Мы переглянулись…

И услышали, как издалека зазвучала скрипка. Она звучала все громче, и следом вступила гитара.

Я в тот же миг узнал «Страх темноты».

Вдруг над головами зажглись информационные экраны, и в них мы увидели… себя.

Главный экран, который обычно транслировал увеличенный участок звездного неба, звезду, планету и характеристики системы, сейчас показывал фильм о наших первых днях в Ритуале.

Илья затормозил, я налетел на него, а Ма следом налетела на меня.

Толпа расступилась, глядя на нас, потрясенных.

Запись звучала все сильнее и сильнее. Звук невероятной глубины и силы шел со всех сторон, звучал сам воздух. Мы замерли, слушая мелодию, которую Ма с Ильей играли вчера на балу.

На главном экране всплывали и сменяли друг друга лица, сцены и кадры, звучали отрывки фраз.

Суровая Ма в развороте сбивающая клинком Грега на ковер. Илья в свете прожекторов, перебирающий струны. Снова Ма со скрипкой идущая из темноты. Увидел себя, с криком боли, падающего на колено. Затем снова мы с Грегом, замершие в магическим поединке, объятые серым пламенем рапида. Близнецы в толпе, обступившей нас полукольцом. Илья, швыряющий Марка на паркет. Фрея в полупрозрачном платье, вдруг обернувшаяся, ее многозначительная улыбка…

В экранах, видимо, были телепатические излучатели, потому что вместе с музыкой и фильмом ярко ощущались мысли и эмоции. Слова и мысли звучали в голове. Боль, радость, отчаяние, надежда и страх.

Дополнительные экраны показывали второстепенных героев, другие сцены и ракурсы.

Сочетание музыки, видео и эмоций было настолько захватывающим, что ноги не чувствовали под собой пола.

Вихрь оборвался, Илья и Ма на главном экране играли окончание.

Остановились…

И наступила тишина.

А потом публика взорвалась аплодисментами… Они стояли и кричали, свистели нам.

— Танцуй! — крикнул кто-то издалека. — Танцуй крыльями…

— Танцуй, танцуй… крыльями… — повторили ближе.

Илья посмотрел на меня.

— Ну что, пернатый…

И мы медленно исполнили наш танец крыльями под нарастающие крики восторга. В конце они переросли в ликование и завершились аплодисментами.

Ма стояла неподалеку и смотрела на нас сияющими глазами.

Женский голос из-под потолка объявил:

— Главные герои. Принцесса Ма, Летчик, лорд Илья… Третий день…

Экраны над головами переключились в обычный режим.

Главный экран снова стал транслировать фрагмент звездного неба, экраны под ним — расписание прибытия и отбытия, последовательно отображая текст на общем языке, языке живых и языке мертвых.

Дополнительные экраны вдоль стен погасли. Остались экраны стойки регистрации и зоны ожидания. Они непрерывно и беззвучно крутили закольцованный ролик.

Толпа рассеивалась… Превратилась во встречающих и провожающих, которые вспомнили о своих делах и стали расходиться.

Жизнь текла своим чередом.

Возле Ма возникло небольшое столпотворение. Девочки в форме местной гимназии стояли за автографами. А пожилая пара, улетающая ближайшим рейсом, хотела сфотографироваться с Ильей. У нас появились первые фанаты.

— Илья… — окликнула его Ма.

— Лорд Илья.

— Лорд, значит… — сказала она озадаченно. — А по чайнику?

— Соблюдайте протокол, — заявил окончательно обнаглевший абуминог. — Обращайтесь ко мне «сэр» и «мой господин».

Ма прищурилась и негромко произнесла:

— А, ну-ка, подойди ко мне… Сэр…

Илья помотал головой и, смеясь, отступил назад.

Женский голос с потолка произнес томным контральто, он плыл над головами, многоуровневыми балконами, светящимися в воздухе табло, спускаясь со звезд:

— Отправление рейса «Город Снов — Кассиопея — Антарес» ожидается по расписанию. Станция пересадки — «Шедар». Пассажиров и провожающих просим пройти в зал «Консорт 2». Готовность пятнадцать минут.

Пожилая пара, улетающая на Антарес, отдала мне регистратор и встала рядом с Ильей. Они подозвали Ма, которая подошла, сверкая на абуминога глазами, и двинула его по ребрам.

