– Максим прав, – вступился за меня Шурик. – Серег, не наседай на парней. Им и так сейчас приходится сталкиваться с повышенным вниманием.

Ага, это что-то типа плохого и хорошего полицейского началось? Умная тактика для заманухи, но не в нашем случае.

– Да здравствует мыслительный процесс! – одобрительно сказал я.

Шурик едва заметно улыбнулся. А может его фраза и не была заманухой, и он действительно вполне себе разумный представитель homo, с которым в теории может получиться занимательная беседа. Пожалуйста, ну пожалуйста!

– Ох, – внезапно простонал Электроник, смотря в сторону входа в столовую.

Мы с Дэном обернулись. Распихивая столпившуюся у входа малышню, в столовую «шаркающей кавалеристской походкой» вошла рыжеволосая пионерка. Миловидное личико украшал высокомерный взгляд почти что янтарных глаз, который довольно органично дополняла надменная ухмылка. Следом за ней, подобно хвостику, вбежала девочка в красной футболке с надписью «СССР», в которой я узнал нашу соседку.

– Дайте догадаюсь – старшая и есть та самая знаменитая Двачевская, которая держит в страхе весь «Совенок»? – предположил я.

– Она самая, – подтвердил Шурик.

– Да уж, сразу видно, что стерва та еще, – отметил Дэнчик. – Им с Максом стоит познакомиться. Минус на минус, как говорится.

Ах, он мстить удумал? Я незаметно ткнул того локтем под ребра. Дэнчик едва слышно крякнул. Но эта вот гаденькая улыбочка от его секундного превосходства никуда не делась.

– Постарайтесь держаться от нее все же подальше. И уж тем более, никогда, не при каких обстоятельствах не называйте ее… – Электроник наклонился к нам почти вплотную. – ДваЧе, – это слово он прошептал так, что даже я едва расслышал. – Иначе рискуете не вылезать из медпункта.

– Она Серегу разозлила на прошлой смене, тот и ляпнул сдуру, – добавил Шурик. – До отъезда с бланшем ходил. Год прошел, а она до сих пор припоминает. Причем, почему-то, нам обоим. Позавчера, вон, они с Ульяной нас яйцами закидали.

Ну, на самом деле, ничего прям уж очень криминального в поступках Двачевской я не находил. Невинные шалости любознательной и немного импульсивной девочки-подростка. Хотя, это мне-то с высоты двадцати семи годиков очевидно. Надо все же делать скидку на менталитет.

– Ну, предупрежден – значит, вооружен, – заключил я.

– Кстати говоря, нам тоже не пора закругляться? – кивнул Дэнчик в сторону выходящих из столовой спин Слави с компанией.

И то верно. Быстро закончив с полдником, наша четверка присоединилась к остальному отряду, который уже почти полностью выстроился напротив столовой. Почти, потому что Двачевской с Ульяной не было видно еще даже на горизонте.

Так-так. Помимо уже виденных персонажей, наш отряд включал в себя еще двух парнишек. Один такой полноватый, с немного косым взглядом и редкими жиденькими волосами. Второй – длинный, жилистый, с едва заметно пробивающимися усиками. Итого – двенадцать человек. Маловато для отряда, но, в целом, сгодится.

По итогу, среди этих двенадцати человек, не считая нас, четверо мальчиков. И что, хотите сказать, некому играть в этой дурацкой постановке? Издевательство какое-то.

Дэнчик тут же, получив молчаливое согласие, встал рядом со Славей, стоящей во главе отряда. Деваться было некуда, пришлось втиснуться по соседству, между ним и фиолетоволосой грустняшкой, случайно задев ту плечом.

– Извини, – буркнул я.

Та ответила молчаливым кивком. Мда, хорошее первое впечатление, не добавить, не прибавить. Беда-бедовая.

– Все собрались? – Ольга властно окинула взглядом своих подопечных. – Ах, ну да… Советова! Двачевская!

Рыжие не замедлили показаться на свет Божий. И если Ульяна еще хоть как-то пыталась сострить виноватую моську, то Двачевской, объективно, было вообще все равно.

– Скажите на милость, почему вас должен ждать весь отряд? – грозно начала вожатая, вперев руки в боки.

– Потому что у нас дух товарищества и братства, Вы сами это каждый день говорите, – не моргнув глазом, ответила четко поставленным, с небольшой хрипотцой, почти мальчишеским, но от этого будто даже более приятным голосом старшая из рыжих.

