– Вы хотели видеть меня, – принцесса оторвала взгляд от окна и встретилась с внимательным и серьёзным взглядом серых глаз.

– Это он, – она указала на заметно нервничавшего Люмена, – хотел видеть.

– Да, – не стал отпираться тот, – дело касается вашей дочери.

– Что на этот раз? – приподнял брови отец.

– Она обнаружила в себе дар Целителя, – сказал Люмен и тут же добавил без особой уверенности в голосе, – Бог благословил её.

– Как это проявилось? – спросил отец. Он не выглядел удивлённым. Казалось, он ждал чего-то подобного.

– Сначала служанка. Клеомена ощутила её боль как свою. А потом Ал. Она повредила себе руку…

– Да, и, может, нам поговорить об этом лучше? – перебила его Клеомена, – это было серьёзное повреждение, следует узнать, где она его получила, а не выдумывать всякое…

– Погоди, – поднял руку король, – об этом потом. Ты можешь определить силу дара?

– Могу, – кивнул Люмен. Он явно испытывал облегчение оттого, что его слова приняли всерьёз, – дар сильный. Может быть, даже сильнее моего.

– Что ж, это важная новость, – сказал король, – такой дар следует держать под контролем. Его нужно развивать.

– Кому нужно? – вскинулась принцесса, – уж точно не мне!

– Ошибаетесь, Ваше Высочество, – обратился к ней Люмен, – прежде всего, это нужно вам.

– А чего это ты вдруг вспомнил о манерах?!

– Тебе придётся обучать её, – король взглянул на целителя, как показалось Клеомене, сочувственно. И это разозлило её ещё больше, – я не могу доверить это кому-нибудь другому.

– Я понимаю, – снова кивнул Люмен, – я готов.

– Не готова я, – вставила принцесса, но они проигнорировали её.

– Ты можешь обращаться к ней без особых церемоний, так как теперь ты её наставник.

Они ещё какое-то время обсуждали дальнейшую жизнь Клеомены без её участия. Это раздражало без всякой меры! Она чувствовала себя невидимкой. Почему отец не считается с её желаниями? Он не дал ей выйти замуж, чтобы теперь унизить ещё больше, отдав под начало какого-то целителя?! А может быть…

– Это то самое… – спокойно, с расстановкой произнесла принцесса, отчего мужчины всё-таки обратили на неё внимание, – для чего я предназначена? Об этом ты говорил тогда? Отец, мне нужно знать!

Король вздохнул, подошёл к ней и слегка приобнял.

– Да, дорогой мой ребёнок. Это то, чего я ждал.

– Какая глупость, – покачала головой та, – это всё похоже на дурной сон.

– Иди, отдохни, – сказал отец, – и слушай наставника, девочка моя. Поверь мне, тебе это нужно.

Клеомена ничего не ответила на это и медленным шагом направилась к двери. Целитель поспешил за ней.

– Однако, – заговорил Люмен, когда они уже шли по коридору – ты настоящий вулкан. Столько эмоций, и это после успокоительного отвара, что я дал тебе. Страшно подумать, что было бы, если бы ты его не выпила.

– Ты ещё не знаешь, на что я способна, – усмехнулась Клеомена. Новость ошеломила её, думала ли она утром, что такое возможно?

– Тебе станет легче, если ты смиришься, – посоветовал ей целитель.

Ему не следовало говорить это.

– Да? – с нарастающей грозой в голосе заговорила девушка, – я принцесса! А принцессе не пристало целительствовать! У меня были иные планы на мою дальнейшую жизнь!

– Красавчик Логвик, не так ли? – вставил Люмен и сам пожалел о своих словах.

– А хоть бы и он, почему бы и нет? Я замуж собиралась! – не стала скрывать Клеомена, – танцевать на балах, гулять в своё удовольствие, разбирать тяжбы в своих владениях, щеголять модными платьями. Но уж точно не нянчиться с больными! И знаешь что? Я не буду это делать. Ни.За.Что!

– У тебя нет выхода, – возразил мужчина, – мы всё обсудили с твоим отцом, ты будешь учиться каждый день.

– Вот пусть он и учится, если хочет! А я буду жить так, как приличествует принцессе.

