Кельвин Кляйн пользовался бешеным успехом в городе. В свои тридцать шесть лет он был красив, атлетически сложен и холост. В то время Нью-Йорк, «Большое яблоко», еще был самым опасным городом в мире, а его ночная жизнь пестрела точками наркотрафика и другими местами сведения счетов. Сильно активировались движения за права женщин, за гражданские права, в том числе и за права гомосексуалов. Люди богатые и могущественные с распростертыми объятиями принимали все, что им подсовывала эпоха. Они ночи напролет пьянствовали (а иногда и принимали запрещенные средства) и танцевали на модных городских дискотеках: Electric Circus, Ice Palace 57 или в Hurrah на 62-й улице. Но местом притяжения для всех, местом, куда обязательно надо было пойти, чтобы на других посмотреть и себя показать, был, ясное дело, Studio 54. Торжественно открытый в 1977 году на 54-й улице, этот бывший зал оперного театра, построенного еще в 1927 году, быстро стал самым популярным местом в период между пришествием стиля диско и эпидемией СПИДа, когда сексуальная свобода достигла апогея. Здесь собирались все сливки городского общества – от аристократов в поисках сенсаций до знаменитых артистов. Здесь бывали Энди Уорхолл, Шер, Лайза Миннелли, Даяна Росс, Бьянка Джаггер, Брук Шилдс и, конечно, Кельвин Кляйн. Он любил там появляться, ухоженный, в прекрасном окружении, с бутылкой шампанского. За ним следовала пресса, приглашаемая владельцем заведения Стивом Рубелем, чтобы увековечить эти вечеринки. Все объективы камер были нацелены на модного дизайнера, популярного в городе. «Кельвин Кляйн в то время был известен широкой публике главным образом потому, что часто мелькал на страницах гламурных журналов. Как человек публичный, он был всегда на виду», – подчеркивает Нэнси Дэйл.

В девятнадцать лет Доминик Ренси толком не знал, чем хочет заниматься. Родился он в Мартинике, а жил в Нью-Йорке, в маленькой квартирке своих родителей в доме № 71 по 97-й улице, с того самого момента, как вся семья в 1971 году покинула французский остров на Карибах. Мать его была приходящей помощницей по дому, а отец работал в «Кон Эдисон», одной из самых крупных компаний США, занимающейся газом и электричеством. Несмотря на юный возраст, Доминик был обладателем довольно богатого досье в правоохранительных органах: управление автомобилем без прав, ношение огнестрельного оружия без разрешения, магазинные кражи… В феврале 1978-го он полгода отсидел в тюрьме. Жил он на случайные мелкие заработки, не всегда блестящие и не всегда задекларированные. Последнее время он мыл посуду в ресторане La Potagerie на Пятой авеню. Туда его устроила сводная сестра, которая работала официанткой в том же заведении. «Этого парня несло по жизни куда попало, без всяких перспектив на будущее», – вспоминал Стивен Гэн, соавтор биографии Кельвина Кляйна.

Сестра, двадцатичетырехлетняя Кристин Поль Ренси, была хорошенькой девушкой с точеной фигуркой и множеством браслетов на руках. При каждом ее шаге браслеты посверкивали. Она тоже перебивалась случайными заработками, но ее жизнь отличалась куда большей стабильностью, чем жизнь сводного брата. Она жила одна в квартире напротив родительской, в доме № 60 по 90-й улице, и подрабатывала к основному заработку, присматривая за детьми из зажиточных семей восточной части Манхэттена, провожая и встречая их из школы. Джейн Сантр, мать Марси, сразу узнала «похитительницу из автобуса» по описанию стражей порядка: Кристин Поль время от времени присматривала и за ее дочерью. Познакомились они в ресторане La Potagerie, владелец которого в то время был ее любовником.

Доминик все предусмотрел. Идея пришла ему в голову в ноябре 1977-го, когда в один из вечеров он, как обычно, бездельничал, валяясь на диване в квартире родителей, – привычное для него занятие. В тот день взволнованная Кристин сунула ему под нос какую-то «желтую» испанскую газетенку, где смаковалась жизнь селебрити:

– Глянь, это же я!

