– Да не дрейф, Макс, у нас тут хоть и небольшой беспорядок…
Небольшой?
–… но жить можно, – закончила довольная собой Ульянка.
Да жить-то так-то и на вокзале можно, чего уж там. Самому приходилось пару раз проводить ночь на Ленинградском вокзале, будь он неладен. Но, блин… Блин…
– Располагайтесь, гости дорогие, – нарочито заботливо произнесла Алиса. – Чайку? Кофейку?
– А потом танцы? – не преминул воспользоваться таким шансом я.
– Обойдешься, – бросила та, собирая со стола в одну стопку раскиданную колоду карт.
– Крапленые поди, – Дэнчик чуть склонил голову набок, осматривая потрепанные кусочки пластика.
– Ну, разумеется, нам же с Улей так весело друг с другом крапленой колодой играть, – ядовито отозвалась Двачевская.
– Сорян, не подумав брякнул, – признал вину Дэнчик.
– Собственно, ничего нового, – пробормотала девушка, старательно размешивая карты. – В «Дурака» играем переводного, если что. С первым ходом. Правила, надеюсь, напоминать не требуется?
– Нет, не требуется, – ответил я, внимательно следя за руками Алисы, авось как жулить удумает. Но пока что ничего похожего на какие-то махинации не наблюдалось. Тасование выглядело абсолютно обычным. Видимо, рыжая все же имела какое-никакое представление о чести.
– Я пока музычку организую, пусть на фоне играет, – сообщил Дэнчик. И этот забил болт на правила путешествий во времени. А почему бы и нет? Кажется, тут всем пофиг.
– У тебя магнитола с собой есть? – недоверчиво покосилась на него Алиса.
– Лучше, – бросил тот, роясь в телефоне. – Так, ага…
– Это что? – тут же накинулась на него Ульянка. – На аудиокассету похоже. Это какой-то иностранный переносной магнитофон? Дай посмотреть!
– Не мешай, мелкая, – легонько отпихнул ее Дэнчик, прежде чем включить что-то из своего плейлиста. Черт, что-то знакомое…
«Ты пчела, я пчеловод. А мы любим мед…»
Хоспадя, лучше бы не включал.
– Я тебя сейчас ударю, – простонал я, приложив руку к переносице.
– За что? – выпучил глаза Дэнчик.
– За надругательство над музыкой. Выруби нахрен, – ругнулся я, доставая из кармана свой телефон.
– А мне нравится, – Ульянка энергично трясла головой. – Заводная. А что за группа? Я такое никогда раньше не слышала.
И не услышишь. А когда услышишь, то тебе, в силу возраста, будет уже не до этого.
Тем временем я отыскал у себя песню «Don’t know what you got» группы «Cinderella». Ну, для фона сойдет.
«I can’t tell you, baby, what went wrong. I can’t make you feel what you felt so long ago…»
– Ух ты, – загадочно протянула Алиса тоном, которого мне раньше от нее не приходилось слышать. – Мне нравится этот вокал.
– Да, не самый плохой, – согласился я. – Хорош там тянуть кота за одно место, раздавай уже.
Двачевская выдала каждому по шесть карт. Козырем стали пики. Блин, никогда эту масть не любил. Чует моя жопка приключения…
– Ну, рассказывайте, что ли, – произнес Дэнчик, всматриваясь в свои карты.
– Что рассказывать? – спросила Ульянка.
– Ну, там, как живете, чем дышите. Чем занимаетесь на… – он помедлил, правильно подбирая слова. – Дома, короче.
– Эка невидаль, в школе учусь, – важно выступила рыжая-младшая. – У кого самый маленький козырь?
– Ну, допустим, у меня семерка, – сказал я, выставляя карту на всеобщее обозрение.
– Ходи тогда под меня, – Алиса не отрывала взгляда от карт.
Как скажете, Алиса Викентьевна. Круг выстроился соответственный – я, Алиса, Дэнчик, Ульянка. Недолго думая, я выкинул совершенно ненужную мне бубновую шестерку.
– Школа это все понятно, – продолжил Дэнчик знакомство с рыжими. – Я имел в виду, там, увлечения, хобби…
– А, ну, я футбол люблю, еще жуков собирать. Правда они все дохнут, приходится по новой каждый раз начинать. В пруду у себя в деревне головастиков часто ловила. Тоже дохли. Но не все! Часть выживала и я их заново отпускала в пруд. Танцевать люблю. А еще… Еще…
– Булки, плюшки, батоны и кекс, – подсказал я.
