Смотрю – Витя. Присаживается на свободное сиденье напротив Алены. И смотрит на меня внимательно, оценивающе.

– Привет, – говорю.

– Серега там опять в пух и прах с Ларионовой разругался, – хмыкает. – У меня уже уши вянут их слушать. Посижу тут, ничего?

– Ваш автобус, я тут права голоса не имею, – жму плечами.

– Ой, да перестань, – Витя скривился, будто я сказал какую-то немыслимую пошлость. – Не думай даже о такой ерунде.

– Ладно.

Не особо клеился разговорчик. Да только вот по ходу дела ни мне, ни Вите он в сущности нужен-то и не был. Так, формальность.

– А я вот как-то даже и не особо со зверьем всяким лажу, – говорит мой внезапный собеседник тихим, ненавязчивым голосом. – Не знаю, почему. Догадываюсь, конечно, но озвучивать не очень хочется – смеяться будешь.

Да е-мое. Я что, магнит что ли какой, что мне все так рвутся свою биографию рассказывать? На мне же даже халата нет! Да только вот мне и самому игнорировать парнишку не хочется. Интонация, как я уже говорил, мне понравилась. Да и я сам по себе как-то стал незаметно для самого себя более открытым. Что мне вроде как и нравится. Но пока что не особо.

– Никто не обязан любить животных, – приходит в голову интересная мысль. – Я и сам далеко не всех люблю. Кошек, например, терпеть ненавижу, в жизни бы не завел никогда, но с уважением к ним, как к живым существам, отношусь безусловно. А вот собак люблю очень. Но в ближайшее время пока заводить не собираюсь. Если вообще буду.

Главное только будет это девочке-кошке не ляпнуть, если нам с Дэнчиком повезет на этом так называемом витке с ней встретиться. Нафиг мне еще косые взгляды со стороны сверхъестественного существа.

– Понятно, – тянет Витя. – Я так понимаю, что ты сейчас больше помолчать настроен?

– Если честно, – киваю. – Не сочти уж за грубость, Вить. Ты паренек-то вроде нормальный, думаю, что будет время еще пообщаться, после матча-то вашего. А сейчас – уж извини. Да и будить Ее Бунтарчество не особо горю желанием.

Витя понимающе кивает и возвращается к своим, где уже происходит самое что ни на есть эпическое избиение пионера Сережи пионеркой Светой.

– Ларионова! – хором восклицают паренек и Константин с водительского места. Физрук меланхолично смотрит на все происходящее, закатывает глаза и возвращается в свои мысли. Кажется, он не очень доволен поведением своей команды.

Алиса пробормотала что-то во сне, а затем неожиданно обняла меня. Я вздрогнул, попытавшись аккуратно высвободиться, но хватка спящей девушки оказалась на удивление крепкой.

Ладно, чего уж. Тем более то, как самые соблазнительные изгибы ее тела сейчас ко мне весьма и весьма плотно прижимаются, мне очень даже нравится, скрывать не буду.

***

– Макс! – Кристина явно была чем-то недовольна. Я с неохотой оторвался от прохождения «Поющих монстров» и устало взглянул на девушку. – Ну что за дела?

– Да вот сам не понимаю, – качаю головой. – Нужное яйцо все никак не гриндится. А мне позарез нужен Эпический Барабамень.

– Какой Барабамень? – вскидывается. – Там очередь в коридоре уже вырисовывается. Может ты, не знаю, поможешь?

– С чем? – ладно, потом доиграю. – В коридоре хаски с экземой на лапе и толстый бигль. В первом случае – выбрить пораженный участок, двухнедельный курс Бактробана или Левомеколя, предварительно обработав кожу хлоргексидином. С ожирением мы так вообще ничего конкретно здесь не сделаем, разве что можно хозяюшке посоветовать участить прогулки и еще желательно перейти на кормление любым кормом, строго приспособленным для поддержания нормального веса. У меня на объяснение этого ушло сейчас меньше минуты. Почему этого не может никто сделать без моего участия? Их даже не обязательно, блин, приглашать в приемную!

– Потому что ты – часть команды! – злобно зыркнула Кристина. Видимо, она все еще на меня злится за наше расставание. – Так что поднял свою задницу и пошел обслуживать больных зверей! И под этим я подразумеваю всех, кто приходит в нашу клинику, а не только тех, которые заинтересуют тебя лично! Тоже мне, доктор Хаус хренов!

