Тут уж Гермиона фыркнула.

— Друзья? Едва ли! Большую часть нашего детства он издевался надо мной за то, что я магглорожденная, да и сейчас наши отношения не сильно улучшились. Я бы уж точно не назвала его другом, — она вскинула голову, хмыкнув.

— Рад это слышать, — сказал Джек, снова глядя вниз и выводя пальцем круги на столе.

Гермиона нахмурилась.

— Почему? — ее любопытство взяло верх.

— Я уверен, что ты заметила нашу взаимную реакцию при встрече?

— Да, невозможно было не увидеть напряженность между вами, — она решила держать при себе комментарии Малфоя о Джеке, пока не узнает больше. — Вы знакомы друг с другом?

— Знакомы? Да я с ним вырос, — Уикхэм одарил ее мрачной улыбкой. Она удивленно склонила голову, ожидая продолжения. — Я рос в поместье Малфоев до одиннадцати лет. Мой отец был управляющим Люциуса. Он чистокровный, хотя Уикхэмы и близко не стоят к тем же социальным слоям, что Блэки или Малфои. Моя мать была американкой и магглой. Бросила свою семью, когда вышла замуж за моего отца. Она умерла, когда я родился, поэтому отец вырастил меня в одиночку.

Гермиона едва сдержала свое удивление от этой новости, но он поерзал на своем стуле и отрешенно продолжил:

— У нас с Драко разница в возрасте всего несколько месяцев, так что вполне естественно, что мы стали друзьями. Хотя мне никогда не давали забывать, что я ниже, чем «маленький лорд», — Уикхэм скривился. — Я был полукровкой с ничтожным именем, у нас было мало денег, и я был сыном прислуги. Тем не менее мы поладили и были друзьями много лет.

Гермиона что-то ободряюще пробормотала, понимая, что ей очень хотелось услышать эту историю.

— Воспитание было изолированное для нас обоих. Кроме меня, Драко разрешалось общаться с определенными детьми только в контролируемых обстоятельствах. У него были наставники дома, а меня отправили в деревенскую школу, но мне было трудно играть с местными детьми, потому что я должен был скрывать свою магию, — он сделал паузу, чтобы сделать заказ у официантки, которая улыбнулась ему, несмотря на присутствие Гермионы.

— Мы были довольно близки, пока не пришло время ехать в Хогвартс. Люциус Малфой недвусмысленно сказал моему отцу, что я не буду ходить в «школу Драко». Он терпел наше общение дома, но не хотел, чтобы Драко запятнал себя на публике. Он даже закрепил свой указ обещанием золота, если мой отец будет сотрудничать — приличная сумма должна была быть выплачена мне по окончании любой другой школы.

Гермиона резко вдохнула, потрясенная тем, что слышала. Уикхэм заметил это, слегка улыбнулся и пожал плечами.

— Так что хоть я и получил письмо из Хогвартса, мой отец отклонил приглашение, и, поскольку я был наполовину американцем, он смог вместо этого отправить меня в Ильверморни. И это было замечательно, у меня только хорошие воспоминания о школе, я и не знал, чего был лишен, но это в очередной раз показывает, какой контроль Малфои имели над моей жизнью.

Брови Гермионы сдвинулись к переносице, когда он закончил. Она злилась. Так типично, так по-малфоевски, подонок Люциус. Разбрасывал свое золото, чтобы управлять жизнями людей. Она покачала головой и положила ладонь на руку Уикхэма на столе.

— Ужасно, — сказала она. — Мне очень жаль. Это было совсем несправедливо по отношению к тебе.

Он ответил на прикосновение, взяв ее за руку, и задумчиво продолжил:

— После того, как мы с Драко разошлись по разным школам, наши личные отношения тоже стали далекими. Мы виделись иногда, если возвращались на каникулы в одно и то же время, но я старался как можно чаще оставаться с друзьями в Америке, а Малфои часто бывали во Франции или на одной из своих вилл. — Гермиона закатила глаза. — Когда мы все-таки встречались, было неловко, и наша дружба как бы угасла. Но когда началась война, я был рад расстоянию. Я не возвращался в Англию все время, пока Волдеморт набирал силу. Мне жаль, если это кажется трусливым, но я не считал, что это моя борьба. И я определенно не хотел, чтобы меня заставляли связываться с Пожирателями смерти.