– Основа товарищества и братства – взаимное уважение, Двачевская! – повысила голос Ольга. – А у тебя это уважение отсутствует напрочь!

– Как скажете, – бунтарка залихватски тряхнула двумя хвостиками, венчавшими рыжую макушку. – Разрешите нам с Улей уже встать в строй? А то пока Вы выместите на нас все скопившееся негодование, отряд так до ужина стоять будет, и просмотр накроется медным тазом. Я, конечно, не буду против, но тогда меня бедный Шурик проклянет до седьмого колена – весь день с проектором возиться и все зазря.

Я прыснул, сделав при этом вид, что чихаю. И тут же поймал на себе при этом мимолетный взгляд Двачевской, в котором отразилась какая-то неуловимая толика интереса. Подмигнуть что ли? Но та уже вернулась к игре в гляделки с Ольгой.

– Будь здоров! – послышался Славин голос.

Видимо, получилось все же натурально. Иначе, чувствую, получил бы на орехи. Хотя, вожатой, находящейся в какой-то критической точке кипения, явно было сейчас не до того.

– Вставайте, – наконец изрекла она. – А ты, Двачевская, завтра дежуришь по столовой в паре с Женей, вместо Мику.

Мику? Я ведь не ослышался? В полку странных имен прибыло. Ну, если это имя той полуяпонки, то это хотя бы будет объяснимо. В противном случае, я уже даже не знаю, что и думать.

– Что? – взвизгнула рыжая. – Я же в пятницу дежурила!

– А будешь дальше пререкаться – еще и послезавтра подежуришь, – рыкнула Ольга. – Встать в строй!

Пробурчав под нос какое-то ругательство, Двачевская присоединилась к подруге в конце строя. Что ж, шоу окончено. Жаль.

Вожатая поправила свою панамку и хитро улыбнулась. Быстро же вернула самообладание. Железные нервы. Ну, на то она и старшая смены.

– Первым делом хотелось бы представить наших новеньких – Максима и Дениса, – задорно начала свою речь Ольга. – Ребят, подойдите ко мне, пожалуйста.

Лиха беда начало. Нельзя было просто обычным приветствием ограничиться? Почему так происходит? Я в этом и не только мире последний человек, который стремится находиться в центре внимания. А теперь стой тут у всех на виду, да созерцай всяких. Дэнчик, как я погляжу, тоже не особо в восторге. Ну а что теперь поделаешь? Улыбаемся и машем, блин. И как только раньше мне могло нравиться на сцене выступать? Что в школе, что в универе – неизменный ведущий всех концертов. Всегда жизнерадостный, заряжающий всех позитивом Максим Жеглов. Аж вспоминать противно.

– Какая прелесть, еще один четырехглазый, – Двачевская, под одобрительный смешок Ульянки, даже не особо старалась понизить голос. А я даже бровью не повел. Я бы на такое не обиделся, даже если бы мне на самом деле было семнадцать, про двадцать семь и говорить не приходится. Ибо если перефразировать Фрейда, то, когда человек не знает, как привлечь внимание определенного объекта, то он реагирует на него негативно. К примеру: мальчишки щиплют девчонок. А те, в свою очередь, обзываются.

И кто здесь должен обижаться? Я? Или рыжая, чья модель поведения настолько примитивна, что я прощелкал ее на раз-два?

– Хоть вы и давно пионеры, но, в этот замечательный воскресный вечер мы, чисто символически, принимаем вас в дружную семью пионеров «Совенка». Добро пожаловать!

– Добро пожаловать! – эхом отозвался гул старшего отряда.

Спасибо, спасибо. Я бы с радостью еще послушал эти искренние приветствия, но мне как-то пофиг. Лучше бы уж эти пионеры молча наслаждались снизошедшим перед ними великолепием в виде моей персоны. Ну и Дэнчиком, разумеется.

– Валар дохаэрис, – пробубнил я под нос.

Наконец, вожатая соизволила нас отпустить. Я уж не смотрел, как там мой друг, просто поскорее вернулся к фиолетоволосой, упершись взглядом в пол.

– Итак, прежде чем мы отправимся на просмотр кинофильма, небольшая викторина, – Ольга явна была очень довольна своей такой внезапной инициативой. – Кто знает, по чьей одноименной повести был снят «А зори здесь тихие»?