Я поднял прямоугольник регистратора и настроил картинку. Запустил запись, коснувшись изображения взглядом.

— Страх темноты… — сказал я регистратору, накладывая голосовую метку. — Как далеко мы сможем зайти?

Пара замахала руками, приглашая меня присоединиться. Я отпустил устройство, которое повисло в воздухе, и встал между друзьями.

С другой стороны, регистратор пулсировал красными бегущими кольцами, сообщая о записи.

Глядя на них, мужчина спросил:

— Интересно, кого вы убьете первым?

— Муся, даже не начинай… — отозвалась его спутница.

Я быстро посмотрел на пожилую женщину, а потом на мужчину, они казались мне странно знакомыми.

— Никого… — пошутил я. — Не убиваю после завтрака.

Мужчина рассмеялся и отбил подачу:

— Значит, ночью… Не спешите ужинать.

Мы рассмеялись уже вместе, и прямоугольник регистратора вспыхнул белым светом, фиксируя момент.

Пожилой мужчина поклоном головы выразил Ма свое почтение:

— Ваше Королевское Высочество… — он приложил руку к груди. — Рад видеть вас в добром здравии.

Ма подала ему руку, и он коснулся ее губами.

Потом пожал нам с Ильей ладони, пристально глядя в наши глаза своими выцветшими глазами. А старушка поцеловала Ма в щеку и погладила ее по лицу.

— Девочка моя… — сказала тихо.

И они пошли через зал ожидания ко второму консорту.

Чемодан в воздухе плыл за пожилой парой, а регистратор, продолжая снимать, двигался по произвольной траектории, кружил, выбирая удачные ракурсы. Он изменил форму в стеклянный шар, пульсирующий красными вспышками.

До рейса на Антарес оставалось несколько минут. Ожидающие отправления пассажиры молча стояли с плащами в руках. Видимо, в месте прибытия шел дождь.

Пара пересекла линии магических экранов ровно в тот момент, как голос с потолка объявил:

— Отправление в зале «Консорт 2» через… пять, четыре, три, два, один…

Они, прощаясь, подняли ладони.

Магический экран стал белым. Прозвучал мелодичный сигнал, и стоящие в зале люди исчезли.

Я опустил свою ладонь и повернулся к друзьям.

Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Илья подошел к сестре вплотную и разглядывал смущенную Ма.

— Что это было сейчас? — недоуменно спросил он.

Ма была растеряна, на щеках проступил румянец.

— Я… не знаю… Никогда раньше их не видела.

— А позже? — спросил Илья. — Что ты скрываешь, принцесса?

Она вспыхнула и посмотрела на него так, что у меня все обмерло внутри. Такой взгляд оставлял после себя лишь испепеленную пустыню.

— Ух… — сказал абуминог. — Верю.

Ма помолчала. А потом сказала:

— Я скрываю.

Мы уставились на нее удивленно.

— Я сегодня уйду, — сказала она. — Обратно.

И мы сразу поняли, что это правда.

Повисла ужасная пауза…

Провожающие и встречающие безразлично шли мимо нас. Пялились зеваки, но мы не обращали на них никакого внимания. Все вдруг стало совершенно неважно.

А потом Илья горестно произнес:

— Нет…

— Ненадолго. И сразу вернусь.

Я молчал.

Это был ее выбор, я никак не мог его изменить.

— Нет-нет, — сказал Илья. — Тогда мы тебя потеряем…

Ма заглянула ему в глаза ласково:

— Не потеряете. И я не прямо сейчас…

— Если не вернешься… не переживу этого… снова…

— Вернусь…

Ма провела ладонью по щеке брата:

— Буду целый день сегодня, и уйду в полночь через картину. Вы меня проводите… Вернусь завтра или послезавтра.

Илья вздохнул.

— А ты что скажешь? — спросила она.

Я посмотрел на Ма и утонул в глубине ее глаз.

— Иди… Мы подождем.

Потом в Илье проснулся абуминог и проявил интерес:

— Это какая вдруг еще картина…

— Не были в Галерее? — удивилась Ма. — Вечером увидите… Но сначала решим наш вопрос.

И она направилась к дворецкому, который уже заметил наше приближение.

Мы шли за Ма следом.

— Галерея? — шепотом спросил Илья. — Что еще такое?