— Дима, мне нужно знать более подробно о тех обязанностях, которые я буду исполнять.
— Будешь? — она согласилась. Ни воплей, ни истерик. Девчонка на самом деле поражает своим спокойствием и пониманием ситуации. Вопросы по делу. Ни какого лишнего любопытства. Она слушала и задавала вопросы. Голос красивый. И губы. Ее рот слишком притягивает. Аж кончики пальцев покалывает от желания прикоснуться.
— Еще вопрос. Может, в какой-то степени из-за него я здесь.
— Детский дом?! — он подался к ней ближе. Улыбнулся. Так близко эта его чертова улыбка! Демон. Как есть демон! Захотело перекреститься. Потому что ее обессилевшее сердечко совершило кульбит, ударившись о ребра! Такой Дима совратит и святого. Эти черные умопомрачительные глаза под густым веером ресниц. — Дыши, принцесса! Слышишь? Элли! Серебряные башмачки не обещаю, но кое-что могу. Звонила мне Анна Павловна. Рассказала о некой футболистке-скалолазке!
Ее пугает то, как он читает все в ее душе! Насквозь! Словно она стеклянная витрина, где во всей красе выложена душа! Прожигает ее до посинения губ. Захотелось приблизиться. И понять. Его. Всегда такой холодный, отстраненный. Но! Внутри есть те самые грани. Словно заворачиваешь за угол, а там опачки! Сюрприз. вот и этот парень один сплошной сюрприз!
— Мне все равно, что тебе названивают все женщины нашей страны!
— А я и не думал, что именно это должно тебя волновать. Я тоже решил начать новый марафон, скалолазание в мир! Доступно для всех детей! — читать ее эмоции и попытки их скрыть, это нечто! Девчонка, затаенный огонь. Ее танец бочиком до сих пор кружит голову. Очуметь. Зараза. Реальный рыжий вирус. Затягивает.
— Для всех? И для тебя самого? — он не ответил. Маленькая зараза! Знает за какую ниточку побольнее дернуть. Хочет поиграть. А это интересно.
Элина попыталась отодвинуться, но ее подушку тут же пододвинули ближе. Маневр для быстрой смены разговора?
— Не дергайся. Тихо сиди. Не трону я тебя, принцесса. — прошептал ей на самое ухо.
Вот тут Элину словно раздирало что-то не особо приличное ляпнуть. Да и лучший способ защиты это нападение. Теперь она склонилась ближе. Так, что дыхание обожгло кожу на его шее. Девушка даже чуть застонала, чтобы этот звук проник в его разум.
— Считаешь, я всего лишь ребенок? Способ держаться подальше?! Как хитро и как же глупо.
— Твой голос, слишком музыкальный. Это же лишь кажется? Ты и петь умеешь? — он недоверчиво смотрел в ее зеленые глаза. Девушка вздохнула. Улыбнулась и все же отодвинулась. — Где предел твоих возможностей?
— Ты же был тогда, у озера! Все видел и слышал.
— Там был вой пьяной толпы, — он кривил душой. Ее голос, бархатный и сильный, легко выступал на первом плане, даже среди пьяной толпы. Сейчас он хотел услышать то, как она будет петь для него. Каждые мгновения их коротких встреч он сохранит в своем тайнике, под мхом и плесенью темной души.
И тут Элина сделала нечто! Поднесла к лицу пальцы и начала их облизывать. Она ела мясо руками. И выглядело это так естественно, так сокровенно и эротично. Дима потянулся к ее руке, но одернул себя. Его уже столько раз за пару часов словно молнией прошибало, что волосы дыбом стояли. И не только волосы.
— Хватит. — очередной приказ. Низкий, чуть охрипший голос. И желание сорвать все запреты самому себе!
— Это тебе хватит мне приказывать! Ясно?!
Элина взяла салфетку и вытерла пальцы, рот. Медленно. При этом она неотрывно смотрела прямо в его глаза. Она могла быть или казаться смелой. Рядом с этим человеком она вообще себя не узнавала! А потом прикрыла веки, слегка отвернулась. И помещение заполнил мягкий, тягучий голос. Да. Она умела петь. И Дима понимал, что слушая, хотел плакать. Плакать от того, как болезненно в его пустое холодное сердце проникает тепло. Словно все внутри давно заморожено. И теперь нестерпимо согревается.
Секунду назад было нежно и тихо,
Летали, шептали, любили, затихли –
И так без конца.
