И тут шофера прорвало: "Для чего занавески? А чтобы не были видны окна! Вот, смотрите, - и он быстро отстегнул одну из украшенных серебряными слезами занавесок и приподнял ее, после чего стало видно матовое стекло, в середине которого был нарисован красный крест. - Вы, конечно, не понимаете, зачем в катафалке окна? А все очень просто: в наших брошюрах указаны наш моторизованный катафалк "Грэвис VIII", для перевозки покойников и наша моторизованная санитарная карета "Грэвис IX", для перевозки больных и инвалидов. А на самом деле у нас только одна машина! С занавесками это "Грэвис Восьмой", а без занавесок - "Грэвис Девятый"! Вот так вот!
Когда хозяину удается заполучить для перевозки труп, то окна с красным крестом закрываются занавесками и вот вам "Грэвис VIII"! А если надо перевозить больного, то я немного поколдую, занавески уложу вот в этот ящик, и "Грэвис IX" отправляется в путь, словно "Восьмого" и в помине не было. Вот так-то!
Они, конечно, обвели вашего друга вокруг пальца. Забальзамировали, да? Я слышал, как они веселились по этому поводу, говорили, что это было легче, чем отобрать конфету у младенца!
Я работаю у них уже десять лет и должен вам сказать, что они мне полностью доверяют. Утром везу труп, а после обеда, глядишь, больного или там старикашку, который уже сам ходить не может. А если такого товара на рынке нет, тогда берем что-нибудь из мебели, или книги, или картины, или пианино, или еще что-нибудь в этом роде. А что делать? Жить-то как-то надо, а у меня трое детей. Ну да ладно, это к делу не относится... Ох и скандал был бы, если бы кто-нибудь обо всем этом пронюхал!"
Сваакер с ним согласился, а после этого извинился, сказал, что ему нужно сделать деловой звонок и ушел в дом. Пока шофер с аппетитом поглощал лучшие в его жизни (он сам так сказал) сэндвичи и запивал их холодной, только что из холодильника, кока-колой, Сваакер быстро, но тщательно проинструктировал Дэбби и Лиззи. Через минуту Дэбби вышла из дома и подошла к шоферу: "Слушай, тебе может в туалет надо, а ты стесняешься сказать? Так пошли, я тебя провожу!" Шофер поблагодарил ее и вслед за ней вошел в дом. А если бы ему не надо было в туалет, Дэбби попросила бы его посмотреть, что не так с ее машиной, и повела бы его в гараж. В любом случае она отвела бы его туда, откуда не виден "Грэвис VIII".
Как только шофер вошел в дом, Сваакер и Лиззи вышли через заднюю дверь, очень быстро подошли к катафалку, Сваакер отстегнул и задрал вверх одну из занавесок левой стороны катафалка, а Лиззи сделала несколько фотографий так, что одновременно были видны и опущенная занавеска, и занавеска поднятая, и окно с красным крестом. Отдельно она сфотографировала кабину, ящик для занавесок и номер машины. После этого они опустили и пристегнули назад занавеску, сделали еще одну фотографию катафалка в его классическом виде "Грэвис VIII" и вернулись в дом тоже через заднюю дверь. Вся операция заняла у них минуты полторы-две, так что когда шофер вернулся к катафалку, у него и в мыслях не было, что без него здесь что-то происходило.
Скоро вернулся похоронщик в сопровождении трех помощников. Мимоходом он сказал шоферу, что нашел груз для следующего рейса, партию картин, после этого они вчетвером вытащили гроб из катафалка и внесли его в дом Барнсов. Пока похоронщик и Джек Барнс занимались оплатой счета (глупая гусыня только теперь поняла, что натворила, а Джека, когда он увидел итоговую сумму, чуть инфаркт не хватил), шофер доел четвертый сэндвич, остальные два сэндвича положил в мешок, к двум банкам пива и недопитой бутылке кока-колы, мешок сунул в кабину. Складной столик, поднос и кружку он оставил на крыльце дома Сваакера, а мусор, четыре пустых бутербродных пакетика и пустую бутылку из-под кока-колы, он деликатно убрал в ящик, предназначенный для занавесок - не будет же он мусорить там, где живут такие добрые и щедрые люди, как сосед и друг мистера Барнса и сам мистер Барнс!
