– А может, нам этого вина намешали, чтобы мы поменьше на покойницкую вонь и паутину по углам обращали внимание? – меланхолично вздохнул Даг, покачивая в руке бокал. – Тебе как, вонь аппетит не отбивает?

– Нет, – сказал Арчи.

Глянул на принцессу Мелинду. Та лишь сдержанно, но чуть неуловимо-самодовольно улыбнулась. И что-то так же неуловимо показалось в ней не так. Не так как при первой встрече. Или тогда Арчи был слишком занят печенью?

– Прошу прощения, милорды, вам, должно быть, непривычно здесь, – низким хрипловатым голосом сказала принцесса. – Но это неотъемлемая часть нашей жизни в Кнохенберге. Боюсь, с этим ничего нельзя сделать.

Ее тон ясно давал понять, несмотря на показную вежливость: «Вы привыкнете. А если не хотите привыкать, то и катитесь».

Арчи старательно улыбнулся в ответ.

– Можно нанять живых слуг. Это отчасти решит проблему, – сказал он.

В лице принцессы на мгновение мелькнуло что-то хищное, но она сдержалась.

– Это не проблема. Боюсь, вы не до конца понимаете, – сказала принцесса. – У нас так не принято.

– Примем! – хохотнул Даг, хлебнул компоту. Прищурившись. Он сейчас выглядел расслабленным и беспечным, даже слегка пьяным, хотя уж точно не с чего, но Арчи отлично знал, что сейчас Даг внимательно присматривается к окружающим.

– И что не так с живыми слугами? – все же спросил Арчи.

– Живые слуги тут быстро заканчиваются, – вместо принцессы ответил Даг, ухмыляясь.

– Так и есть, – подтвердила принцесса. – Живым и мертвым сложно уживаться вместе, слишком большой соблазн. Конечно господам, наделенным даром, бояться нечего, их никто не тронет. Но удержаться, чтобы не полакомиться кровью одинокой служанки, засидевшейся за полночь за работой, иногда бывает сложно. Мы не поощряем это, но контролировать удается не всегда. Так что вашим живым солдатам, ваше высочество, лучше не ходить никуда ночью в одиночку. Солдат обычно не трогают, но провоцировать не стоит.

– Вы настолько не контролируете их? – спросил Арчи.

На белом лице мелькнуло презрение. А вот Юта совсем отчетливо скривилась, не утруждая себя попытками сохранить лицо.

– А вы контролируете своих людей, ваше высочество? – холодно спросила принцесса. – У нас на кухне, к примеру, хватает живой прислуги. Вы можете гарантировать, что никто из ваших солдат не потянет руки к нашим девушкам, если представится возможность?

Даг хмыкнул, потер отбитую щеку.

– От такие там девки на кухне! – страшным шепотом сообщил он принцу, плавными жестами описывая внушительные формы красоток. – Персики, а не девки!

Принцесса смотрела на него холодно, а вот у Юты возмущенно дернулись крылья носа.

– Кроме того, – сказала принцесса, – всегда ли вы можете уследить, чтобы поваренок на кухне не утащил кусок колбасы? Или чтобы горничная не унесла к себе пару свечей? Понятное дело, что вы не одобряете, но такое случается. У живых свои особенности, у мертвых свои. Поэтому мы предпочитаем ограничить количество живой прислуги. Кроме того, мертвые слуги куда более исполнительные.

Исполнительные. Арчи вспомнил ведро воду на голову, тихо кашлянул. Но возражать не стал.

– Понимаю, – согласился он.

Почему-то казалось, что много лет назад живых слуг тут было больше. Но наверняка сказать Арчи не мог.

– Про колбасу, думаю, это тоже в мой огород, – Даг осушил бокал с компотом и поставил на стол. – А кухня у них отличная. Меня там и накормили, и напоили от души, и дали пощупать. Тебе тоже советую заглянуть.

Арчи скрипнул зубами.

Но что-то в глазах Дага заставило усомниться.

– И что на кухне? – тихо спросил он.

– Потом расскажу, – так же тихо и очень серьезно ответил Даг. И тут же громче. – Начнешь новые порядки наводить – кухню не трогай, нечего ломать хорошее. А то с твоей дотошностью и праведностью девки там скоро зачахнут и исхудают. И это… колбаса в кладовке засохнет.

Заржал.

Что ж, свою роль Даг отыгрывал отлично, Арчи мешать не будет.

