— Люблю, — он задержался взглядом на ее темных глазах.
— Вы будете пить кофе здесь?
— Конечно.
Она была приветлива со всеми. Даже с теми, на кого Драко никогда бы не посмотрел.
— Это называется альфахор: два песочных печенья, между ними карамель, а в центре апельсиновый мармелад. И все это покрыто темным шоколадом — настоящим шоколадом, а не глазурью. Когда кусаешь, шоколад разламывается, а потом тает… Попробуйте, это очень вкусно. А еще это идеальный подарок на Рождество… — звучал ее голос.
Драко так долго смотрел на нее, что она это заметила.
— Вы что-то хотели?
— Этот… альха…
— Альфахор.
***
— Я очень много работала. На кухне. В кафе. До чего же все люди разные! Кто-то так вдохновлен тем, что делает, что готов работать забесплатно. Люди это, правда, не ценят. А кто-то просто отрабатывает свой день, чтобы получить в конце месяца зарплату. Представляешь, каждое утро продаются тысячи круассанов. Одни приготовлены с любовью, в других — ненависть. Кто-то съест круассан, приготовленный с ненавистью, и унесет ее с собой. От такого круассана может даже живот заболеть. Не смейся! Так и есть. Ты, наверное, не веришь в волшебство, но я знаю, что оно существует. Любовь порождает любовь, ненависть умножает ненависть. Поэтому я решила для себя однажды, что создам такое место, куда люди будут приходить, чтобы уносить с собой частичку любви.
Какая же она наивная. Грейнджер такая Грейнджер. Если это не шапочки для эльфов, то выпечка с любовью. Впрочем, это неплохо продается. А если уж быть совсем откровенным, выпечка в ее кафе особенная — это правда. Не зря же он возвращается туда снова и снова.
— А сейчас мы договорились с домом престарелых, что приготовим им рождественские подарки, — говорила она. — Каждый раз, когда вижу брошенных стариков, я думаю о своих родителях.
— А где они?
— Не знаю.
— Ты их не помнишь?
Она молчала и смотрела перед собой, словно что-то обдумывала.
— Мы пришли, — она остановилась у многоэтажного дома, — дальше я одна.
— Подожди… Пойдем в какой-нибудь ресторан, поужинаем.
— Я весь день проработала в кафе, я просто хочу домой.
— А если пойдет первый снег?
— В октябре?
— Да вот же, смотри…
— Это дождь, Драко.
— Смотри внимательно. Наверх.
Гермиона задрала голову. Ее глаза вспыхнули, когда мелкий и злой дождь превратился в покрывало из пушистых снежинок.
Драко улыбнулся. Спрятал палочку под пальто и тоже поднял взгляд в небо.
***
Гермиона подняла кем-то выброшенную бутылку и отнесла ее в мусорное ведро. Драко хотел было сказать, что это работа дворника — но разве это ее остановит? Она всем помогала и сейчас и в прошлом, которое совсем не помнила. И она всегда уходила от разговора, когда он будто бы невзначай спрашивал ее о родителях или об учебе.
Драко провожал ее всё чаще. Наверное, всё дело в выпечке — частичка любви, которую она вкладывала во все, что делала, поселилась и в его сердце.
***
— Нет, — сказала Гермиона.
— Почему?
— Я никого не приглашаю к себе домой. Но спасибо, что проводил меня снова.
— Подожди…
Драко притянул ее к себе и поцеловал. Он едва касался ее губ, понимая, как безнадежно глупо поступает, но остановиться не мог.
И когда она ушла, почти сбежала, прикрыв раскрасневшиеся губы ладонью и опустив взгляд, Драко отправился искать ей подарок на Рождество. Гермиона так чувствительна ко всему красивому… Он хотел купить ей что-то особенное.
***
— Отнеси это своим родителям, — она всучила ему коробку со сладостями, которые пекли перед Рождеством в ее кафе.
Если бы она помнила его родителей! Но она не помнит…
— Я хочу сделать им подарок на Рождество.
Драко взял коробку.