– Ты и осьмицу не продержишься, – в тоне Люмена была слышна такая непоколебимая уверенность, что Клеомене захотелось вцепиться ему в физиономию. Видимо, это отразилось на её лице, потому что целитель поспешил прочь, бросив, однако, перед уходом, – как только заболит весь мир, иди ко мне. Средство есть.

– Поглоти тебя тьма! – крикнула ему вслед принцесса. Служанка, протирающая пыль, испуганно взглянула на девушку и поспешила скрыться с глаз.

– Правильно, – сказала ей вслед принцесса, – оставьте меня, наконец, в одиночестве.

Она поступила так, как говорила. Выбросив из головы все мысли о целительстве, принцесса занялась собой. По слухам, Логвик должен был приехать совсем скоро. При мыслях о нём в груди просыпалась почти уже незаметная, но всё ещё неистребимая тоска. Клеомена пыталась вернуть прежнюю жизнерадостность, но временами на неё накатывала невнятная чернота, заслоняющая всё остальное. Было ли это причиной неудачной влюблённости или глупого ненужного дара – она не знала.

Клеомене понадобилась вся сила воли, чтобы привести себя в порядок. Она живо интересовалась модными фасонами и причёсками, заставила Елену выучить их все, так что та совсем забросила Элисану и Ольгерд, на что те не жаловались. У Элисаны был её Белый рыцарь, а Ольгерд совсем помешалась на трирогах и ездила верхом большую часть времени.

Логвик должен увидеть её цветущий вид и всё понять. Специально к его приезду она приготовила особый наряд, платье на эфийский манер. Разрез лёгкого многослойного платья цвета сусального золота был достаточно широк, чтобы из-под него выглядывали шаровары королевского синего цвета, плечи оставались открыты, так что ничто не мешало ими любоваться. И волосы, её гордость, будут спадать на плечи изящными локонами.

Он сравнит её с Альберикой и поймёт, что поторопился. Захочет вернуть её. Но Клеомена лишь посмеётся над ним. Ей не нужны предатели.

От приятных мыслей отвлёк вздох Елены.

– Что ещё?

– Мы с тобой слишком много экспериментировали с причёсками в последнее время, – посетовала та, – взгляни, волосы стали выпадать сильнее прежнего.

И она повертела расчёской перед носом принцессы. И правда, на расчёске был изрядный колтун.

– Успокойся, – поморщилась Клеомена, – мы нашли идеальную причёску. Эксперименты подошли к концу.

Но следующим утром принцессе бросилось в глаза, что на подушке осталось изрядно волос. Клеомена нервно выкинула их, прежде чем служанки заметят что-то. Не хватало ещё, чтобы по Серому замку поползли слухи об этом.

«Обращусь к Люмену, пусть посоветует укрепляющее средство», – подумала она, но тут же сама себя одёрнула. Идти к Люмену не хотелось. Она избегала общества целителя уже несколько дней. Он же как специально каждый день попадался ей на глаза, не заговаривая, но сверля её укоризненным взглядом. Если она придёт к нему с просьбой, он тут же напомнит обо всех этих глупостях.

Хуже было то, что «глупости» начали напоминать о себе и без Люмена уже спустя осьмицу. Клеомена стала чрезвычайно чувствительна. Теперь она знала, что у кого болит. Казалось, что здоровых людей вообще не осталось в замке. Первые дни она замечала только совсем уж тяжёлые случаи, вроде переломов, больных зубов и резей в животе, но чувствительность усиливалась, и вскоре Клеомена стала ловить малейшую головную боль, старческую ломоту в костях и прочее в таком духе. Сначала она стала избегать всех стариков, потом к ним прибавилась добрая половина замка. Вернее, недобрая, судя по их многочисленным болячкам.

Спустя десять дней после обнаружения дара Клеомена сломалась, но, вместо того чтобы пойти к Люмену, засела в комнате, приказав никого не пускать туда. Она сидела в своём любимом кресле, сжавшись в комок боли, и тихо стонала. Она даже не решилась открывать глаза, потому что вместо привычных очертаний комнаты видела сплошные блики и цветные пятна, мерно раскачивающиеся, словно гигантских размеров волны.

– Упрямица, – лёгкое, почти неощутимое прикосновение к вискам, – нельзя же доводить себя до такого.

Она не сразу узнала тихий шелестящий голос. Открыв глаза, завертела головой, но блики и цветные пятна заслонили собой всё.