Я никогда, никогда не забуду выражение его лица, когда он увидел, что Лэйси упала.

Я вешаю трубку, гадая, умрет ли завтра Хулио Перес.

Я так потеряна. Понятия не имею, что мне делать. С тех пор как мы вернулись в апартаменты, Зет сидел в кресле, глядя в окно с видом на город, и я не могла добиться от него ни слова. Да я и не пыталась. Я знаю, что ему нужно побыть одному, это видно по атмосфере в комнате, но я не знаю, стоит ли мне уйти. Я могла бы переночевать в номере Майкла, но не уверена, что это хорошая идея. Мне кажется… мне кажется, что случится что-то ужасное, если я оставлю его одного.

Я решаю остаться. Смогу выдержать напряжение в комнате. Я справлюсь, потому что люблю этого человека, и бросить его сейчас, даже если это то, чего, по его мнению, он хочет, будет неправильным поступком.

Я сижу на огромном кожаном диване в другом конце комнаты и вслушиваюсь в тишину. Как бы Пиппа поступила в этой ситуации? Как бы поступил мой отец? Пип обучена консультированию по вопросам скорби, а мой отец обладает огромным запасом сострадания, которое всегда помогает ему, когда он пытается утешить других. Он всегда знает, что нужно сказать.

Ответ на мои тревоги и сомнения пришел в самой неожиданной форме. Эрни. Когти шнауцера издают тихий щелкающий звук, когда он появляется из одной из задних спален. Его огромные карие глаза, не задерживаясь, пробегают по мне, когда он приближается к нам, но направляется он не ко мне. Он направляется прямиком к Зету. Собака просовывает свое маленькое тело между ног Зета, а затем тыкается в его руки своим мокрым носом.

Похоже, что Зет не замечает Эрни. Он позволяет собаке положить морду ему на ногу, что, похоже, очень нравится Эрни. Он делает неглубокий вдох и подсаживается поближе, чтобы быть настолько близко, насколько это возможно физически, не забираясь на колени Зета. Через некоторое время Зет начинает рассеянно поглаживать кончиками пальцев голову Эрни, и пес засыпает.

В конце концов, я тоже засыпаю. Меня вымотало не физическое напряжение. Плач, я словно рыдала год без остановки, и это израсходовало весь запас энергии, и теперь мое тело требует отдыха. Мои сны быстротечны, темны и, к счастью, бессмысленны.

Утром я просыпаюсь в постели, раздетая до нижнего белья. Простыни почернели от грязи, въевшейся в мое тело. Зет точно в той же позе, в какой был, когда я отрубилась на диване, а Эрни свернулся калачиком у его ног. Должно быть, он все же двигался, поскольку я точно не укладывалась в постель, и, похоже, он принимал душ.

─ Зет?

Он не спит. Оглядывается через плечо, и я вижу мимолетную неприкрытую боль в его обесцвеченных глазах.

─ Привет, ─ шепчет он. ─ Тебе нужно еще поспать.

Солнце только-только встает над городом, но облачный покров отбрасывает холодный свет на все вокруг, делая его сине-серым и печальным.

─ Ты спал?

Он качает головой.

─ В этом нет необходимости.

─ Зет, тебе необходимо поспать.

─ Мне не нужен сон. Мне необходимо двигаться.

Он резко встает, протирая лицо руками. Я замечаю, что, несмотря на раздраженный тон, он старается не потревожить Эрни, перешагивая через него и шагая по комнате.

─ Хочешь позавтракать? ─ тихо спрашиваю я.

Зет качает головой.

─ Я в порядке. Правда. Мне просто нужно…

Он не заканчивает фразу. Смотрит в пол, его взгляд, кажется, прикован к какой-то несущественной точке на полу, в то время как его мозг работает на износ. Я обхватываю свое тело руками. Зет поднимает на меня глаза, и его жесткое выражение исчезает. Он сокращает расстояние между нами и обнимает меня.

─ Я скоро вернусь.

Осторожно поцеловав меня в лоб, он крепко сжимает мою руку и отпускает меня. Я наблюдаю, как он берет с кухонной стойки свою кожаную куртку и связку ключей, а затем покидает апартаменты. Дверь с тихим щелчком закрывается за ним.

Через час приходит Майкл в черных кожаных перчатках и, похоже, в спортивной форме. Я никогда не видела его в спортивной одежде, хотя по размеру его мышц видно, что он занимается спортом.

