– Я делаю их, когда мне хорошо. Чтобы запомнить этот миг, – она торжественно помахала перед нами кособоким журавликом, и его вислые складчатые крылья заколыхались. – А еще я могу тебе его подарить и теперь и ты, глядя на него, никогда не забудешь, как отказала мне в такой простой житейской радости, как конфеты.
Алиса внимательно посмотрела на подругу:
– Пожалуй, это верное утверждение.
– Задача завершена, – негромко произнесла девчушка и положила журавлика около подноса Алисы. Помедлив, та приняла преподношение и с радостной улыбкой запустила птицу мне в лицо.
– Эй! – хором возмутились мы с Ульяной.
– Да, я та еще стерва, которая не уважает чужой труд, – сообщила Алиса со смехом. – Прости, Уль, он просто с таким глубокомысленным видом ел, что сам собой на это напрашивался. А ты, кстати, ускоряйся, на нас уже поглядывают.
Обернувшись вполоборота, я увидел Панамку, которая пристально смотрела в сторону нашего столика.
– Армейские какие-то замашки начались, – пробормотал я. – Пять минут на прием пищи – это что такое вообще?
– Это называется «Нечего шляться где попало, когда горн прозвенел хрен его знает сколько минут назад», – с важным видом произнесла Алиса.
– Ой, чья бы корова сейчас мычала, – не остался в долгу я, грозно нацелив на нее вилку.
– Так чего, конфеты-то украдете? – вновь спросила Ульянка.
– Прыщи будут, – Алиса ласково потрепала ее за косы-ракеты. – И целлюлит в придачу.
– Ну, спасибо тебе, подруга, — буркнула рыжая-младшая и покосилась на меня, чтобы посмотреть, вдруг я дам слабину и пообещаю заветные сладости. Весьма ожидаемый ход, так что я и бровью не повел. Отказываясь признавать поражение, Ульянка пододвинулась ко мне и, прежде чем я успел среагировать, больно ущипнула. Это у нее уже начинает входить в какую-то дурную привычку.
– Да твою ж… – ругнулся я. Но, заметив с какими влажными и глубокими глазами на меня смотрит это чудо, сменил гнев на милость. – Да попробуем, попробуем, не бузи.
– Ура! – просияла девчушка. Заметив мой чуть отодвинутый стакан с чаем, взяла его и бесцеремонно сделала глоток, оставив меня с сожалением глядеть на отобранный у меня провиант. – Вы только это, с вафельками постарайтесь умять.
– Ага, чтобы ты помимо шуршания еще и хрустела? – всплеснула руками Алиса. – Фигушки, сударыня. Что добудем, то и добудем.
– Жадина, – надулась Ульянка.
– Что поделать? – пожала плечами рыжая. – Все, дуй окно открывать. Только, блин, дождись, пока Панамка нами основательно займется.
Смотрю, рыжие бандитки определенно прокачали свой скилл по взлому столовой с последнего раза.
– Да, капитан! – отсалютовала наша сладкоежка.
– К пустой голове… Ай, пофиг, кому я это объясняю, – вздохнула Алиса, соскользнула со стула и зашагала в сторону выхода. Сделав последнюю пару быстрых укусов, встал следом за ней.
Вожатая вывела нас на дорожку, зачем-то построила, сама с важным видом встала напротив. Пока она собиралась с мыслями, мы с Алисой стояли в неловком молчании. Из динамиков над входом в столовую лилась какая-то песенка, а из самого помещения доносился звон посуды.
– Итак, – начала Ольга. – Поскольку за эту смену неоднократно была вскрыта столовая, мною было принято решение…
– Ольга Дмитриевна, а вот это вот все обязательно? – перебил ее я. – В смысле, мы и так знаем, зачем мы здесь, может, Вы просто объясните, что от нас требуется и все?
Та нахмурилась, давая мне понять, что она крайне недовольна тем, что я посмел прервать ее пламенную речь. Я сострил виноватую моську, мило улыбнувшись. Ну правда, зачем эти расшаркивания?
– В общем так, от вас требуется примерно часиков до девяти обхаживать территорию. Это не значит, что вы должны тут маршировать все это время, никто не будет на вас ругаться, если вы ненадолго, подчеркиваю, ненадолго отвлечетесь. Увидите, как кто-то пытается вскрыть помещения – сразу вязать супостата.
Ох, какие словато мы знаем!
– После дежурства докладываетесь мне. Ну и самим в столовую не лазить, надеюсь, это понятно.
