Кулган по-прежнему избегал вмешиваться в ход и содержание его занятий. Они часто и помногу дискутировали о природе магии, но занимался Паг всегда в одиночестве.
Снизу, со двора, послышался громкий, призывный крик. Узнав голос Томаса, Паг выглянул из окна.
— Эй! Томас! Что случилось?
Томас задрал голову кверху:
— Привет, Паг! Говорят, ночью какое-то судно разбилось о скалу. Теперь его обломки плавают у Грозы моряка. Пошли поглядим?
— Я сейчас спущусь.
Паг бросился к двери, снял с крюка свой плащ и заспешил вниз по лестнице. Как обычно, он решил выбраться из замка во двор коротким путем — через кухню и по дороге едва не сбил с ног толстого кондитера Элфана, который неторопливо шествовал от печи к столу с огромным противнем свежевыпеченных булочек. У самого выхода Пага настиг пронзительный вопль толстяка:
— Эй, парень! Я ведь не посмотрю, что ты теперь сквайр, и так тебя отдую, что любо-дорого будет посмотреть, если не перестанешь носиться здесь, как очумелый!
Все, кто служил на кугне, несмотря на головокружительную карьеру Пага, не переменили своего отношения к нему и по-прежнему считали его своим, хотя втайне чрезвычайно гордились его успехами при дворе.
— Прошу прощения, мастер кондитер! — со смехом откликнулся Паг.
Элфан с добродушной улыбкой помахал ему рукой, и Паг стремительно выскочил во двор.
Томас дожидался его у ворот. Схватив друга за руку, Паг с тревогой спросил:
— Послушай, кто-нибудь из людей герцога знает об этом? Дело-то ведь нешуточное!
— Не уверен. Я сам узнал обо всем несколько минут назад. — Томас приплясывал на месте от нетерпения. — Побежали, а? Иначе рыбаки из прибрежной деревни не оставят там и щепки, ты же знаешь!
Жителям маленькой рыбачьей деревушки и горожанам позволялось забирать себе весь уцелевший груз и снаряжение с затонувших кораблей, и лишь прибытие к месту кораблекрушения самого герцога или кого-либо из его людей лишало их этой поживы. Поэтому свидетели подобных происшествий не торопились докладывать о них в замок. Порой, если кто-либо из матросов с затонувшего судна оставался жив, на месте катастрофы проливалась кровь, ибо моряки вовсе не торопились расстаться с уцелевшим корабельным имуществом, принадлежащим их нанимателю. В подобных случаях лишь присутствие герцогских гвардейцев предотвращало кровавые стычки между озлобленными матросами и жаждавшими легкого обогащения горожанами.
— Нет, что ты! — возразил Паг. — Ведь если там случится неладное, а герцогу станет известно, что я обо всем знал, но никого не предупредил, мне несдобровать!
— Брось, Паг! Неужто ты всерьез считаешь, что никто не оповестит его сиятельство о кораблекрушении в ближайшие же несколько минут? Посмотри, сколько народу снует тудасюда по двору! Кто-нибудь уж непременно захочет выслужиться перед герцогом! — Томас в волнении провел пятерней по своим вьющимся светлым волосам. — Может, в эту самую минуту ему уже обо всем докладывают в главном зале. Кстати, мастера Фэннона нет в замке, да и твой Кулган еще не вернулся в Крайди. — Наставник Пага должен был лишь к вечеру возвратиться из своей лесной хижины, где провел последние несколько дней в обществе верного Мичема. — Может, нам с тобой больше никогда не выпадет возможность посмотреть на следы крушения! — Внезапно хмурое чело Томаса разгладилось и он с улыбкой хлопнул Пага по плечу.
—Паг, да что же это мы в самом деле! Ведь ты принадлежишь ко двору! Побежали! Когда окажемся на месте, ты, как человек герцога, объявишь обломки корабля имуществом его сиятельства! — Он хитро усмехнулся и вполголоса добавил: — А если нам посчастливится найти пару-тройку дорогих безделушек, об этом ведь никто не узнает, а?
— Достаточно того, что об этом буду знать я, — не ответив на улыбку друга, заявил Паг. — Не могу же я объявить все ценности с погибшего корабля достоянием графа и тут же обокрасть своего господина… — Он многозначительно взглянул на Томаса. — Или позволить сделать это одному из воинов. — На лице Томаса отразилось замешательство, и Паг поспешил добавить: — Но никто не сможет помешать нам как следует рассмотреть разбившийся корабль. Бежим скорей!