Секунду назад было нежно и сладко,
Ты спал, я тобой любовалась украдкой,
Касалась лица.
Я падаю с неба сгоревшей кометой,
Я лбом прижимаюсь к стеклу до рассвета,
Твой смех на повторе в моем диктофоне
И важное что-то ты просто не понял.
Зачем мне теперь красота?
Я без тебя сирота…
И запах сандала, и запах скандала,
Пустое шоссе, пять минут до вокзала,
Мы страны делили все поровну вместе,
Но в них без тебя мне не интересно.
Зачем мне теперь красота?
Я без тебя сирота
Секунду назад было столько впервые,
Захлопнули двери в нелепом порыве…
Апрель не помог.
Секунду назад оборвали все нити,
Я больше не верю в любовь, извините,
Жестокий урок
Диана Арбенина — Секунду назад
Встал. Немного растерянно осмотрелся. Элина продолжала петь. И слова, и мелодия отразились на ее лице. Она так сильно влюблена? Это тоска и печаль в голосе. Его скручивало пополам от этих мыслей.
Бешеное желание обладания. Страсть. Выжигают его. Разрушают и возрождают. Сделать ее своей. Присвоить. И пусть весь мир летит к чертям собачим. Когда это началось? Слова Дианы и угрозы, которые он услышал, лишь предлог. Тобольский так и кружиться вокруг. Плевать! Совершенно наплевать! Внимательнее вглядываясь в эту девочку, понимал, что сам себя загоняет в ловушку. То, что под запретом. Эта девочка точно не станет просто исполнять его грязные порывы. Даже притворной покорностью, она умудряется его волновать! Она считала, что он ненавидит. И все же здесь. О чем думает сейчас? Что твориться в ее хрупком ярком мире? Ему хотелось знать о ней все.
Элина замолчала и подняла глаза. Дима прошелся пятерней по волосам. Сука! Даже руки трясутся. Никогда не стоял вопрос, что делать дальше, рядом с очередной красоткой. Сейчас эта девушка зародила в его сознании нечто новое. Неизведанное. И пугающее. Она не просто очередная красотка.
— Да простит меня Диана Арбенина, сфальшивила немного. Давно не пользовалась голосом для пения. — беззаботно так и легко сказала. Если б только увидела, что с Димой творилось. Всего лишь песня.
— Иди в комнату. И лучше закройся на замок. — Очередной приказ. Это стиль его общения. Только на Элину приказы действуют с точностью, наоборот!
Элина встала. Она сама подошла к Диме. Очень близко.
— Я тебя не боюсь, Дима. Можешь, кого угодно запугивать, и прогонять. Ты не такой, каким хочешь казаться. И знаешь что, не стану тебе помогать бороться со своими демонами. Не смей меня обижать!
Дима тихо рыкнул. И резко схватил девушку за предплечье. Он и так на взводе. И дело вовсе не в ее страхах или обидах, не в том, что они оба чувствуют! Нельзя! Просто быть рядом нельзя!
Он развернул ее спиной к себе и одной рукой прижал. Крепко. Этой же рукой прошелся по горлу, спускаясь ниже. Губами ухватил мочку уха. Его дыхание обжигало кожу ее щеки. Элина дышала рвано и сложно.
— Отпусти! Дима! Убери от меня руки!
— Сказал же, уходи! Но вижу тебе любопытно, крошка?! — он медленно остановил ладонь на ее груди. Сжал. И застонал. Его стон, грудной, хриплый опалил жаром сознание девушки. Она выгнулась. Его вторая рука опустилась ниже талии. Там, где никто еще никогда не прикасался. Кроме самой Элины. Перед глазами так явно встал тот образ. Когда Дима обнаженный вколачивался в тело незнакомки. Элина дернулась. Но руки парня держали крепко. Оковы. Или она не сильно дергалась. — Скажи, как тебе нравится? Вот так? — он потянул шнурок на поясе шортиков. Проник под ткань, поглаживая живот. Там, где находился шрам. — какая нежная кожа. Могу поцеловать тебя здесь. Хочешь? Элли! Я смогу удовлетворить тебя лучше, чем брат.
— Ненавижу! Нет! — она закрыла глаза, понимая, что тает в этих чужих руках. Растекается бесплотной лужицей. Ей нравятся его грубоватые и неожиданные ласки. Она горит. Внутри настоящий неведомый ранее ураган. И это он. Дима! Он делает с ней это! Его язык ласкает шею. Оставляя ожоги на коже. Он ласкает ее живот, там, где шрам и татуировка!
