Я пожимаю плечами.

— Возможно, я этого заслуживаю. Я первым убежал. В любом случае, тебе нужно поступать правильно по отношению к своей подруге.

— Поступать правильно обычно отстой.

— Практически всегда.

Она целует меня и возвращается обратно. Через стекло я вижу, как она даёт Ринко зелье и ведёт её в процедурный кабинет.

В стекле ещё одно отражение. Призрак. Я поворачиваюсь, и там стоит маленькая девочка. Синее вечернее платье с оборками и нож размером с её ногу. Она смотрит на меня так, словно я крыса на её торте ко дню рождения.

— Кто ты? — спрашиваю я.

Она ничего не отвечает.

— Что, чёрт возьми, с тобой не так? Почему ты убиваешь людей? Тебя разозлили? Ты голодная?

По-прежнему ничего. Я делаю шаг к ней. Она делает шаг назад. Я делаю ещё один. Земля дрожит, словно при небольшом землетрясении. Я смотрю вниз на ноги. Когда снова поднимаю взгляд, девочки уже нет. Я подхожу туда, где она стояла. Затем к дальней стене. Опускаюсь на колени, чтобы заглянуть под все машины. Земля уходит из-под ног, и я плашмя приземляюсь на спину. Примерно тридцать минут назад меня переехал пикап. Это было больно. Падение с двух метров на больную спину ещё болезненнее. Я лежу в свежей грязи, пытаясь перевести дыхание.

— Привет, Старк.

Голос хриплый. Слабый шёпот, едва слышный на фоне шума уличного движения.

Я лежу в глубокой как могила дыре. Тут есть ещё одна дыра, похожая на ведущий в темноту туннель. Голос доносится оттуда.

— Что происходит?

Высушенный труп с серой пергаментной кожей, натянутой, как папиросная бумага, высовывает голову из дыры, словно черепаха, и втягивает обратно, едва её касается свет.

— Не узнаёшь меня? — спрашивает труп.

— Ты грёбаный скелет. Как я должен тебя узнать?

— Когда-то давным-давно ты хотел убить меня. Затем хотел спасти меня. Не сделал ни то, ни другое. Ты позволил Паркеру убить меня.

— Черри? Это ты?

Черри Мун была членом моего старого Магического Круга. Одной из тех, кто просто стоял и позволил Мейсону отправить меня в Ад. За то, что она оставалась в стороне, Мейсон наградил её даром юности. Бросающей в дрожь юности. Кэнди увлекается японскими мультфильмами, но Черри Мун хотела быть мультяшкой. Вечно препубертатная игрушка для взрослых Сейлор Мун в школьной форме. Знаете, каково это, когда с тобой заигрывает тридцатипятилетняя женщина, которая выглядит так, словно ей двенадцать? Нет. Не знаете. Это странно и неприятно на стольких уровнях, что я не могу начать их считать.

— Это ты уронила меня в дыру в «Бамбуковом доме»?

— За тобой повсюду следует множество копающих туннели мёртвых девушек?

— Ты не дала меня подстрелить.

— Да. Ты у меня в долгу. Ты не спас меня, когда я была жива. Я хочу, чтобы ты спас меня теперь.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Убей эту маленькую девочку.

Когда я в первый раз увидел её, то подумал, что Черри — призрак, проклятый оставаться на Земле, и эта дыра была всего лишь призрачной проекцией из её разума. Видя её скелет, втиснутый в узкий туннель, я понимаю, что ошибался. Черри сама это сделала.

— Эта девочка обижает вас?

— Она убивает нас. Всех других призраков и духов в Лос-Анджелесе. Когда не убивает вас, она прячется с нами в Тенебре[150]. Убивает нас точно так же, как убивает живых, и мы не знаем почему.

Когда Черри умерла, она так боялась двигаться дальше, что превратила себя в Трещотку. Трещотки — это призраки, настолько травмированные смертью, что даже не могут преследовать людей или появляться в определённых местах, как нормальные призраки. Они плотно прилипли к своим телам. Буквально преследуют свои трупы и прокладывают ими туннели из одного места в другое. Они не выходят на поверхность, потому что у них хрупкие тела, и боятся, что их по ошибке примут за зомби. Трещотки, пожалуй, самая жалкая вещь в мире.

— Я не знаю, чего ты хочешь, чтобы я сделал. Я не могу приблизиться к этому ребёнку.

