Однако однажды Джордж увидел, что на пустыре что-то движется. Или ему показалось, что он что-то заметил. Это не были простые растения или ветки, развевающиеся на ветру. Это было большое скопление того, что выглядело как ржавый старый оптоволоконный кабель, который тянулся вверх из подвала и перекидывался через некоторые из оставшихся камней фундамента. Он задумался над этим. Существовал ли оптический кабель в то время, когда был построен дом, или они использовали какую-то другую форму бронированной проводки? Казалось, его было слишком много для одного небольшого дома, но, возможно, он ошибался на этот счет. И как все это оказалось в одном большом куске? Может быть, оно просто упало туда во время пожара? И все это каким-то образом уцелело после того, как остальная часть здания была разрушена и вывезена?
Каким бы ни было объяснение, кабели все еще были на месте, и однажды во время обеда Джордж взглянул на них, когда ел сэндвич. И они двигались. Кабели зашевелились. То есть, вся их масса вдруг поднялась вверх на пару дюймов — не сильно, но отчетливо. Затем они опустились обратно, как и были. Все снова стало привычным, неподвижным.
Джордж не сомневался, что видел это — ощутимые движения вверх, а затем снова вниз. До тех пор, пока минуту или две спустя он не начал задаваться вопросом, не обманулся ли его разум, представив себе это событие. В то время в воздухе было не больше легкого ветерка, и можно было подумать, что для того, чтобы сдвинуть эти тяжелые тросы, нужен ураганный ветер.
Кроме того, нужно было учитывать расстояние. Он смотрел вниз из окна третьего этажа соседнего дома. Мог ли он быть уверен, что видел движение размером всего в несколько дюймов? Да, он думал, что мог. Его зрение все еще было довольно хорошим, лучше на расстоянии, чем вблизи. Он еще несколько раз прокрутил в голове этот момент, и каждый раз получалось одно и то же: кабели двигались.
В течение лета дела у Джорджа шли не слишком хорошо. Обычно это был его лучший рабочий сезон, но уже давно ничего не было нормальным. Экономика была в упадке, строительные работы повсюду замораживались. А люди стремительно нищали. Ему удалось найти несколько небольших подработок — несколько дней здесь, несколько дней там. Но ничего существенного. Чтобы было чем заняться и заполнить пустое время, он начал еженедельно развозить вещи для старого знакомого, Ральфа Фортунато. (Легкая курьерская работа). Это были денежные сборы от различных деловых интересов Ральфа, некоторые из которых были даже законными. Это была не та работа, которая нравилась Джорджу, но она приносила дополнительные деньги. Хотя, на самом деле, в его жизни теперь не было такого понятия, как дополнительные деньги.
Однажды в начале сентября — на неделе, когда у него ничего не было запланировано, даже доставка для Ральфа, который уехал из города в короткую поездку, — Джордж сидел за кухонным столом, потягивая кофе и безучастно глядя на пустующий участок. Ему пришло в голову, что он никогда не видел четвертую сторону забора, ограждавшего участок. Из его окна ее не было видно — с обратной стороны ее загораживали высокие кусты.
Было чем заняться, хотя бы для того, чтобы убить несколько минут в дне, который казался длинным только благодаря телевизору и отсутствию других развлечений. Джордж натянул рабочие ботинки, спустился по лестнице и вышел в боковой двор. Одна сторона забора граничила с домом, в котором он жил, передняя выходила на Конгресс авеню, а третья — прямо к тротуару на Пятой улице. Он пересек двор и подошел к забору, затем пошел вдоль него вниз по склону до угла. Он обошел его, чтобы посмотреть на четвертую сторону забора. Она упиралась в длинный ряд высоких, потрепанных старых кустарников, наподобии болиголова. Джордж с легкостью откинул тонкие ветки и пробрался вглубь.
Он наткнулся на выцветшее, частично порванное объявление, которое было наклеено на дерево давным-давно, но все еще сохранилось: Городская собственность, гласило оно, проход запрещен.
