— Забавно, что ты так говоришь.

— Оу? Почему?

— В тот день, когда я ходил по той технической выставке, я думал, что всё это напоминает мне о людях, которые построили Скайнет, и что однажды всё это нас захватит.

У меня вырвался взрыв смеха, прежде чем я успел сдержаться.

— Значит, я так понимаю, ты не силён в технологиях?

— Точно нет. Я скорее чайник.

Я усмехнулся и подошёл ближе к нему.

— В таком случае, дай мне эту камеры. Хочу убедиться, что ты заснимешь меня с лучшего ракурса, — я снова взглянул на отражение и пожал плечами. — С лучшего возможного ракурса, если всё учесть.

Киран протянул свой телефон, и конечно же, он отставал на пять поколений. Я подошёл ближе к Кирану и поднял телефон перед нами, чтобы мы оба оказались в кадре. Сделал пару снимков, и как только мы оба согласились, на котором из них выглядим лучше всего — на самом деле, скорее я решал, на каком мы выглядим лучше — я вернул телефон Кирану.

— Перешлёшь мне?

Киран кивнул, а я не мог сдержать ухмылку.

— Или, если это слишком сложно, можешь распечатать и отправить мне по почте.

Киран выгнул бровь.

— Ты надо мной смеёшься?

— Может совсем немного.

— Хмм. Я думал, ты будешь вести себя чуть лучше, раз сегодня ты в моём распоряжении.

Ох, Киран, ты до сих пор ничего обо мне не знаешь?

— Сладкий, если я в твоём распоряжении, единственное, что я захочу делать, это плохо себя вести.

Он хохотнул, убирая телефон обратно в карман.

— Ты любитель пофлиртовать.

— Это разве новость?

— Нет. Просто интересно, для тебя это ежедневное явление или…

Киран прервался и покачал головой, но я ни за что не собирался позволять ему остановиться. Особенно, когда у меня создавалось впечатление, что он хочет сказать о чём-то чуть более личном.

— Или что?

Он пожал плечами.

— Ничего. Ничего такого. Просто ты чувствуешь себя так комфортно, разбрасываясь комплиментами и всё такое, что это практически твоя вторая натура.

— Так и есть. Однако, с тобой я говорю всё всерьёз. — Когда Киран не ответил, я сделал шаг ближе. — Тебе из-за них некомфортно?

— Нет, — Киран указал жестом на главную улицу. — Мне вроде как нравится.

Я пошёл рядом с ним, пока его длинные ноги преодолевали дорогу.

— Вроде?

Киран посмотрел на меня, затем усмехнулся.

— Ладно, мне нравится. Доволен?

— В восторге, — я собирался оставить тему на этом, но затем дьявол на моём плече ткнул в меня своими вилами. — За последние двадцать четыре часа это уже второе твоё признание насчёт того, что тебе во мне нравится. Мне кажется, это нужно отпраздновать.

— Второе? — он задумался, а затем его взгляд упал на мои губы. — Оу.

— Да, насколько я помню, всё закончилось большим О — для нас обоих.

Киран ничего не сказал, но я не считал это плохим знаком. Не тогда, когда он облизнул губу, будто вспоминая, с чего начался прошлый вечер и чем так великолепно закончился. Он вспоминал наши поцелуи так же ярко, как и я. Если он не перестанет это делать, глядя на мои губы, у меня может возникнуть соблазн утащить его на землю и посмотреть, правду ли он говорил о том, что Чикаго не приветствует наготу.

Чтобы избавиться от мыслей о нём и вернуться в более безопасное русло, я решил, что лучше всего выяснить, куда он ведёт меня дальше, но он не так просто выдавал свои затеи.

— Это сюрприз. Мы поедем на метро.

— На поезде? Я никогда раньше не ездил на поезде.

— Никогда? Нигде?

— Нет. Это будет мой первый раз.

Это казалось справедливым, верно? Вместе испытывать что-то впервые.

— Мы купить тебе только один билет, так как у меня есть ощущение, что ты не часто будешь пользоваться таким транспортом.

— Эй, всякое бывает.

Киран фыркнул.

— Не могу представить, как ты будешь толпиться с нами каждый день.

— Ты снова называешь меня снобом. Мне придётся заставить тебя заплатить за это.

