Матильда, дни или годы

во сне, в лихорадке,

здесь или там,

пригвождённый,

с перебитым хребтом

я истекал доподлинной кровью,

то погружаясь в небытие,

то пробуждаясь:

больничные койки, чужеземные окна,

белые халаты сиделок,

ноги словно в цепях.

Потом — эти странствия,

и вновь моё море:

твоя голова в изголовье,

твои руки, как птицы,

в лучах моего света

над моей землёй.

Как это было прекрасно: жить,

когда ты живёшь!

Мир становится самым лазурным и самым земным

по ночам, когда сплю,

огромный,

в колечке твоих быстротечных рук.