— Тебе надо съездить. Повидаешь маму, которую ты очень хочешь увидеть. – Так сказала жена.
И я улетел. Дома всё, как всегда. Только мама была грустной.
* * *
Итак, в августе я приехал. Сделали праздничный шашлык.
* * *
А после шашлыка — отец стал настойчиво собираться в глухую деревню, где я родился. И я сам туда рвался – именно в этот приезд. Исполнить, наконец, мечту! Автомобиль у отца теперь был. Мама отправила нас двоих, сама ехать отказалась.
И мы с отцом вдвоём осуществили сию мечту. Проехали по жаркой августовской дороге 160 километров туда и 160 – назад. Походили по деревне, отец попутно рассказал, показал. Поговорили и с местными жителями. Сделали несколько снимков, на память.
* * *
Честно говоря, я не очень впечатлился поездкой, ну, так всегда – обыденность гораздо более прозаичней, чем мечта.
* * *
Через пару суток я улетел назад – в Москву, на свою родину по призванию. А мама умерла через пять месяцев и девять дней. Рак почки, и уже шли метастазы в другие органы. Никто не знал, что у нее рак. Ведь ее даже лечил не врач, а фельдшер, в нашем городке. Елико врача то ли не было вообще, то ли он был в отпуске.
Фельдшер (к слову, мой бывший ученик, гримаса судьбы?) — дал направление в Областной центр, для диагноза, но по очереди надо было отстоять 4 месяца... С учетом того, что у мамы был ДМС – всё равно 4 месяца. Когда мама туда приехала, – было уже слишком поздно.
* * *
Все пять месяцев и девять дней – я находился в Москве, выживал, — и с мамой мы общались по телефону, примерно раз в неделю. Она ничего не говорила про слабость, про то, что сильно похудела, что последний год не выходит почти из дома...
Честно говоря, в августе 2014 года, я маму не очень узнал,
она сильно изменилась, но как-то не обратил на это
особого внимания, да и мама не распространялась, не желала…
А еще я знал — что Нина Анатольевна работала в своей школе до самого отпуска в июне, и в последние недели папа уж возил ее на машине, не было сил ходить на работу. Как она вела уроки – одному Богу известно. Я сам отработал пять лет в школе и знаю, что такое «Вести урок в школе». Это не труд шахтёра, и это не менее тяжёлая работа.
* * *
Тогда, к слову, я вообще не вникал в проблемы своей семьи, в Сибири. У меня своих проблем была куча, мы с женой как раз доедали последний хрен. Уж пятый год подряд в Москве, и конца нищете видно не было…
* * *
Когда маме поставили диагноз – то она запретила кому-либо говорить об этом. Даже родной брат и её родная мама (см. фото выше)… — о смерти узнали лишь в день смерти… Её положили в хоспис, как бы на химию. Но папа и брат знали, что всё бесполезно, 4-ая стадия какого-то редкого вида рака, счет как-то ВДРУГ стал идти на дни… И мама сама, наверное, знала… КАКОВО ЭТО – САМОМУ ЗНАТЬ?.. Я тоже знал, хотя и не верил. Я мучился от бессилия, потому что ничем не мог помочь, даже прилететь не мог. И глушил себя в работе за зарплату, а вечером – дописывая книгу «Азбука 18+».
* * *
Химиотерапию в итоге делать не стали. Причины мне было трудно выяснить, находясь за 3,5 тыс. километров от хосписа. Хотя логически можно обосновать, что угодно.
* * *
Мама сама мне позвонила, 15 января 2015 года, — и сказала, что у нее рак почки с метастазами в лёгкие. Я заплакал, как помню. Жена утешала, мы как раз были на работе – разносили почту, когда случился звонок. Да, тогда мы работали почтальонами в Москве.
* * *
У жены — папа умер от рака, за несколько лет до.
Она знала, что такое рак с метастазами.
После 15 января 2015 года – мы каждый день с мамой созванивались. Болтали о разной ерунде. Однажды она вдруг спросила:
— А помнишь, Андрей, ты спрашивал «на смерть», в том числе и на меня?..
Да, было дело по юности/глупости. Спрашивал у «чёртика», многие верно помнят/знают, что это было. Самодельный спиритический сеанс, на тетрадном листке в клеточку, — где задаешь «чёртику» вопросы, а он – отвечает с помощью иголки с ниткой. Многие, если не все, — школьники Советского Союза, — баловались этим… Я сдуру спросил, сколько проживет мама, папа и я сам… И вот маме выпало 64 года жизни, и эту информацию я как-то спьяну ей донес…
* * *
В другой день мама мне рассказала, что видела то ли во сне, то ли наяву – своего покойного отца (моего деда). Мол, стоит он под окном хосписа с узелком дорожным, и говорит:
— Нина, пора в путь.
* * *
Я говорил маме какие-то ободряющие вещи, что, мол, у нас с женой всё хорошо, — мы нашли классную работу и выбираемся из нищеты. Что типа и с книгами, и с кино – у меня всё наладилось. И скоро я всё издам как писатель, и всё сниму как режиссер…
* * *
В голосе мамы чувствовалась апатия. Ей были явно неинтересны мои слова о моём будущем. Она думала о своём будущем, точней, наверняка чувствовала развязку… Мы говорили по обычным кнопочным телефонам, ведь смартфоны только входили на русский рынок. А вацапов/вайберов не было вообще.
* * *
14 января я закончил книгу под названием «Чудеса»
— это одна из букво-глав Азбуки 18+. Последний параграф
в книге «Чудеса» — это перечисление чудес света
в моей трактовке. И последняя фраза здесь звучала так:
«4. Смерть. Самое грустное чудо».
А 15 января мне позвонила мама с новостью о метастазах…
* * *
Так мы болтали с 16 по 20 января, целых пять дней. Маме уже кололи морфий.
А 21 января – вечером, мама не взяла трубку. А взяла медсестра, и молвила, что «Нина Анатольевна отдыхает» (с). Нас с женой не устроил такой ответ, и мы дозвонились до врача.
— Всё кончено, — сказал врач. – Она в коме. И даже если из комы выйдет – то всё равно всё кончено.
* * *
23 января 2015 года мамы не стало. Ей было 60 лет. Дурацкий «чёртик» солгал на 4 года… Я ничем не смог помочь по похоронам, более того – я не поехал. Да, у меня не было денег на полёт (поезд тут был не вариант). И занять было не у кого. А папа, который и хоронил маму – сказал, что не надо мне лететь, они с моим младшим братом тут сами всё устроят. Папа меня понимал каким-то шестым чувством… видимо. У них с мамой были сбережения на чёрный день, на это её и хоронили, и делали поминки.
* * *
И ещё: я скажу жестокую вещь, быть может, неправильную с точки зрения большинства – но страшно хоронить свою маму. И лучше на этом мероприятии не присутствовать лично, и доверить дело не таким близким… это сугубо моя точка зрения. Поэтому: даже если б у меня были тогда деньги – не факт, что я бы поехал на похороны. Хорошо, что я не видел маму в гробу…