Команда… Конечно… Товарищество и братство, вашу мать! Вот хочется в жопу послать, но увы, чревато.

– Ну так сделай это, – из зеркала, как жидкий терминатор, вышел Пионер. – Почему ты мнешься?

– Что ты тут… – так, кажется, ситуация немного вышла из-под контроля.

– В этом твоя проблема, Максик, несмотря на все твои старания, ты все равно как был, так и остаешься тем жалким ботаником, которым ты был до той июньской ночи, – прошелестел Пионер, протягивая ко мне свои бледные руки. – Я хочу помочь. Показать тебе, на что мы на самом деле можем быть способны! Последний шанс… Ты со мной?

Я вдруг посмотрел на себя со стороны. Неужели этот эгоистичный урод, заботящийся лишь о своем каком-то мнимом престиже, а не о тех, кому нужна, пусть и незначительная, но помощь – я?

– Нет… – прошептал я. – Это неправда…

Я просто не мог быть этим человеком. Я не хочу быть этим человеком!

– Зря колеблешься, – прорычал Пионер.

– Это все в прошлом! – отвечаю я, пятясь к столику, где я в теории мог бы вооружиться скальпелем. – Это было ошибкой! Я не такой, понятно? Лагерь мне помог это осознать!

– Да ну? – презрительно усмехнулся Пионер. – Лагерь? Местные болванчики? Тебе самому не стыдно, Макс? Ты размяк из-за запрограммированных на всякую романтическую чушь NPC! Это какая-то глупая шутка?

Я уже подобрался к столу, как вдруг, откуда ни возьмись, рядом со мной материализовалась кошка с коричневатой шерсткой и огромными желто-зелеными глазищами. Она яростно зашипела на Пионера, отчего тот мгновенно побледнел и в ту же секунду исчез.

– Макс! – вновь услышал я из коридора. – Макс!

***

– Макс!

Ох, етижи-пассатижи, ну и сон, конечно. Спасибо Двачевской, что разбудила.

– Рыжуль, чего так орать? – зеваю.

– Приехали потому что, – скрипит зубами, опасливо поглядывая в окно.

Таки да, вдали распрекрасно можно было разглядеть уже до боли знакомые ворота. Час от часу не легче. Что-то будет…

Когда подъехали к стоянке 410-го автобуса, то я сразу же заметил Ольгу Дмитриевну с крайне озабоченным выражением лица, которая хоть и старалась стоять смирно и сохранять привычную солидность, но время от времени делала какие-то непонятные движения – то поводила плечами, то вдруг выпячивала животик, то совсем убирала. Рядом с ней стоял столбом невозмутимый вожатый Витя, а за их спинами приветливо улыбалась Славя, сопровождаемая колонной из наших помощников по театральному кружку.

Заглушился двигатель, и Константин Геннадьевич дал команду своим подопечным на выход. Юрка из нашей троицы помощников тут же затрубил в горн, а Гоша с Женей забили в барабан, непрерывно при этом маршируя. Мелодия шла, пока весь «Волчонок» вместе с нашими предельно сосредоточенными лицами не вылезли из автобуса. Чудо, что нас никто и не заметил. Хотя, с учетом того, что мы оперативно спрятались за спины наших новых товарищей, то неудивительно.

Как только все стихло, активистка с важным видом подалась вперед:

– Дорогие ребята! Мы, пионеры «Совенка», рады приветствовать вас в нашем уютном лагере! Мы уверены, что ваш приезд будет способствовать укреплению дружбы, которая завязалась у нас благодаря предстоящему соревнованию. Дорогие ребята! Мы с нетерпением ждем начала футбольного матча и радуемся, что у вас… и радовались потому… – Славя сбилась, умолкла и сердито уставилась в нашу сторону. Ольга проводила направление ее взгляда, и тут же на ее лице проступило выражение искренней ярости. И я довольно четко в этот момент осознал – пропал дом.

– А уж как мы рады! – тут же начал Константин приятным баритоном. – Особенно после того, что случилось, кошмар просто!

– А что… Что случилось? – заикающимся голосом произнесла побелевшая вожатая.

– Да заглохли тут в паре километров. Из-за этого, собственно, и опоздали, – виновато улыбнулся вожатый.

– Чего… Эй! – начал было Миша, за что тут же получил локтем под ребро от Дениса.