Всего в паре футов от него несколько шестов ограды были расшатаны и вырваны, образовав проем, достаточно широкий, чтобы проскользнуть через него. Джордж улыбнулся. Дети, несомненно, подростки, которые хотели пробраться на участок и устроить там свое тайное местечко, где они могли бы пить пиво, курить травку и делать все остальное, не попадаясь никому на глаза и не беспокоясь что их заметят взрослые.
Джордж не ожидал этого, но он тут же просунул свое тело в проем, протиснулся сквозь заросли высоких кустов и сорняков и почти упал вперед на более открытое место, где полевая трава доходила ему только до колен. Теперь он мог видеть дом, в котором жил по соседству, и кухонное окно своей квартиры. Так, он сориентировался.
Он пробирался через высокую траву, возвращаясь по склону холма. Он чуть было снова не упал, когда его нога ударилась о что-то твердое и неподатливое, но он поймал равновесие и удержался. Это был один из камней фундамента дома. Используя его как ориентир, он прошел еще несколько ярдов вперед, постукивая ботинком по скрытым камням и возможным ямам из-за осадки грунта.
Потом трава поредела — он добрался до того места, где из старого подвала выходил огромный клубок ржавых кабелей. Только это были не кабели линий связи и не электропроводка. Это были бриары или какие-то колючки, лианы толщиной в дюйм, усыпанные шипами.
Теперь Джордж мог видеть часть стены погреба, обнажившуюся на пару футов вниз. Несомненно, этот погреб был заполнен не только пеплом и обломками от пожара, но и многолетними опавшими листьями и другими органическими веществами. В какой-то момент там пустили корни и процвели лианы бриара.
Джордж обошел вокруг, чтобы получше их рассмотреть. Он оглянулся через плечо: небо стало серым и безликим. Он посмотрел в сторону своей квартиры, но ее не было видно, как будто ее заслонял какой-то неподвижный туман в воздухе. Он посмотрел на другую сторону, на Пятую улицу, но телефонного столба и проводов не было видно, как и трехэтажного дома, стоявшего на том углу. Джордж моргнул глазами, размышляя, не случилось ли с ним какого-то несчастья. Но когда он снова посмотрел на заросли кустарника, высокую траву и остальной участок, окружавший его, все казалось ясным и нормальным.
Затем он услышал что-то позади себя, совсем рядом. Джордж обернулся и увидел женщину, идущую прямо на него. Вид этой женщины испугал и заморозил его. Женщина была похожа на Лори, но старше, а может, и не Лори вовсе, а кто-то другой, женщина, которую он мог знать когда-то давно или не знать вообще. Ее руки были по бокам, но она налетела на него, как одна машина на другую. Выражение ее лица было бесстрастным, глаза широко раскрыты, но пусты.
Джордж почувствовал, как ее тело налетело на него, и он попятился назад, когда она стремительно скрылась из его поля зрения. Его нога ударилась о камень, и он упал в заросли кустарника. Сила и направление падения заставили его перевернуться на бок, а затем лицом вниз. Он чувствовал, как шипы прорезают его одежду, впиваются в плоть, как лианы обвивают его руки, ноги и голову. Каким-то абстрактным образом он начал замечать на своем теле влагу в разных местах — это кровь? Да, его собственная.
Он кричал, но кричал вниз, в подвал, в пустоту. Он снова поднял голову, чтобы крикнуть в сторону улицы, чтобы кто-нибудь пришел и помог ему. Но как только он открыл рот, он вцепился в толстую лозу, которая рассекла его лицо, шипы пронзили его губы и язык. Он попытался вывернуться, но это только заставило его еще глубже погрузиться в тростник, а затем шип вонзился ему в один глаз.
В следующую пятницу Джинни Блейк явилась в обычное время, чтобы забрать у Джорджа свой еженедельный платеж за квартиру. Он не открыл дверь. Немного странно, ведь они знали друг друга много лет, и он был очень надежным, он позвонил бы ей, если бы что-то случилось, и он не смог бы прийти. Чтобы убедиться, что с ним ничего не случилось, она достала свои ключи и открыла дверь в его квартиру.