Мысль о том, что он впервые сможет воспользоваться преимуществами своего нового положения, чрезвычайно польстила самолюбию Пага. Если он успеет прибыть на место крушения до того, как все ценное будет растащено с затонувшего корабля алчными рыбаками и горожанами и сумеет предотвратить кровавое побоище, герцог останется доволен им.
— Знаешь, — поспешно проговорил он, — давай-ка оседлаем лошадь. Верхом мы домчимся туда за несколько минут! Может, успеем помешать этим мародерам обчистить весь корабль!
Паг повернулся и бросился к конюшням. Быстроногий Томас побежал следом за ним, но у широких деревянных ворот резко остановился и смущенно проговорил:
— Но я ведь никогда в жизни не ездил верхом и даже не представляю себе, как это делается!
— Это очень просто, — сказал Паг, проходя внутрь и снимая с полки седло и уздечку. Почмокав губами, он вывел из стойла крупного серого жеребца и стал ловкими, умелыми движениями седлать его. — Я сяду впереди, а ты устроишься за моей спиной. Главное, покрепче держись за мой пояс, и ты не свалишься.
Томас с сомнением покачал головой:
— Мне не хотелось бы до такой степени зависеть от тебя. Ведь прежде между нами все было наоборот. Помнить? Скажи, кто присматривал за тобой все эти годы?
— Твоя матушка, — с лукавой улыбкой ответил Паг. — А теперь быстро беги в оружейную и прихвати свой меч. Он может нам понадобиться для наведения порядка. Ты ведь не откажешься вступиться за права герцога с оружием в руках? Это как-никак твой прямой долг!
Польщенный словами друга, Томас радостно кивнул и стремглав выбежал из конюшни. Через несколько минут серый жеребец с двумя мальчишками на спине проскакал через главные ворота замка Крайди. Паг натянул поводья и направил коня к скале, именуемой Грозой моряка.
Когда мальчики приблизились к коварному утесу, солнце проглянуло сквозь тучи и мелкая водяная пыль, взметнувшаяся в воздух при очередном ударе большой волны о подножие Грозы моряка, заискрилась тысячами огней. Несколько жителей деревни, пытавшихся добраться до обломков корабля, при виде всадников поспешили скрыться в свои домишки. Они узнали в прибывших людей герцога, которые примчались к месту катастрофы, чтобы объявить все спасенное имущество принадлежностью его величества. Никто из рыбаков и горожан не осмелился бы оспаривать права герцога и посягать на достояние короля. Паг натянул поводья и обернулся к Томасу.
— Нам надо поторапливаться. Может, успеем осмотреть корабль, пока сюда не заявится кто-нибудь еще.
Мальчики спешились и оставили стреноженного жеребца пастись на узкой полоске травы ярдах в пятидесяти от скалистого берега. Они бежали по мягкому песку, хохоча во все горло. Томас потрясал воздетым над головой мечом и пытался воспроизвести боевые кличи прошлых времен, о которых он читал в сказаниях и сагах. Он еще не очень уверенно владел своим оружием, но меч в его руке все же мог отпугнуть возможных противников и удержать их на почтительном расстоянии от корабля до прибытия отряда стражей из замка Крайди.
Когда взорам друзей открылись обломки полузатонувшего судна, Томас удивленно присвистнул:
— Смотри-ка, Паг! Этот корабль, похоже, изрядно потрепало штормом, прежде чем он разбился о скалу!
— От него не так уж много осталось, — разочарованно пробормотал Паг.
Томас почесал за ухом и озадаченно произнес:
— В том-то и дело, что от всего корабля уцелела лишь часть носового отсека. Ума не приложу, где его носило прошлой ночью? Ведь на море не было никакого шторма, понимаешь?
— Нет. — Паг пожал плечами. — Я, как и ты, ничего не понимаю. Смотри-ка! — Он указал на носовую часть погибшего судна, покоившуюся на нижнем выступе скалы. — Какой странный рисунок!
Обломок, который удерживался на скале лишь потому, что наступило время отлива, и впрямь имел необычный вид. Его борта ниже линии палубы были выкрашены ярко-зеленой краской, отражавшей солнечный свет, и оттого казались лакированными. Носовое украшение отсутствовало, его заменяли замысловатые узоры, выведенные желтой краской и обрамлявшие огромный бело-голубой глаз. Ниже ватерлинии корабль был окрашен в черный цвет, палуба же, внутренние части бортов и переборки, какие были видны Пагу с Томасом, сверкали белизной.
