Я не хуже, чем она, знаю, что пропавшие девушки не попадают под ее юрисдикцию. Это дело федералов. Думаю, если бы они знали об этом деле, то занялись им, значит, Лоуэлл скрывает от них информацию. Для нее это личное дело.

Она мрачно улыбается, кивает, не отрывая глаз от стола.

─ Предоставь обещанную информацию, и я посмотрю, что можно сделать.

─ Сначала документы, Денис, а потом поговорим. А пока, может, принесешь мне поесть и чашку чая? Я немного проголодался, знаешь ли?

Проходит пять долгих секунд, в течение которых Лоуэлл смотрит на меня с интенсивностью палящего солнца. Она не может отказать. Она хочет ─ ничто не доставило бы ей большего удовольствия, чем бросить мою задницу в тюрьму и выбросить ключ, ─ но, за неимением доказательств моей вины, она знает, что у нее нет другого выхода, кроме как подчиниться. Она поднимается со стула, бормоча себе под нос. Видеокамера выключается.

─ Я достану документы, Мэйфейр, но клянусь, если ты не дашь нам все, что нужно, я сделаю так, что ты больше никогда не увидишь свет.

─ Справедливо.

─ И Эрни… лучше бы с ним все было в порядке, ублюдок.

─ О, я забыл про Эрни. ─ Я улыбаюсь, испытывая извращенное чувство удовольствия от того, что собираюсь сказать. ─ Эрни останется у нас, Денис.

Когда я поднимаюсь по ступенькам в The Regency Rooms, в заднем кармане джинсов у меня лежат три сложенных листка бумаги. Я чувствую легкость. Такую легкость, как будто могу улететь, если не буду осторожен. Единственное, что приковывает меня к тротуару, ─ это воспоминание о Лэйси. Я вижу ее каждый раз, когда закрываю свои гребаные глаза. Тот краткий миг, когда она говорила со мной перед смертью.

─ Ты сделал все, что мог. Ты отдал мне все свои силы. Единственный кто когда-либо делал это.

Меня убивает то, что моих усилий оказалось недостаточно, чтобы обеспечить ее безопасность. Чтобы сохранить ей жизнь. Эта мысль вызывает у меня физическое отвращение. Я настолько увяз в собственном дерьме с Чарли, Слоан и ее сестрой, что забота о Лэйси отошла на второй план. Из всех людей на свете, с которыми можно было напортачить, Лэйси должна была быть последней. Она была нестабильна. На самом деле она была в полном дерьме, правда. Я должен был следить за ней каждую чертову секунду. Я чувствую, что подвел ее.

Удивительно, но не это печалит меня больше всего. Больше всего я грущу потому, что мне ее не хватает. Я скучаю по ней. Моя сестра покинула этот мир совсем недавно, но сейчас срок не имеет никакого значения. Возможно, именно осознание того, что она не вернется, делает боль в моей груди такой невыносимой.

Я сидел всю ночь, глядя в окно, пока Слоан спала, и боролся со своей сущностью. Мне хотелось все разгромить. Я хотел сжечь все дотла, не только дом Чарли. Я хотел впасть в ярость и избивать людей, убивать их голыми руками. Но потом я пришел к целому ряду осознаний. Первое заключалось в том, что некого бить. Некого убивать. Не осталось ничего, что можно было бы сжечь. Второе: мой полный и абсолютный провал в качестве брата означал, что я больше никогда не подведу важных людей в моей жизни.

Особенно это касалось Слоан. Третье осознание, которое настигло меня, когда солнце вставало над Сиэтлом, а Эрни тихонько похрапывал у моих ног, было то, что я испортил жизнь Слоан. Я не сошел с ума. Я уже прекрасно осознавал, что испортил ее жизнь, но понял, что исправлять ситуацию должен сам. Так что именно об этом и шла речь сегодня ─ об исправлении ситуации для меня и для Слоан. Потому что, хотя я этого ни хрена не заслуживаю, моя сестра хотела, чтобы я был счастлив.

Три листка бумаги прожигали дыру в заднем кармане. Один сгоревший особняк. Надеюсь, что между Слоан и ее вечно чертовски раздражающей подругой все наладилось. Из списка осталось вычеркнуть ещё пару вещей. Два пункта, которые в настоящее время находятся в работе. Я сделал небольшую остановку на обратном пути в отель, чтобы решить один из них, так что на самом деле только один.