— Думаю, ты поступил правильно, — кивнула Гермиона. — Одно дело сбежать в Америку во время войны, но ты уже был там, и даже не по собственному выбору. К тому же, если бы ты вернулся домой, тебе бы угрожала опасность от нечисти, живущей в особняке Малфоев.

— Вот именно, — согласился он. — Ведь и мой отец едва выжил. Ему это удалось только потому, что он старался не высовываться, но столько раз висел на волоске. Будучи полукровкой, я определенно стал бы целью, — он вздохнул. — А затем, после того как Волдеморт был убит, — его взгляд на мгновение метнулся к Гарри, — пришло время забрать сумму, которую Люциус обещал моему отцу. Но, конечно, к тому времени Люциус умер, и мне пришлось попросить об этом Драко. Это был, мягко говоря, неудобный разговор.

Гермиона покачала головой, и Джек снова вздохнул.

— Люциус хотел, чтобы я изучал финансы и управление имуществом — чтобы я мог занять место отца, понимаешь? Он отложил сумму на оплату обучения и стажировки в Гринготтсе, но меня это не интересовало. Я не хотел быть еще одним слугой богатой семьи, особенно Малфоев.

Гермиона энергично кивнула, и он грустно улыбнулся.

— Я хотел поступить в маггловскую медицинскую школу и стать врачом. Делать что-нибудь, чтобы помогать людям. Поэтому я попросил единовременную выплату, которой мог бы распоряжаться по своему желанию. Драко согласился, но потом оказалось, что сумма была намного меньше, чем мне обещали. Это положило конец моим надеждам на медицинский факультет. И все же это было лучше, чем ничего. Я поехал в Америку и сделал что мог с инвестициями в недвижимость. Вот как я оказался связан с этой группой. Но я все еще чувствую боль потери, что не последовал своему истинному призванию.

— Но почему он так поступил? Почему он не дал тебе то, что обещал, или хотя бы достаточно, чтобы поступить в медицинский? Как будто он не мог себе этого с легкостью позволить! — Гермиона почувствовала неоправданно большую вспышку гнева.

Уикхэм покачал головой и пожал плечами.

— Не могу знать наверняка. Он не делился со мной своими рассуждениями или решениями, но я всегда чувствовал, что это как-то связано с тем, что я выбрал маггловскую карьеру. Что он почему-то не одобрил. Или, может быть, он был зол, что я отказывался от работы с его семьей.

— Ну, это полное дерьмо. Он не имел права решать за тебя. Мы не в средневековье живем, и ты не его крепостной. Но это так на него похоже. Родился привилегированным, всю жизнь ему говорили, что он лучше всех. Конечно, он хочет всем и всеми управлять, гад такой. И к тому же высокомерный, — Гермиона почувствовала, как вспыхивает ее гнев, и позволила себе повысить голос. Что за скотина! Она не могла поверить, что на секунду думала о нем иначе.

oOo

Джинни услышала Гермиону на другом конце паба, коснулась руки Гарри и пошла в направлении подруги, размышляя, не пора ли спасать ее от Уикхэма. Грейнджер в целом могла справиться сама, но сегодня она выпила немного больше обычного, а он показал себя сладкоречивой сволочью.

— Ну, как тут у вас дела? — спросила она, приподняв брови при виде того, как непринужденно Уикхэм держал за руку Гермиону.

— Да просто обсуждаем, какой Малфой мудак, — выкрикнула Гермиона, и Уикхэм усмехнулся.

— Я думаю, что Гермиона чувствует себя моей защитницей, узнав всю историю моего общения с Драко Малфоем, — сказал Джек, потянувшись, чтобы заправить локон ей за ухо.

Джинни посмотрела на него, и его легкая улыбка дрогнула.

— Забавно, потому что я думала, что Малфой нам начинает нравиться, — ее взгляд переместился на Гермиону, которая покачала головой и убрала руку от Уикхэма, а затем спросила, не возражает ли он, чтобы все рассказать Джинни. Он согласился, и Гермиона представила двухминутную версию его истории.

Джинни, будучи более трезвой, чем ее подруга, и в гораздо меньшей степени обеспокоенной своими чувствами к определенному человеку, увидела несколько нестыковок в повествовании, которые заслуживали дальнейшего изучения. Но она решила держать язык за зубами, пока Гермиона не будет лучше настроена, чтобы их услышать.