Надо бы и ему поесть. С едой все нормально, без сюрпризов, иначе Даг дал бы знать. Арчи взял себе кусок баранины с румяной корочкой и овощей, запеченных с грибами. В животе предательски заурчало в предвкушении. Уже было собирался попробовать…

– А скажите, милорд, – подал голос сухощавый носатый господин в зеленом кафтане. Арчи не знал его, видимо из местных, не слишком знатных. Из знатных вон – лорд Джервольф Ланге сидит, разглядывает внимательно, с легким, но нескрываемым пренебрежением. – Скажите, вы многое планируете менять в Кнохенберге? Подстраивать здешние порядки под привычные вам?

Арчи вздохнул, глядя на вилку с уже отрезанным куском баранины.

– Для начала, – сказал он, – я бы хотел в здешних порядках разобраться, и уж потом, при необходимости, что-то менять. Если сочту целесообразным.

– Полагаете, вы сможете лучше решить, что целесообразно для Кнохенберга?

– Полагаю, я смогу лучше решить, что целесообразно для короны, – чуть более резко, чем стоило, ответил он. Подумал, и все же отправил кусок баранины в рот.

Сочная, вкусная… хотелось даже зажмуриться от удовольствия, а еще заткнуться и молча поесть. Но молча ему не дадут.

– Полагаете, вы сможете справиться? – это уже Ланге. Высокомерно.

– Непременно, – сказал Арчи, усиленно стараясь приличный кусок баранины прожевать.

Лорд Ланге не поверил. Принцесса невозмутимо налила себе компот, а вот Юта бросила на Ланге такой злой, предостерегающий взгляд. Что у них, интересно?

– А вы не слишком самоуверенны, ваше высочество? – поинтересовался Ланге с изрядной долей сарказма.

Арчи баранину проглотил, принялся отрезать еще кусок.

– Не слишком, – сказал он. – Я привык ответственно исполнять возложенные на меня поручения.

– Верный слуга и послушный сын?

«Верный пес», – шепнули рядом, Арчи не разобрал кто именно.

И сарказма через край.

Спокойно… Арчи невероятным усилием взял себя в руки. Вот где-то тут понял, что страшно устал, и еще больше устал быть вежливым. Еще немного и сорвет.

– Я служу своему народу и своему государю, как, полагаю, всегда служили и вы, – кое-как удалось произнести это спокойно, не повышая голос.

Из того, что Арчи знал о Ланге – тот служил не слишком верно. По некоторым сведениям, хоть это и не разглашалось, Длиннобородого сдали свои же. А предателей Арчи не любил, независимо от стороны, на которую они переметнулись.

– Светлые вечно рассуждают о верности, чести, и справедливости, – дернув щекой, бросил Ланге. – Но как доходит до дела, так готовы хоть каленым железом пытать ребенка, чтобы вернее поставить на колени ее отца.

Так.

Вот и все на этом?

И ведь все понимают, о чем он. Длиннобородого так и взяли, – сначала захватили младшую дочь, а потом уже вынудили сдаться его самого. Арчи там не было, но он знает. А вот Ланге – был.

Спокойно. Его провоцируют, но поддаваться на провокацию – весьма неосмотрительно.

Арчи со всей отчетливостью осознал, что поужинать сегодня не выйдет.

Отложил приборы, выпрямился в кресле.

Спокойно.

Ланге силен. Опытен. И как некромант и как воин. Один на один Арчи с ним не справиться, это чистое самоубийство. У Арчи есть люди, но это Кнохенберг и некромантов тут больше, чем рыцарей в его войске.

Даже если замнет сейчас, провокации будут снова.

Но помереть в первый же день – совсем уж глупо.

Принцесса сидит ровно, почти отстраненно. А вот в глазах Юты – нескрываемая ненависть.

Что ж…

– Хотите рассказать, лорд Ланге, как вы сдали Ивон Ульбрихту? – спросил Арчи, понимая, что сам переходит грань.

– Арч! – страшно шикнул Даг, пихнув его в ребра. Молчать, да. Лучше молчать.

Если убьют Арчи, убьют и всех, кто приехал с ним. И Дага.

На самом деле, про Ивон Арчи даже не знал наверняка, это догадка. Но уж очень похоже.

Да, он нарывается сам.

– Что вы себе позволяете?! – праведным гневом вспыхнул было Ланге. Но не успел.