На этот раз консьерж отеля Regency Rooms ─ женщина. Она приглашающе улыбается, когда я направляюсь к лифту, и обнаруживаю, что улыбаюсь в ответ, хотя и не так, как до появления Слоан. Теперь я вежлив, и ничего больше. Я никогда не буду улыбаться другой женщине так, как она только что улыбнулась мне.

Внутри лифта ─ телефон, который я оставил в машине, когда ездил на встречу с Лоуэлл, начинает звонить.

212─776─4540, получено в 19:59: Ты сказал ей то, что я велел тебе сказать?

Я: Да. Она приедет за тобой на следующей неделе. Ты все спланировал?

Отправлено в 19:59.

212─776─4540, получено в 20:00: Я буду готов. До скорого, зятек.

Во время короткого разговора президент «Вдоводелов» Ребел попросил меня передать Лоуэлл флешку, которую он отдал Слоан. После того как я передал ее агенту вместе с паролем «Аккордия», Лоуэлл получила доступ к файлам, содержащим персональные данные, местонахождение и адреса всех женщин, которых перевез Ребел. Лоуэлл, похоже, была разочарована тем, что ни одна из женщин не погибла.

Вместе с этой информацией Ребел просил сообщить ей дату его возвращения в Нью-Мексико. Восьмого декабря, через десять дней, «Вдоводелы» вернутся в свой клубный дом и будут ждать ее появления. Не знаю, каков его план. Формально Лоуэлл не может расследовать его дело в отношении девушек, которые все еще живы, но она может выйти на них по делу Алексис. Они сумасшедшие, но я понимаю, почему они хотят встретиться с ней лицом к лицу. По той же причине, по которой я должен был встретиться с ней сегодня: чтобы они с Алексис могли жить дальше. Чтобы покончить с этим безумием.

Когда я выхожу из лифта, первое, что слышу, ─ это звук бьющегося стекла. Я сразу же направляюсь к апартаментам, которые делю со Слоан. Неужели я ошибся? Возможно, кто-то из парней Чарли затаил обиду. Может быть, кто-то из них узнал, где она, и решил закончить начатое стариком. Когда мне удается открыть дверь, мое тело пульсирует от волнения.

Пиппа лежит на полу на спине и истерически хохочет. Я останавливаюсь, подняв кулак, готовый к атаке, пытаясь понять, что происходит. Пиппа на полу? Пиппа на полу и смеется? Она видит меня, ее взгляд затуманивается, когда она пытается сфокусироваться на мне, и издает пронзительный крик.

─ Зет! Зет вернулся!

Я слышу звук возни где-то в глубине квартиры ─ может быть, в ванной? В коридоре появляется Слоан.

─ Вот ты где!

Она вбегает и бросается ко мне. Руками обхватывает мою шею, ногами ─ бедра. Она целует меня, и у нее вкус пива. Мне требуется мгновение, чтобы ответить на ее поцелуй. Не потому, что я не хочу ее целовать, а потому, что я наслаждаюсь этим моментом. Ее губы на моих, ее тело прижато ко мне. Я был рад, что вчера она дала мне немного пространства ─ я отчаянно в нем нуждался, ─ но сейчас близость Слоан просто необходима.

Я обхватываю ее руками за спину, яростно прижимаясь к ней так же, как она ко мне. Она прерывает поцелуй и прижимается своим лбом к моему.

─ Ты пьяна, ─ говорю я ей на случай, если она еще не поняла

─ Знаю. Ты ушел.

─ Да. Прости. Но это того стоило, клянусь.

─ Майклу не очень хорошо. Он напился до беспамятства, ─ шепчет Слоан.

Она выглядит очаровательно, с широко раскрытыми глазами и более чем немного пьяная.

─ Похоже, вы все изрядно надрались, да? ─ Она кивает, и у меня возникает непреодолимое желание вынести ее из квартиры и уйти. Понятия не имею, куда, просто подальше. Туда, где я смогу держать ее при себе. Вместо этого я несу ее в спальню и кладу на кровать, полностью одетую. ─ Поспи. Я скоро вернусь, ─ говорю я ей.

Ее не нужно долго уговаривать: она закрывает глаза, когда я накрываю ее одеялом.

По плитке в ванной комнате разбросаны осколки стекла ─ именно этот звук я услышал в коридоре. Майкл лежит на унитазе, положив голову на предплечье, в полном отрубе.