стояли слезы. Зубы сжаты, а на скулах играли желваки.

– Мне тогда было двадцать два года. Год лечения и почти два года в психушке. Меня выбросили из армии без пособия и без права на восстановление. Они провели частичную коррекцию и забыли обо мне. Теперь мне почти тридцать, а я каждую ночь вижу во сне мой взвод. Двенадцать девчат и восемнадцать ребят. Они все остались там…, а эта жирная скотина…