Я оперлась руками о подлокотники и попыталась встать. Не вышло. Тогда правой рукой дотянулась до массивной ручки шкафа, а второй рукой снова уперлась в кресло. Я пыхтела и тяжело дышала, но таки смогла подняться на ноги. Это была победа. Продолжая держаться за ручку, оглядела себя в зеркало. Белье сидело идеально: лиф выгодно подчеркивал и поддерживал грудь, которая, как оказалось у меня есть, тонкая талия и даже бедра, не смотря на болезненную худобу, выглядели привлекательно. Маленькие кружевные трусики смотрелись кокетливо и игриво.

«Я взрослая! Я, правда, уже взрослая» - пронеслось в голове. Собственный вид настолько потряс, что даже не заметила, как осталась стоять на ногах, больше не придерживаясь ни за что. Ладонями прикоснулась к груди, погладила шею. А ведь если я отращу волосы и научусь делать макияж, то стану такой же красивой, как когда-то была моя мама. Папа всегда говорил, что я очень на нее похожа. Захотелось надеть самое лучшее платье и скорее накраситься. В памяти всплыли наши разговоры с Беллой и Эмелиной, в которых они уверенно утверждали, что моя болезнь не помеха личному счастью.

- Эва? – Удивленный голос доктора Вирджина застал меня врасплох. Я не услышала, как он вошел. Резко обернулась и потеряла равновесие. И без того слабые ноги подкосились, и я полетела навстречу полу. Как Вир успел меня поймать – до сих пор не понимаю, но в самый последний момент ему удалось подхватить меня на руки, оттолкнув кресло в сторону. Вид у мужчины был потрясенный – кажется, он сам не верил что успел. Осторожно отнес меня на кровать и уложил, продолжая прижимать к себе.

Я была смущена и напугана, но тепло шедшее от мужчины и его запах, который окутал меня, словно запустил внутри какой-то механизм. Наши глаза встретились, и я, сама от себя того не ожидая, подалась вперед, целуя его прямо в губы. Мое сердце готово было выскочить из груди от собственной смелости. Доктор напрягся, и подумалось, что вот сейчас он меня оттолкнет и скажет что-нибудь хлесткое. Но вместо этого Вирджин лишь сильнее сжал в своих объятиях и ответил на поцелуй. Вот только он это делал не робко как я, а с опытом взрослого мужчины.

Когда он от меня оторвался и заглянул в абсолютно пьяные глаза, то выдохнул:

- Твой дядя мне голову оторвет за это!

- А мы ему не скажем. – неуверенно рассмеялась я. – Ведь не скажем же?

- Я не самоубийца. – хохотнул Вир и поднялся с кровати. Пару секунд молча смотрел на меня, а затем вкрадчиво попросил:

- Умоляю тебя, Эва, прикройся, а то я не знаю куда деть свои бесстыжие глаза.

Я спешно натянула покрывало до самого подбородка, чувствуя как дрожу от переизбытка эмоций. Между нами возникло чувство неловкости. Вирджин пригладил волосы и, бросив мне: «Подожди!», выскочил из комнаты. «Как будто я могу куда-то деться» - про себя хмыкнула я. Через пару минут он вернулся обратно, держа роскошный букет белых роз и большого мягкого медведя.

- С днем рождения! – Торжественно произнес Вир, протягивая подарки. – Я хотел вручить вечером, но думаю сейчас тоже хорошо.

Я ошалело уставилась на цветы. Нет, мне и раньше их дарили, но не такие. Это был букет, какой дарят знаменитым актрисам, певицам…или возлюбленным. Подобные дядя дарил чуть ли не каждую неделю Лине. Теперь и я такой получила. Тут же зарылась лицом в цветы и поняла, что меня сейчас разорвет от счастья.

- Спасибо! – прошептала, оглушенная собственными чувствами. – Это так приятно.

- Прекрасные цветы для прекрасной девушки. – ответил он и, наклонившись, быстро меня поцеловал в уголок губ. Стоило ему отстраниться, как в комнату вошла Белла. Она странно посмотрела на нас, но ничего не сказала. В руках у нее была коробка, перетянутая розовым бантом.