– Не без этого, – не поняла прикола девчушка. – Котят своих люблю. Но они не дохнут, не переживайте, – поспешно добавила она. – Мурзик и Плюша мои самые верные друзья. Помимо Лиски, разумеется. Бабушку еще свою люблю. Она у меня самая лучшая. Такие пирожки с вишней печет – умереть не встать.
– От того, с каким воодушевлением ты об этом рассказываешь, у меня у самого слюнки потекли, – улыбнулся Дэнчик. Перевел взгляд на Алису. – А Вы что расскажете?
– А я даже и не знаю, что вам будет действительно интересно узнать обо мне, поэтому расскажу пока то, что происходит сейчас, – как-то витиевато уклонилась от прямого ответа Алиса. – Уже второй год подряд приезжаю в «Совенок». До этого я не была здесь с десяти лет, а сейчас мне семнадцать, и мне кажется, что ничего не изменилось. И мне это нравится, даже кажется, что я разочаровалась бы, если бы хоть что-то поменялось. Ну, разве что Панамка в вожатки заделалась. Я ее еще ведь пионеркой помню. Ходила, как сейчас Ясенева ходит, всех жизни учить пыталась.
– А почему вдруг снова спустя столько лет вернулась в «Совенок»? – спросил я.
– Просто захотелось. Соскучилась по нытью Панамки, – и снова уходит от конкретики. Вспомнились слова Пионера о том, что здесь все обитатели с подобными странностями. Но как-то совершенно не хотелось бросаться в омут с головой и начинать верить этому психопату. Мало ли что там у Двачевской на душе.
– А на кого после школы думаешь пойти? – задал ей еще один вопрос Дэнчик.
– Слушай, чего ты пристал ко мне? – неожиданно огрызнулась Алиса. – С Ясеневой пример берешь, как профессионально под кожу лезть? Не нужно. Давайте о чем-нибудь стороннем поговорим, если уж так чешется.
– Короче, ясно, что ничего не ясно, – подвел итог беседы мой друг.
– А вы сами давно дружите? – спросила Ульянка.
– Да со школы еще, – бросил Дэнчик, но ту же опомнился. – В смысле, я хотел сказать, с начальной школы.
– С пятого класса, если быть точным, – внес коррективу я.
– Кру-у-то, – присвистнула девчушка. – Тоже хочу такого друга как-нибудь встретить. Чтобы вот раз и навсегда.
– Да встретишь еще, куда денешься, – ненароком пообещал я, вспомнив своего одногруппника, который со своим лучшим другом начал общаться только когда был в одиннадцатом классе. И, насколько я знаю, они до сих пор не разлей вода. Это все же такое дело, никогда не угадаешь.
– И что вы, ни разу не ссорились? – продолжала допрос Ульянка.
– А из-за чего нам ссориться? – пожал плечами Дэнчик. – Мы с Максом, на самом деле, совершенно друг на друга не похожи. Так сказать, у нас разные охотничьи угодья. Делить нечего. Вот и живем душа в душу уже… шесть лет.
Плейлист тем временем решил одарить нас Black Strobe. I’m a man, bitches.
– Никто из вас еще не планирует сдаться? – такой себе блеф, конечно. Оставшиеся у меня на руках карты были совершенно безобразными. Как бы я не умел хорошо играть, а я и не умел, мне сейчас просто не везло – в наличии была одна мелочь, да и та ни разу не являлась козырной. – Мне прям прет.
– Ври, ври, да не завирайся, – хмыкнула Алиса. – Вижу я по твоему сосредоточенному лицу, как тебе прет.
– У нас тут телепаты вышли из отпуска, смотрю? – подперев рукой подбородок, я отвлекся от карт и посмотрел Алисе прямо в глаза. Та по началу хитро улыбалась, но потом будто случайно поправила челку, пряча свои два кусочка янтаря.
Блин, такие глаза иметь вообще законно? Они же буквально гипнотизируют.
А в такой непринужденной обстановке нельзя было не заметить, какая же Алиса красавица. Генетика тут определенно очень хорошо постаралась. И дело было даже не в перевязанной рубашке. Нет-нет, дорогие мои, тут имело место быть что-то совершенно другое.
Тем временем козырной валет спас Дэнчика от неминуемой лавины карт, что подкидывала ему Алиса. Выдохнув с облегчением, скинул со своей колоды семерку крестей, которую Ульянка сразу же покрыла. Поняв, что никто ей ничего подкидывать не собирается, скинула эти две карты в «биту» и с видом триумфатора сунула мне под нос свою последнюю карту, которая являлась червовым тузом. Отбиваться мне, с таким-то букетом, было нечем.