— Справедливо, но умный понимает с полуслова, — он шаловливо усмехнулся. — Может ты захочешь подождать и посмотреть, что у меня в рукаве, прежде чем решать, какое подойдёт наказание.

Это звучало не так хорошо.

— Мне стоит переживать?

— Конечно, — Киран закинул руку мне на плечи, и у меня чуть не отвисла челюсть. — Рядом с тобой будет профессионал, чтобы спасти тебя, если что-то пойдёт не так.

— Пойдёт не так? Какого чёрта это значит?

— Это значит, что ты должен мне довериться.

Киран наклонился, чтобы его губы оказались рядом с моим ухом, и я не удивился бы, если бы упал к его ногам в мертвецком обмороке. Он не только прикасался ко мне и шептал мне на ухо, он делал всё это по собственной воле.

— Я бросаю тебе вызов.

Глава 26

Киран

— Не думай, что я забыл, что ты сегодня у меня в долгу, лейтенант. Я всё ещё не могу поверить, что ты заставил меня выйти из окна на сто третьем этаже этого чёртового здания.

Я хохотнул от возмущённого тона Баша, пока мы шли по тротуару к последней остановке в нашем туре по Чикаго. С того момента, как мы остановились у входа в Уиллис-тауэр, и до момента, когда я сказал ему, что мы пойдём и насладимся Чикаго со смотровой площадки, Баш придумывал способы осуществить свою месть.

— Ты не выходил из окна. Это была дверь, которая вела на совершенно безопасный балкон.

— Совершенно безопасный? Ты с ума сошёл? Эта штука была стеклянной. Вся из стекла. Стеклянные стены, стеклянный пол…

— Верно, чтобы лучше всего увидеть Чикаго.

— Не понимаю, что не так с видом изнутри здания. Окна были во всю стену. Какая разница, стоять там или на адском балконе? Ох, подожди, я помню, сто два этажа крепкого цемента и стали между мной и землёй. А не один кусок стекла.

Я сдержал смех, мы остановились на углу шумной улицы, и я посмотрел на вывеску над головой: «Сорванная вишенка».

Мне не стыдно было признать, что я использовал всё, что было в моих силах, чтобы затащить Баша в Уиллис-тауэр, вверх на лифте и затем на «адский балкон», и частью этих убеждений было обещание огромного количества алкоголя в любом баре по его выбору.

Так что было не удивительно, что мы оказались в месте с таким намекающим названием. Я только надеялся, что они продают что-то кроме фруктовых коктейлей вроде май-тай, который он заставил меня пить в прошлый раз.

— Ты всё время был в безопасности. Я был рядом с тобой, — сказал я, открывая дверь.

Баш сделал паузу и сжал губы.

— Это бы очень мне помогло, если бы отвалилось дно у той штуки.

У меня было сумасшедшее желание схватить его и поцелуем исправить такое поведение.

Сегодня такое случалось часто. Желание быть ближе к нему, прикасаться к нему и целовать его. Это становилось менее странным и более желанным. Я потянулся к нему, не успев даже дважды подумать, и Баш просто поддался, из-за чего всё казалось таким комфортным, таким естественным, что я чуть не забыл, почему изначально должен был чувствовать что-то другое.

— Зайдёшь внутрь?

Баш зашёл в бар, и когда дверь за мной закрылась, я впервые хорошо рассмотрел это место.

Мы прошли на основной этаж барной зоны, в толпу отдыхающих людей. Я был совсем не удивлён, что посетителей было множество. Это была середина лета, и, видимо, у этого места была хорошая репутация.

Повсюду стояли высокие столики, за которыми люди стояли или сидели, общаясь и смеясь, и прежде чем попытаться пробиться к бару, Баш посмотрел в мою сторону.

— У тебя есть предпочтения, где сесть? Я заметил пару столиков в той стороне.

Я посмотрел через плечо на другую сторону бара и заметил, о какой зоне он говорит.

— Пойдём к бару, — сказал я, кивая на пустые стулья. Без раздумий, я потянул руку за ним, чтобы мы не потеряли друг друга в толпе, и когда почувствовал, как его пальцы обхватили мои, моё сердце запнулось, и я чуть не споткнулся. Мне удалось пробиться к бару, пока никто не занял места. Одна часть меня не хотела отпускать руку Баша, а другая задумалась, знаю ли я кого-нибудь в этом баре, кто может всё увидеть.