– А я предусмотрительный, – бурчу, набирая в сложенные ковшиком руки воды. – Где вы еще на такое зрелище посмотрите, да еще и за бесплатно? – Зажмурившись, окатываю ею себя, сдавленно пискнув. Вот оно – единение с природой, вашу налево.
– Конкретно на такое? Ну-у, даже не знаю, – издевается, зараза рыжая.
– Давайте о насущном, – заблаговременно предотвратила нашу очередную перебранку Алена. – Как думаете – наши-то победят?
– К-конечно, – отвечаю с уверенностью чуть подрагивающим голосом. – Без ш-шансов. Там в теории одного Дэна м-можно на поле выпустить, в одиночку зарешает.
– Ты прям так в этом уверен? – переспрашивает девушка.
– Еще бы, – киваю, уже потихоньку приходя в себя. – Дэн, он… Он отчасти сам не понимает своих возможностей. Точнее, понимает, но не доверяет сам себе. Разучился после одного небольшого казуса. Надеюсь, что предстоящая игра это исправит. Не зря же его агитировал, в конце-то концов!
Полотенца под рукой сейчас очень не хватает. Теплого такого, махрового. Оно бы сейчас ой, как кстати пришлось. Ладно хоть солнышко припекает нормально. Пару минут постою, подергаюсь, да и, глядишь, так высохну.
– Кстати, Макс, – обращается ко мне Алиса, выуживая из кармана заколки и вновь пытается соорудить на голове хвостики. – Айда в музыкалку после матча? Посидим, побренчим, может даже Мику раскрутим на чего-нибудь вкусненькое?
Звучит, как что-то отличное. Очень хочется сейчас просто расслабиться и ни о чем не думать. Хотя бы пару часов.
– Принимается, – улыбаюсь. – Если только ты не будешь уж слишком сильно меня терроризировать со своим струнным монстром.
– Не знаю, не знаю, – загадочно отвечает рыжая. – Ты ведь наверняка знаешь, что человек произошел от обезьяны, верно?
– Ну? – переспрашиваю с толикой напряжения. Уж очень мне не нравится эта хитрая физиономия.
– Баранки гну, – хохочет. – Там еще одно промежуточное звено есть – басист называется. Вот, пока не научишься хотя бы на таком уровне играть – я от тебя не отстану!
– Я тебе какое плохое зло сделал? – вздыхаю, вновь натягивая на себя многострадальную рубашку. Галстук по уже сложившейся традиции – на руку. Надоел он уже изрядно.
– А такое, – Алиса улыбается и подходит, чуть прикусив губу. – Связался со мной? Подружился? К себе расположил? Вот теперь расплачивайся.
– Ладно, допустим, уговорила, – а у меня еще были какие-то варианты? Сами попробуйте тут начать отнекиваться. Без вариантов, ага. – Но попрошу без издевательств.
– Не-а! – игриво ответила девушка.
– Ребят, извините, что отвлекаю, но, думается мне, пора потихоньку в сторону поля выдвигаться, – напомнила Аленка, своевременно предотвращая неотвратимо нарастающую бурю.
Нет, серьезно, я понятия не имею, сколько еще смогу сдерживаться.
У футбольного поля, без малого, собрался уже почти весь лагерь. Все пространство было заполнено радостной болтовней – все предвкушали захватывающее зрелище. Какие-то ребятки из младших отрядов развернули подобие флага, сделанного из потрепанной простыни. «Вперед, Совята!» – украшала его надпись. А поверх нее был нарисован мультяшный совенок. Словом – подготовились на славу.
На поле разминались гости, отрабатывая ленивую перепасовку. Вдоль бровки, лениво поигрывая стетоскопом, вышагивала Виола, плотоядно рассматривая каждого из них. Наших же футболистов пока не было видно. Поди в физкультурном корпусе, выслушивают Саныча.
– Привет, – услышал я знакомый голос.
Оборачиваюсь – Славя. Стоит какая-то потерянная. Алиса недобро прищурилась, но никаких колкостей не обронила. А Аленка вообще молодец – сострила предельно виноватую моську и тактично удалилась якобы в поисках старшей сестры. Хотя, чего ее искать – вон, торчит фиолетоволосая шевелюра, единственная на весь «Совенок».