— Ты путешествуешь между мирами. Я видела, как ты прибыл сюда из Ада. Отправляйся в Тенебре и останови её.

— Я не знаю как.

— Выясни.

Я подхожу ближе к дыре. На этот раз Черри не отступает. Я протягиваю руку. Она медленно протягивает вперёд свою, пока наши пальцы едва касаются друг друга. Я был прав. Она реальная. Призрак, прячущийся в своих собственных костях.

— Боже, Черри, всё, что тебе нужно сделать, это просто расстаться. Выберись из этого тела. Выберись из царства призраков. Отправляйся туда, куда тебе предначертано идти.

— Нет! — отвечает она. — Думаешь, Небеса ждут меня с распростёртыми объятиями? Мы оба знаем, куда я отправлюсь, и пока эти кости держатся вместе, я останусь прямо здесь.

— Я смогу помочь, когда ты попадёшь в Ад. Как ты сказала, я не смог спасти тебя, когда ты была жива. Возможно, я смогу помочь теперь, когда ты мертва. Но тебе нужно расстаться.

Она подползает ближе к отверстию туннеля. Я вижу её безгубую улыбку и глазницы, полные земли и сухих корней растений. Мне хочется отвернуться, но я этого не делаю.

— Где ты держишься, когда не преследуешь меня?

— Я перебралась на старое кладбище на поле старых кладбищ. Это самое странное место. Полное эфирных призраков и физических призраков вроде меня.

Она издаёт звук, почти похожий на смех.

— Там практически пробка из нас, туннелистов. Нам приходится копать осторожно, иначе можем провалиться в камеры друг друга.

— Что ты имеешь в виду под полем кладбищ? Что это за хрень?

— Это как кладбище для кладбищ. Или сад, где какая-то добрая душа насадила мертвецов, и где мы живём. Ступай поговори с Тедди Остербергом. Он тот, кто собирает кладбища. Я всего лишь один из цветов в его саду.

— Итак, эта маленькая девочка убивает Саб Роза, гражданских, а теперь и призраков. Она пыталась убить другого Старка, так что она пыталась убить ангела. Тебе известно что-нибудь о нём?

— О другом Старке? Он симпатичнее тебя. Как ты в былые времена. Теперь на тебя жалко смотреть. Девушке нравится несколько шрамов. Они придают мужчине характер. Но у тебя, дорогой, больше никаких шансов со мной.

— Кто-нибудь называет Тенебре Голубыми Небесами?

— Боюсь, мы просто старые Тенебре. Скажи, что поможешь нам.

Я лезу в карманы за «Проклятием» и вспоминаю, что отдал последнюю. В любом случае, Черри не хотела бы, чтобы я курил. Высушенные трупы — идеальная растопка.

— Если Тедди Остерберг коллекционирует покойников, он мог быть связан с девочкой, а я знаю, что девочка связана со святым Джеймсом. Я проверю его. Возможно, я смогу помочь нам обоим.

— Спасибо.

— Не прослезись. В основном, я делаю это для себя. Если я смогу добраться до короля Каира первым, то отправлюсь за ним. Я собираюсь причинить ему смертельную боль. Я устал от тех, кто пытается меня убить. В Даунтауне. Здесь. Это начинает раздражать.

Она издаёт шепчущий звук, который мог быть смехом.

— Знаешь, как говорят? Все птицы возвращаются в родное гнездо. Прошлое настигает нас. А у тебя неплохое прошлое, Сэндмен Слим.

— Философия из уст трупа. Уверена, что ты не гречанка?

Она по-черепашьи убирает голову обратно в дыру.

— Скоро увидимся. Не забывай меня.

— Это вряд ли.

Черри скрывается в темноте. Слышится шорох и потрескивание старых костей, пока она разворачивается и ползёт обратно тем же путём, которым пришла. Бездомный труп, живущий в захваченном гробу. До какого отчаяния нужно дойти, чтобы так жить?

Я ловлю такси на углу Голливуда и Сансет, и оно везёт меня в «Шато Мармон», традиционную ночлежку звёзд шоу-бизнеса и состоятельных мудаков со всего мира. Джон Белуши[151] скончался там от передоза. Джим Моррисон[152] выпадал из окон под кислотой. Хантер Томпсон[153] пил возле бассейна, а несколько месяцев назад я играл роль телохранителя другого Люцифера, пока тот находился в своём тайном люксе наверху. Теперь, когда я этот чёрный лесной зверь, номер мой. Полагаю.