И правда, на заднем плане фото он увидел старшую сестру в элегантном белом комбинезоне в окружении детей лет одиннадцати возле Бродвейского Винтер Гарден Театра, где тогда шла музыкальная комедия «Битломания» о ливерпульской четверке. Джейн тогда попросила сфотографировать Марси и весь ее класс во время похода в театр, приуроченного ко дню ее рождения. В углу фотографии был ясно виден Кельвин Кляйн, тоже захотевший сопровождать дочь в такой знаменательный день.

– Ого, да ты водишь дружбу с богатыми и знаменитыми! – воскликнул тогда Доминик, уверенный, что его сестра состоит в свите знаменитости.

С этого момента в его голове стал вырисовываться план: похитить девчонку и запросить у богатого отца сто тысяч баксов за ее освобождение! Да проще простого. Детские игрушки! Он все предусмотрел и разработал схему действий, которую назвал «план пятидесяти пяти дней». Почти два месяца парень тщательно отслеживал жизнь Кельвина Кляйна – сначала по книгам и журналам, которые регулярно брал в муниципальной библиотеке Манхэттена на 42-й улице. Ему хотелось узнать все о человеке, чьей жизнью он был околдован. Потом он вообразил себя частным детективом и начал часы напролет простаивать под окнами квартиры и офиса знаменитого модельера. Он изучил его рабочее расписание и все передвижения, прячась в дверных проемах соседних домов. При этом все сведения он тщательно заносил в черную записную книжку и без конца щелкал фотоаппаратом. Вторая часть его плана состояла в том, чтобы как можно лучше изучить привычки потенциальной жертвы. С той же тщательностью он отслеживал каждое движение Марси: ее ежедневные походы в школу и из школы, кто из нянек и в какой день ее сопровождал, насколько часто она видится с отцом… И так же тщательно заносил все в блокнотик.

«Он действительно думал, что способен всех перехитрить», – вспоминал Стивен Гэн. Поскольку Доминик чувствовал себя как в детективном фильме, он прочесал множество городских улиц и переписал номера всех телефонов-автоматов. Оттуда он и будет звонить Кельвину Кляйну в день похищения, чтобы передать четко разработанные инструкции на весь этот нелегкий день. Уговорить Кристин Поль было нетрудно. Это ей он поручит деликатное задание увезти Марси. «Да проще простого!» – подумала она тогда. Девочка ее знает и доверяет ей. Марси привезут в маленькую двушку Кристин. Впрочем, телефон как средство связи злоумышленники все же оставили, чтобы общаться между собой. Третьим членом преступной шайки стал Сесил Уиггинс, приятель Доминика, работавший грузчиком в бакалейной лавке. Его миссия заключалась в том, чтобы предоставить автомобиль, на котором можно будет увезти Марси и Кристин Поль, а потом стеречь девочку, пока Доминик не получит выкуп.

После двух месяцев тщательной подготовки Доминик решил, что пора действовать. Он был уверен, что разработал блестящий план и ничто не сможет ему помешать. Однако препятствие возникло уже в первые часы назначенного дня – 3 февраля 1978 года. Рано утром Доминик отправился на квартиру Сесила, но открыла ему подружка приятеля. Сесила задержали за превышение скорости в состоянии алкогольного опьянения, сам он находился в вытрезвителе, а его машина на штрафстоянке! Мгновенно был найден запасной план: Кристин Поль в одиночку займется транспортировкой девочки до своей квартиры на такси и убедит ее, что и сама тоже стала заложницей. Якобы какие-то двое мужчин угрожали ей смертью, если она откажется увезти Марси.

– Алло! Деньги при тебе?

Звонок, которого так дожидался Кельвин Кляйн у себя в кабинете, прозвучал только в три часа дня. Его тут же окружили десятки агентов ФБР, но он прекрасно держался и сохранял хладнокровие, сразу потребовав, чтобы ему дали поговорить с дочерью.

– Ее со мной нет! Деньги при тебе? – настаивал Доминик.

– Да! Да! – рявкнул в трубку Кельвин Кляйн, позволив ярости выплеснуться наружу.

– Клади их в бумажный пакет. У тебя двадцать минут, чтобы доехать до телефонных кабинок на углу Лексингтон и 42-й улицы. Я позвоню, – грубо отрезал похититель и бросил трубку.