─ Я отвез его в спортивный зал. Нам нужно было что-то поколотить к чертям собачьим, и это казалось самым надежным вариантом, ─ говорит он мне. ─ Он пожелал остаться. Мне нужно пойти помочь Ребелу с Хулио, но если хочешь, чтобы я остался с тобой, я никуда не пойду.

Я не хочу, чтобы он оставался. Честно говоря, все, чего я хочу, ─ это свернуться калачиком на диване и попытаться разобраться во всей этой неразберихе, в которую мы попали, но мне следует быть прагматичной.

─ Будет ли мне угрожать опасность, если останусь здесь одна?

Майкл качает головой.

─ Чарли мертв. Среди его парней нет глупцов, которым бы захотелось связаться с нами сейчас. У них нет на это причин. Теперь образовался вакуум власти. Банды Сиэтла будут гораздо больше беспокоиться о том, кто заполнит этот вакуум, чем о Зете и всех нас.

В этом есть смысл, хотя какая-то часть меня все еще на взводе.

─ Ладно, хорошо. Тогда со мной все будет хорошо. Я никуда не уйду.

Майкл уходит, и остаемся только мы с Эрни. Утро я провожу в воспоминаниях о том моменте, когда Чарли сказал, что хочет, чтобы О'Шеннесси убил меня, и о том, как Лэйси набросилась на него с вилкой. Я представляла себе этот момент со всех сторон, размышляя, могла ли помочь ей, могла ли остановить ее до того, как она начала действовать. Я пришла к выводу, что нет, не могла. Она сама это сказала. Лэйси приняла решение убить Чарли задолго до того, как вонзила в него вилку. Она уже пыталась сделать это однажды. Так или иначе, она попыталась бы сделать это снова.

В полдень раздается стук в дверь. Когда я заглядываю в глазок, сердце гулко стучит в груди ─ неужели Майкл ошибся? Неужели нас нашел кто-то из парней Чарли? У меня нет сил ни удивляться, ни расстраиваться, ни вообще что-либо делать.

Вид Пиппы, стоящей в коридоре с очень озабоченным видом, ─ еще одна соломинка, шатко балансирующая на спине верблюда. Я открываю дверь, и она вбегает, обнимая меня.

─ О, боже, Слоан, мне очень жаль. Серьезно. Зет написал мне сообщение, он рассказал, что случилось. Он предположил, что я могу тебе понадобиться. Ты в порядке? Боже… ты выглядишь очень плохо, Слоан.

Из всего сказанного ей мне запомнилось только то, что она сказала о Зете.

─ Он написал тебе сообщение?

Мгновение она выглядит озадаченной, между ее бровями образуются морщинки.

─ Да. Он прислал мне очень грубое сообщение, заявив, что я должна хоть раз поступить как хороший друг, мать его. Когда я спросила, что случилось, он сказал… сказал, что его сестра умерла, и тебе необходима поддержка. ─ Она смотрит вниз на свои руки. ─ Мне так жаль, Слоан. Не могу в это поверить.

─ Конечно, можешь, ─ говорю я, закрывая за ней дверь. ─ Ты уже несколько недель твердишь мне, что я нахожусь в опасной ситуации. Что кто-то может погибнуть. И что же? Ты была права.

По привычке я направилась на кухню и поставила чайник. Это наш ритуал, когда мы приходим друг к другу в гости ─ чай главный приоритет.

─ Я здесь не для того, чтобы попрекать тебя своими словами, Слоан. Я здесь, потому что я твоя подруга. Знаю, что должна многое исправить, но… но хочу вернуть нашу дружбу. Если ты мне позволишь?

Кладу по пакетику чая в две чашки, сосредоточившись на привычных движениях. Кажется, это все, на что я способна. В данный момент не могу думать обо всем том дерьме, которое устроила Пиппа, о том, как подло она меня предала, потому что все это кажется неважным. Только Лэйси. Только Зет. Только мое сердце, разбивающееся на множество осколков.

─ Мы можем поговорить об этом в другой раз? ─ спрашиваю я. ─ Я очень устала.

─ Конечно.

Я заканчиваю готовить чай, и мы с Пиппой молча сидим на диване. Шнауцера Эрни наблюдает за нами, то и дело вздергивая свои маленькие брови.