- Тут привезли подарок от родителей Эмелины, а вместе с ним открытку. – Она передала мне посылку, я же отдала ей букет, для которого она пошла искать вазу. Доктор Вир послал мне ослепительную улыбку и тоже покинул комнату. Я тут же прикоснулась пальцами к губам. Только что случился мой первый поцелуй с невероятным мужчиной. И он мне ответил. ОН МНЕ ОТВЕТИЛ! Хотелось одновременно смеяться и спрятаться под оделяло с головой. Что он обо мне подумал? Я же буквально накинулась на него, будучи практически голой. Решила пока не думать об этом, а то есть шанс, что я запрусь в своей комнате и не выйду отсюда до конца жизни, сгорая от стыда.

Посадив медведя возле себя, прочитала послание от новых родственников. В открытке были написаны сердечные поздравления и добрые пожелания здоровья. Отложив картонку в сторону, открыла коробку и ахнула. Внутри лежало платье. Оно было из тонкой блестящей ткани, длинное, на бретельках и со скромным разрезом сбоку юбки. Но больше всего меня поразил цвет – графитовый. Казалось, мне юной девушке, хорошо подошли бы нежные светлые оттенки, но именно это платье было выбрано под цвет моих глаз. Мать Лины была выдающимся дизайнером одежды, и сейчас я держала в руках один из ее шедевров. Когда надела его на себя, поразилась – насколько хорошо оно село.

Вернулась няня и, увидев меня сидящую на кровати в нарядном платье, выронила вазу с цветами. Благодаря прочному стеклу ваза не разбилась, но на полу образовалось уродливое мокрое пятно. Цветы рассыпались, тем самым добавив беспорядка. Белла потрясенно смотрела на меня, прижав руки к груди.

- Не красиво? – расстроилась раньше времени я. Женщина замотала головой, потом закивала, и невозможно было до конца понять, что она имеет в виду. Няня быстро навела порядок в комнате, подкатила кресло, которое так и продолжало стоять не далеко от шкафа, и помогла мне пересесть. Затем принялась колдовать над моим лицом и причесывать волосы. Как бы я ни просила, зеркало мне не показывала. Даже когда в комнату попытались зайти дядя вместе с женой, она их безжалостно выгнала, сказав, чтобы ждали в столовой, ибо завтрак подадут туда.

И вот настал миг, когда я смогла увидеть свое отражение. Это была я, и не я. С той стороны стекла на меня смотрела привлекательная девушка, со стильной прической и нежным макияжем. Даже бледность и острые скулы не портили впечатление. На счет платья я не ошиблась – оно настолько изумительно смотрелось на мне, подчеркивая глубину глаз, что я не могла оторвать от себя взгляда.

- Ты настоящая красавица. Лет через десять рискуешь превратиться в роковую женщину, помяни мое слово.

- Если доживу. – смутившись, отшутилась я, за что тут же получила затрещину.

- За что? – заныла, потирая пострадавший затылок.

- За то, чтобы глупости такие больше не болтала. А теперь скажи мне, девочка моя, что у тебя с Вирджином? – и увидев, что я собираюсь отнекиваться, предупредила – Учти, я все видела.

- Ничего ты не видела. – Обличила ее я, хотя внутри все сжалось.

- Ну хорошо, не видела. Но то, как вы друг на друга смотрели, говорит о многом. У вас что-то было?

Я зажмурилась, пытаясь унять дрожь, и чувствуя, как удушливая волна стыда затопила все мое существо.

- Няня, молю, не надо таких вопросов! Ничего между нами не было. Я только его поцеловала и все.

- И все? – кажется, Белла была разочарована. – А он?

- И все! – отрезала я. – А Вир ничего. Поздравил меня с днем рождения и ушел. Это был просто дружеский поцелуй.

- Эх, молодо-зелено, обманываешь ведь. Ну да ладно, дело ваше. Он вроде парень нормальный, и холостой. Вот только ты не торопись.

-В смысле? – растерялась я.

- В прямом. Он уже взрослый и у него потребности есть определенные, а вот ты мелкая еще и здоровьем слабая. Но думаю, он не совсем дурак, и все понимает – подождет годик-два.

Мне было крайне неловко от таких разговоров, но еще сильнее страшила мысль, что нас с Виром едва не поймали на горячем.

- Белла, ты только дяде ничего не говори, ладно?

- Я-то смолчу. А вот если твой доктор на тебя виды имеет, то сам обо всем расскажет. Если нет, значит не честный он, и не надо тебе с ним дел иметь.

На том и закрыли тему. Хотя уверена, что просто так от меня Белла теперь не отстанет.