– Привет, Славь, – киваю. – Ты это, извини, что немного речь торжественную испортили своим внезапным появлением, не хотели. Да и вообще… Там патовая ситуация была, а вожатую бегать по всему лагерю искать…
– Да понимаю я, – перебила меня активистка. – Уже понимаю. Впрочем, это сейчас в любом случае мелочи. Хорошо, что ты нашелся. А то я за Дениса переживала, он как узнал, что ты куда-то делся, так на нем лица не было. Пришлось ему в срочном порядке свой чай заваривать успокаивающий. Я ему, кстати, уже передала, что ты на месте. Он пообещал тебя убить, но с улыбкой.
Хотя в голосе недовольство-таки присутствует. Пусть и хорошо скрываемое. Но Славя была бы не Славей, веди она себя как-то иначе. Широкая русская душа. По другому тупо не умеет.
– Что поделать, сами не ожидали, что так внезапно пропадем, – да, неловко-то как. – Да и потом – сейчас кое-кто для него ничуть не менее важен. Даже если этот кое-кто считает футбол, как там, глупой игрой?
– Да ну тебя, – хихикает. Потом как-то странно смотрит на рыжую. – Алис, ты как?
– Я? – удивленно вздергивает бровь девушка. – Нормально…
– Хорошо, – просияла Славя. – Ладно, устраивайтесь, я пойду до Ольги Дмитриевны дойду. Уточнить надо, подготовили ли Федя с Толей баню.
– Баню? – переспросил я без участия мозга. Очень уж помыться хочется, душу готов продать.
– Да, надо же ребятам потом помыться сходить, – пояснила девушка. – Ну, да и в принципе, если кому надо перед праздничным ужином-то.
– Мне надо, – буркнула Алиса.
– Ну вот, – кивнула активистка. – Ладно, я побежала.
И уходит, оставив нас обоих немного ошарашенных.
– Чего это она? – наконец выговаривает Алиса.
– Да понятия, – говорю. – Не имею. Но догадываюсь. Думается, что проводил с ней мой лучший друг профилактические беседы. И, кажется, не одну. И, вполне возможно, что одна из них была как раз-таки вот-вот. И, что самое главное, Славяна его услышала.
Алиса замолкает. Причем так на пару минут. Словно как на стенку какую с разбега налетает, мне почему-то так кажется.
– Так ты, – выговаривает, наконец. – Исключительно в этом дело, думаешь? Что в ее белобрысой головушке умные мысли зарождаться начали? А не потому что она опять на меня какую хрень повесить попытается, прикрывшись дружелюбием?
Я тоже замолкаю. Только совсем по другой причине. Ошарашенно, если позволите.
– Алис, вот ты вроде не глупая, – выдыхаю. – И обсуждали мы это не один раз. Если она и хочет тебя как-то подставить, то сразу же после желания выиграть первенство мира по перетягиванию каната. И необходимости срочно научиться вязать на спицах крестиком.
– Ой, выпендрился, – фыркает. – Крестиком, чтоб ты знал, не вяжут, а вышивают. Тоже мне, философ выискался.
Вот мне делать-то больше нечего – знать такие тонкости.
На поле уже начали выходить наши. Лагерь поприветствовал их недружным гомоном – с какой-то стороны громче, с какой-то вообще молчали. Лица у всех были какие-то даже хмурые. Кроме Ульянки, которая, очевидно, дождалась своего звездного часа и теперь, улыбаясь во все тридцать два, радостно махала всем собравшимся. Завидев нас, она так вообще чуть не запрыгала. Буйство энергии слегка пресек Дэнчик, которому я, стоило нам встретиться взглядами, показал поднятый большой палец. Тот будто в последний момент нашел в себе силы улыбнуться, ответив мне каким-то обреченным взмахом руки. На ней я заметил что-то красное, до боли похожее на капитанскую повязку. Справедливо. Надеюсь, что Егорыч не сильно обижался на физрука за такое решение. Оно ведь по сути-то, насколько я знал, особо ни на что не влияет.
Замыкал процессию Саныч и вожатый Витя со свистком на шее. Беспристрастный судья. Я сейчас без иронии, выбор крайне удачный. Ну, хотелось бы верить по крайней мере. Мне-то все равно, но, зная Дэнчика, тот всяко рассчитывает на честную игру, безо всяких подачек. Ему они элементарно не нужны. Он и так все всем докажет.
Игроки рассосредоточились, вожатый Витя вышел на центр поля, к нему рысцой подбежали Леша с Дэнчиком. Встретились, пожали друг другу руки. Хорошее начало.
– Напоминаю, играем два тайма по двадцать минут, – донеслось до меня судейское оповещение. – Право на начало получают хозяева поля. Гостям предоставляется право выбрать ворота.
