Увидев ее в первый раз – уноси ноги. Столкнувшись в пестрой толпе во второй – задумайся, зачем  живешь. И если вдруг, ты встретишь ее в третий раз – хватай, и береги пуще жизни.

Лужа крови на снегу. Вспышка. Холодный ветер бьет в лицо . Вспышка. Ощущение полета и свободы. Вспышка.

– Девочка, соберись, прошло много времени! Вспышка.

Меня резко тянут за руки. Вспышка.

Девушка проснулась от ужасной тяжести в области грудной клетки. Знаете – как говорят: жаба давит.

– Вот же…половина третьего. Через 20 минут выходить, проспала.

Собираюсь быстро. Повседневная одежда, легкий макияж, непослушные волосы в косу. Ну и каблуки, конечно же. Машка оповестила о своем прибытии двумя длинными гудками авто.

– Долго ты. Садись сзади. Павлика  знаешь, Это Марина и Наташа.

– Я –  Ника. Приятно познакомиться.

За город выезжаем быстро,  минуя пробки. Воздух – сладкий и густой и первые мгновенья кажется, что можно его черпать ложкой. Безотчетно улыбаюсь, наслаждаясь ароматом луговых трав. Пальцы  ощутимо покалывает и я привычным жестом потираю руки.

– Приехали, выгружаемся!

– Ох черт, с каблуками  переборщила.

– Маша, почему ты не предупредила, что мы не к тебе а по палаткам – и переобуться не сказала. Я бы кроссовки взяла…

– Девчонки привет! Садитесь ! Мы рыбу поймали. Посмотрите, какие крупные карпы.

Маша морщится и убегает.

– Что с них взять, городские ! За рулем ниче еще, а на эту ты посмотри – вырядилась, штаны в облипку, не каблуки, а копыта!

– А стремная то.....цыганка !

Ясно. Дуры.  Разворачиваюсь :

– Дамы. Не хорошо шептаться за спиной. Есть претензии? Скажите в лицо. Молчание. Так и думала.

– Мальчики! Нож найдется ? Сейчас разуюсь и помогу вам рыбу почистить.

Две упавшие челюсти стали мне лучшей наградой. Неуместные босоножки закидываю  в открытый багажник пежо подруги и , босая, иду к удивленным ребятам.

С рыбой разбираюсь по-хозяйски быстро, за 15 минут.

– Мастер! Принимай работу ! Что будем с ними делать ? Если есть лимон – могу отлично запечь, прямо на углях!

На лес опускается  ночь.  Сформировавшиеся парочки разбредаются по палаткам , несколько человек сидят у костра. Один из ребят  распевает разухабистые песни под кривое гитарное треньканье.

– Так, ну, пожалуй, я поеду. Всем пока!

– Ника, а я выпила,  за руль не могу....

– Маш, я на тебя и не рассчитывала.  – Не переживай, я вызвала такси.

Босиком выхожу на проселочную дорогу. Мелкие камни с непривычки колют ноги, выбираюсь на глиняную тропку. По сухой теплой глине идти легко и приятно.

Трасса. Визг колес, резкое торможение. Черные полосы на асфальте., запах паленой резины.

– Повреждено сухожилие, ушиб коленной чашечки и сотрясение. Жить будет. Возможно немного хромать.

Открываю глаза. Бог мой, где я!

– Пришла в сознание! Отлично! Помните что с вами случилось?

– Нет.

– Вас сбила машина. Водитель привез в больницу. Вы сейчас находитесь в хирургии 7й городской. Серьезных травм нет, выпишем через 2 дня. И, если хотите, сможете подать на юношу в суд, но он сидит в коридоре, корит себя и хочет все уладить мирно. Трезв. Это я вам как врач говорю, чтобы не думалось.

Слезы непроизвольно текут по щекам. Отворачиваюсь к стене, вижу свой мобильный. Надо маме позвонить , сказать что все в порядке. 12 пропущенных не сулят добра.

Дверь палаты открывается, в образовавшуюся щель  боком протискивается высокий молодой  мужчина.

– Вероника, к вам можно? Здравствуйте, я Александр.

Вытираю слезы.

– Оригинальный у вас способ знакомства.

– Вероника, простите меня! Я сам так испугался! Я вас не заметил. Обычно на этом участке трассы никого не бывает.