— Я хочу отпраздновать Рождество с тобой, — сказал он.
— Я думала, ты никогда это не скажешь.
— Я не могу пригласить тебя к себе… дело в том…
— Да, ты говорил, что твои родители очень богатые люди…
Они остановились у входа в ее дом, где все кричало о бедности.
— Они другие. — Как же рассказать ей о том, что он маг, и не просто маг, а человек, который ненавидел ее много лет и завидовал тому, что она учится лучше него? Обычная сволочь, которая увидев ее в кафе впервые, порадовалась ее неудачам. Лучше ей не помнить и не знать. — Гермиона, слушай. Я могу остаться, а твой подарок послать родителям с совой.
— С чем?
— С курьером.
— Отнеси сам. Они будут рады тебя видеть.
***
Магия.
В магловском мире запрещено использовать магию, и он сам колдовал редко и тайно. А кто-то сейчас использовал ее совершенно открыто. Скорее интуитивно, чем осознанно Драко пригнулся — и вовремя. Над головой пролетело заклинание, попало в дерево и ливень снега посыпался с веток на землю.
— Сволочь! Как ты мог!
Обращались к нему. Это было несложно понять, когда второе заклятие ударило рядом, раскроив надвое сугроб.
Ну это уже слишком. Драко откатился за куст, выхватил палочку.
— Она же влюбилась в тебя! Влюбилась по-настоящему!
Теперь нападающего было видно, но Драко еще раньше узнал его по голосу. Поттер. Как всегда, в своем стиле. Вместо того чтобы поговорить, палит всякой дрянью… спасибо хоть не сектумсемпра.
— Слушай, Поттер… — Драко выглянул из-за куста.
— Сволочь! — третье заклятие ударило рядом.
Драко вскочил, отправил в Поттера заклинание. Он попал в него, точно попал! Поттер дернулся. А потом мир вспыхнул и раскрошился на тысячи снежинок — и последнее, что Драко видел, как из подъезда выбегает Гермиона.
Драко открыл глаза, чувствуя, что становится холодно.
— Гарри, зачем ты так?..
— Он обманывал тебя. Он знал, что ты ничего не помнила…
В голове всё еще гудело, и, открыв глаза, Драко увидел, что от его подарка остались одни тончайшие осколки, которые переливались перед глазами.
— Ты меня помнишь, Гермиона?
— Ты Драко Малфой, не так ли?
Драко ухмыльнулся.
— Конечно, это ты, — сказала она, помогая ему подняться. — Я вспомнила. Когда вы начали сражаться, у меня дрогнуло что-то внутри. И я вспомнила. Вспомнила всё — и магический мир, и тебя.
— Я не обманывал тебя, — сказал Драко. — Я… Ладно, я просто не знал, как сказать тебе правду. А он? Он тоже говорил тебе правду?
— Она же ничего не помнила! Я рассказывал ей только то, что она могла воспринять! — процедил Поттер. — Пойдем, Гермиона, Джинни и Рон будут ужасно счастливы, что тебе вернулась память.
— Драко, дай мне, пожалуйста, свою палочку. — Гермиона смотрела на осколки на снегу.
Драко дал ей палочку. Она беззащитно улыбнулась, словно всё еще не могла поверить, что снова может колдовать.
— Репаро! — произнесла она. И когда осколки собрались в изящные ёлочные шары, Драко увидел, что у нее на глазах блестят слезы. — Я всегда рядом с тобой чувствовала что-то особенное. А в тот день, когда ты меня поцеловал, я начала вспоминать. Я ужасно испугалась. Испугалась, что где-то рядом существует совершенно иной мир, в котором есть чудеса. И я постаралась забыть. Но я больше не хочу забывать.
Один за другим она отлевитировала шары в коробку.
— Они выбраны с любовью, — сказала она, отдавая ему палочку.
— Я говорил правду, что хочу провести Рождество с тобой. — Драко поднял коробку с земли и передал ее Гермионе. — С наступающим Рождеством.
— Я не буду свидетелем на вашей свадьбе, — пробормотал Гарри, — даже не просите.