– Конечно понятно, Ольга Дмитриевна, – захлопала глазами честная Двачевская.
Мимо нас бодрым шагом проскакала Ульянка, которая незаметно показала Алисе вздернутый большой палец. Та на мгновение коварно улыбнулась, после чего вновь состроила невинность во взгляде.
– Двачевская, к тебе это относится в первую очередь, – Ольга Дмитриевна максимально сурово уставилась на бунтарку. Та сощурила глаза, не переставая улыбаться, но я почему-то не сомневался, что на самом деле Алиса сама понимает, что по крайней мере сегодня лучше постараться не косячить. Ну или просто приложить все усилия, чтобы тебя не заметили.
– Положитесь на нас, Ольга Дмитриевна, – пообещал я.
– Вот уж на кого-кого… – покачала та головой. – Ладно, жду вас вечером с отчетом.
Вожатая удалилась, оставив меня разглядывать мою искривленную тень. Алиса тем временем принялась внимательно изучать чуть покоцанные рукава своей рубашки.
– Так, ну, как я понимаю, на этом все? – спросил я больше у самого себя.
– Походу, – пожала плечами рыжая. – Пойдем, что ли, на лавочку присядем?
– Пошли.
Так, ну, вот и началось. Потенциально прекрасный вечер с прекрасной девушкой. Трудно было сказать, что я сейчас чувствовал. Безразличие боролось с крайним возбуждением, хотелось сказать так многое, но в тоже время не хотелось и ничего. Куда все это заведет? Хотелось бы мне хотя бы на миг заглянуть в завтрашнее утро, чтобы иметь хоть какое-то мало-мальски внятное представление о моих дальнейших действиях.
– Несете службу, товарищи?
Я на миг напрягся, но сразу же узнал голос Дэнчика. Обернувшись, я увидел, что он стоит на ступеньках крыльца столовой, в сопровождении Слави. Вид у него был крайне довольный.
– Итак, запоминаем, – часовой обязан бдительно охранять и стойко оборонять свой пост, нести службу бодро, ничем не отвлекаться, не выпускать из рук оружия и никому не отдавать его, включая и лиц, которым он подчинен…
– Шел куда-то? Вот и иди, – буркнул я.
– Не бухти, – подмигнул тот. – Можно тебя на пару секунд?
Ой, да хоть на десять. Это меня хотя бы немного отвлечет от ненужного потока мыслей. Улыбнувшись напоследок обоим девушкам, мы с Дэнчиком отошли за угол столовой. А те, картинно друг от друга отвернувшись, остались наедине. Надеюсь, не подерутся за время нашего небольшого отсутствия.
– Макс, можешь наушники дать? – сразу перешел к делу мой друг.
Неожиданная просьба. В целом, не вижу, конечно же, никаких проблем. Хотя, честно, хотел сам их сегодня по возможности использовать в личных целях, но раз уж другу надо…
– Ладно, а тебе на кой?
– Да, знаешь… – замялся Дэнчик. – Уломал Славю сходить на то озеро. Ну, романтика там, звезды, природа. Решил, что тихая музыка, которая не нарушала бы общую тишину, будет как нельзя кстати. А у самого наушников-то с собой нет.
О, и этот туда же. Ну, раз так, то тем более не имею права отказывать. Все ради моей обожаемой химической реакции.
– Ладно, держи, – хмыкнул я, протягивая тому коробочку. – От сердца отрываю, так что не забывай мою доброту, когда будешь танцевать с красавицей под угасающей луной.
– Танцевать? – сбивчиво переспросил Дэнчик. Ему правда не приходила эта идея в голову? Расстраиваешь, дружище, расстраиваешь.
– Ну, или я могу пойти с тобой, и ты будешь в вопросительной форме повторять все, что я скажу, – улыбнулся я в ответ.
Закономерно наградив меня порцией сердитого взгляда, Дэнчик забрал наушники, после чего улыбнулся и неожиданно полез обниматься. Я крякнул, когда его огромные ручищи обхватили меня, аки питон.
– Ты чего тут за гачимучи устроил? – прокряхтел я.
– Просто я чувствую себя счастливым, чувак, – ответил тот. – Серьезно, впервые за длительное время. Решил, что обнимашки и тебе помогут.
– Отстань, блин, – ругнулся я, высвобождаясь из объятий. – Я тебя тоже люблю.
Мое признание Дэнчик никак не прокомментировал, да я этого от него и не ждал, но его добродушная улыбка в этот момент сама собой подняла мне настроение. Не разучился я еще, все же, делать людей счастливыми.