– У нас был палаточный лагерь в лесу. А я ждала такси. Все это уже не важно. Я вас прощаю. В суд подавать не буду. Всего хорошего .

– Вероника, зачем вы так!

 Парень сверлит меня болотного цвета глазами, и я понимаю – ему неловко.

– То есть спасибо, но я хочу помочь! Я готов выплатить компенсацию, или купить  лекарства. Я же виноват!

– Идите уже. Сама справлюсь. Ездите аккуратнее и смотрите внимательнее.

– Я свой номер вам в телефоне забил. Позвоните мне пожалуйста, если что-то потребуется. Что угодно!

– Пони хочу . Розового. Шутка. Идите уже. Мне бы поспать.

Усталость дает о себе знать. Веки становятся тяжелыми, комната перед глазами плывет . Я проваливаюсь в бездну, падение мое долгое и, как ни странно, бесшумное. Руками судорожно  сминаю больничную простынь, и чувствую, как просачивается между пальцев противная холодная слизь. Только не этот сон, только не он, пожалуйста! Не сегодня! У меня нет сил бороться!

На двухметровой глубине, в сердце старого кладбища , под покрытым мхом камнем сидят  двое. Надписи на памятнике давно стерлись, а могилу никто не посещал, как и сам погост. Один из узников с чавканьем грызет большую кость. В импровизированной темнице сыро, и, если бы случайный прохожий вдруг оказался в этом забытом Богом месте, он  увидел бы дыру в могиле, из которой  несло не только плесенью, гнилью, но и сырым мясом.

– Опять косуля....опостылело. Хочу человека! Человека! Жонку! – Ухал  один из упырей. Голос его  свистел, как у старого филина. Костлявые руки давно срослись на груди, левая нога  вывернута, и плоти на ней совсем не осталось .

– Где ж его взять, человека! Кабы стара ведьма нас тут не заперла, был бы и человек, и жонка, и жона . – С блуждающей беззубой улыбкой отвечал второй. Он был более удачлив в охоте и мог передвигаться не только боком, но еще и пользоваться руками.

– Старая сука!

Я не люблю сны, связанные с падением. Говорят, такие сны приходят к людям со слабым сердцем. Мой кошмар преследует меня вот уже 8 лет: безграничный ужас, сопровождающий внезапный полет с большой высоты резко сменяется живым ощущением погружения в ледяную воду, а потом – в вязкий болотный ил. Ил не дает дышать, заполняет легкие, удерживает на дне . Я не могу выбраться, не могу пошевелиться. В этом сне я умираю.

– Исаева? Исаева! Проснитесь! Я вам капельницу принесла.

Точно. Я же в больнице.

– Спасибо, что разбудили. Подскажите, когда меня выпишут?

– Только вчера приехала, и уже домой собираешься? – Отвечает милая, пожилая медсестра.  – Не волнуйся, сейчас прокапаемся и поедешь. У тебя ничего серьезного.

Через 2 часа стою на больничном крыльце. Легкое головокружение будет моим спутником еще минимум неделю – так сказал врач.

– Да мам. Все в порядке. Вчера заночевала у Машки. Прости что заставила тебя переживать. Кино смотрели, под него и уснули. Да, знаю. Знаю, что я беспутная дочь. Я тоже тебя люблю!

Слава Богу, не догадались из больницы позвонить маме. Иначе не обошлось бы без слез,угроз и запрета учиться в соседнем городе.

– Доча, мне нужно уехать в бабушке, в деревню. Она плохо себя чувствует. Съезжу на пару дней, привезу лекарств, все проконтролирую и вернусь.

– Да, хорошо.

Завтра первое сентября, а погода стоит совсем летняя. Теплые грозовые  ночи приходят на смену знойным дням. Бабушка рассказывала, что в такие ночи черт меряет воробьев и одних отпускает на волю, набирать вес, а тех, что покрупнее забирает с собой. Правда зачем они ему в пекле, бабуля мне так объяснить и не смогла.

Иду по узкой тропинке, через старый парк. Деревья лениво перешептываются ( знать бы о чем) , ветви старых вязов свисают , образовывая  над головами прохожих зеленый шатер. В опускающихся сумерках зажигаются фонари, подсвечивая листву и темно –  коричневые ветви, и кажется, что не фонари это вовсе, а маленькие уютные  домики волшебных существ.