Через два часа Сваакер постучал в дверь и вошел в кабинет Мартина Грэвиса. "Здравствуйте, мистер Грэвис! Разрешите представиться. Я - Томас Джефферсон Сваакер, владелец и генеральный директор журнала "Американо-канадское обозрение Наук, Искусств, Финансов, Промышленности и Торговли". Вот моя визитная карточка. Учитывая просьбы различных медицинских кругов, редакционная коллегия решила опубликовать в одном из ближайших номеров статью о современных транспортных средствах для перевозки покойников. Я полагаю, что обратился по верному адресу, чтобы получить самую надежную информацию в этой области, не так ли, сэр?"
Мартин Грэвис, худощавый бесцветный тип лет сорока пяти, был явно польщен почтительным тоном, которым Сваакер задал этот вопрос, и начал сбивчиво разглагольствовать: "Я полностью одобряю вашу инициативу, сэр, полностью одобряю, тем более что до сих пор на эту тему писали только люди, которые в этом ровным счетом ничего не смыслят. К сожалению большинство журналистов, в отличие от вас, совершенно не интересуется мнением специалистов. Нет, сэр! Они пишут все, что им в голову взбредет. Я могу подробнейшим образом рассказать вам о похоронах по высшему разряду, ведь это моя специальность. В последние годы было много споров о разрядах, и вы, конечно, знаете, что либералы - противники похорон по высшему разряду. А если учесть, что большинство журналистов, опять же в отличие от вас, либералы, то мы имеем то, что имеем.
Я, конечно, едва ли должен объяснять вам, что фирма "Уолтер Грэвис и сын" уже многие годы занимает ведущее положение в своей области. Говоря это, я вовсе не собираюсь умалять достоинства наших конкурентов, но факты говорят сами за себя. Посмотрите на эту брошюру, сэр. Это наши новые кареты, они сделаны по специальному заказу на заводах Форда в Детройте. "Грэвис Восьмой" специально сконструирован для перевозки покойников из одного города в другой, а "Грэвис Девятый" - для перевозки больных. Вы не поверите, сэр, но я еще застал те времена, когда наших дорогих усопших просто перевозили по железной дороге, совсем как мебель или продукты. Их взвешивали, сэр, и оформляли на них накладные, пока двадцать семь лет назад мой отец Уолтер Грэвис не создал свой знаменитый "Грэвис Четвертый" и не положил конец всему этому безобразию. Но технический прогресс не стоит на месте, и теперь для перевозки наших дорогих усопших мы можем предложить "Грэвис Восьмой", это уже третье поколение наших моторизованных катафалков, это, если можно так выразиться, внук "Грэвиса Четвертого"!"
Сваакер терпеливо выслушал все это и сказал: "Мистер Грэвис, я целиком и полностью одобряю вашу инициативу, точно так же, как вы одобряете мою. Если человечество до сих пор еще не оценило по заслугам ваше стремление улучшить положение дел, то вину за это несет один беззастенчивый субъект, который не останавливается ни перед чем и даже отваживается на преступные махинации. Да, сэр, преступные! Вы только послушайте. Хотите верьте, хотите нет, но я знаю фирму, располагающую одной-единственной машиной, в которой перевозят и трупы и полутрупы. А в каком виде ее груз - то ли там мертвецы, то ли паралитики, то ли просто больные, - на это им наплевать. В перевозку принимается решительно все, вплоть до мебели, картин и пианино. Владелец этой фирмы способствует распространению инфекционных заболеваний, прикрываясь к тому же крестом господним. Разве этот тип не заслуживает электрического стула?" Последнюю фразу Сваакер уже не проговорил, а прорычал, комнату наполнили громовые раскаты.
Взглянув на Мартина Грэвиса и убедившись, что тот прочувствовал, осознал и проникся, Сваакер продолжал: "Так что "Американо-канадское обозрение" начало журналистское расследование. У нас есть фотографии, доказывающие, что этот субъект выдает одну и ту же машину то за катафалк, то за моторизованную карету для больных. Вот эти фотографии, сэр, можете оставить их себе, ведь это только копии. У нас также есть записанные на диктофон показания его сотрудников. Этот субъект к тому же еще и аферист. Сначала он сфотографировал свою машину в виде катафалка для перевозки покойников, а потом сделал второй снимок, убрав занавески и демонстрируя ее как карету для перевозки больных. Для второго снимка он использовал тот же номерной знак, что и для первого, но краской изменил одну из цифр номера, вместо единицы нарисовал семерку. Он только не учел, что такой фиктивный номер, с семеркой, не существует, он не зарегистрирован в "Bureau of Motor Vehicles", установить это было очень легко. А ведь подделка автомобильных номеров - это преступление, которое карается тюремным заключением! В общем, сэр, "Американо-канадское обозрение" пригвоздит его к позорному столбу, если только не…"
