– Вы можете позвонить моей сестре?

– Нет.

– Это еще почему?!

– Потому что сейчас местра Халлоран занята.

– Это для вас она занята, – заявила я, чувствуя, что во мне кончаются запасы размеренного дыхания. – А для меня свободна всегда. Дайте мне телефон!

– Нет.

Справедливо рассудив, что мне откровенно лениво с ними цапаться, и что Леона скорее всего действительно сейчас очень занята из-за всей этой драконьей суеты, я завалилась спать. А проснувшись, увидела ту же самую картину. Не то чтобы я была против постоянного сопровождения… Хотя нет, я была против! Я была против того, чтобы в мое личное пространство вторгались два здоровенных парня, которые ходят за мной хвостом. И уж тем более я не собиралась с этим жить. Если Леона настолько занята, что за десяток часов не нашла времени отменить приказ, я ей о себе напомню. И о том, что я вообще-то живой человек со своим правом… спать одной! А не когда на меня глазеют вальцгарды.

Дисплей отзывался на прикосновения через раз… два, три, но я все-таки доколупалась до контакта «Леона-сестренка» и нажала вызов. С десятого раза.

Когда пошел набор номера, облегченно вздохнула – до той самой минуты, пока мне бодрым голосом автоответчика не посоветовали идти подальше. То есть перезвонить позже или оставить голосовое сообщение.

Да чтоб вас!

Я выпуталась из-под одеял, плотнее запахивая халат, и только тут обратила внимание на стоящую в центре комнаты сумку.

Вещички! Родные мои!

Никогда в жизни так не радовалась своим драным джинсам и линялой футболке длиной по пятую точку.

– Выйдите, – сказала вальцгардам, – мне нужно переодеться.

– Вы можете переодеться в ванной.

Я, дракона вашего за ногу, хочу переодеться здесь!

– Не выйдете, значит?

Выражения лиц мужчин однозначно говорили, что нет.

– Ладненько.

Я вытащила присмотренные джинсы и майку, кажется, ту единственную, которую еще не надевала в Ортахарне, треугольник белья, а потом повернулась к вальцгардам спиной и сбросила халат. Кажется, со стороны двери донесся какой-то странный вздох. Судорожный такой, но я не обернулась. Я их просила выйти? Просила. Так что теперь пусть сами пеняют на себя.

Натянула трусики, влезла в джинсы и майку, после чего вскинув голову, прошествовала мимо очешуевших мужчин в ванную. Расчесываться, то есть продирать свои лохмы, потому что перед сном мне не хватило сил это сделать, и сейчас они торчали в разные стороны.

Интересно, Сибрилла когда-нибудь так выглядит?!

После душа.

С Гроу.

Рука сорвалась, и расческа бодро улетела в сторону душевой кабины. В который раз обозвав себя самкой оцехарры, резко нагнулась, чтобы ее поднять, и у меня потемнело перед глазами.

«Вниз, – в голове зазвучал голос Мелоры. – Вниз. Вниз… Вниз!»

Реальность начала расползаться пятнами, уступая место балкону и высоте, поглощающей меня без остатка, голова закружилась, и я поняла, что падаю. Падаю прямо в эту бездонную пропасть раскрывшихся подо мной нижних этажей.

Пальцы судорожно царапнули матовое стекло, и я кулечком повалилась на пол, прямо к расческе. Осознание этого накрыло, когда встроенные светильники перестали кружиться перед глазами двойной каруселью. Светильники, может, и перестали, а вот сердце ухало барабаном, руки тряслись, а по спине струился холодный липкий пот.

Оттолкнувшись ладонями, приподнялась и привалилась к дверце душевой кабины.

Подтянув колени к себе, зажимая в руках расческу, я смотрела на свою растянутую по глянцевой поверхности физиономию с глазами, размеру которых мог позавидовать мультяшный виаренок.

Что это, драконы меня дери, только что было?!

Я в обмороки не падаю принципиально, ну ладно, может и не принципиально, но не падаю же. И какой чешуи у меня радиопомехи в виде голоса Мелоры?

Как-то очень не в тему вспомнились слова Рэйнара о том, что ментальное вмешательство может привести не к самым приятным последствиям. Собственно, поэтому за него и судят так строго, и что он вообще имел в виду, когда говорил о «не самых приятных последствиях»? Мелора вкатила мне отложенный приказ, который считается одним из самых опасных и сложных. Рэйнар объяснял, что отложенные приказы требуют повышенной точности в исполнении, а если Ярлис на тройки училась?

Все эти мысли дружным виарьим галопом протоптались по моему и без того далекого от безмятежного спокойствия разуму, и меня снова бросило в холодный пот.

Что будет, если я расскажу обо всем Леоне?

Можно подумать, я не знаю, что. Два мощных парня, которые стоят за этой дверью, возьмут меня под ручки, запихнут в телепорт, а вытолкнут уже в загородной резиденции Халлоранов, в «Скай Стрим». И буду я там до конца жизни виаров в мультики рисовать.

Пока с ума не сойду.

Так, все.

Опираясь о стену душевой кабины, я соскребла себя с пола и ментальным пинком подтолкнула к зеркалу. Ополоснула лицо холодной водой и вытащила зубную щетку. Пока чистила зубы, относительно пришла в себя: по крайней мере, глаза перестали выкатываться из орбит, а непривычная для меня бледность сменилась привычной смуглостью.

Вот, так уже лучше.

Подумаешь, голова закружилась. А я тут уже на десять лет вперед свою страшную участь представила, составила завещание… хотя завещать я могу только Бэрри, и то не факт, что кому-то такое счастье нужно.

Глубоко вздохнула, вернула щетку на место, наведалась в душ.

И спустя пятнадцать минут вышла из ванной с самым независимым видом. Вальцгардам ничего сказать не успела, потому что с воплем:

– Танни-и-и-и-и-и!!! – на меня налетел Ленард.

Я поняла это, когда от заданного парнем ускорения мы чуть не кувыркнулись на диван, а перед глазами мелькнула рыжая вихрастая макушка.

– Воу, воу, полегче, – я с трудом отцепилась от жаждущего обнимашек брата Теарин, точнее, от мальчишки, который его играл, и по совместительству моего друга. Как-то так получилось, что на съемках мы шустро нашли с ним общий язык.

– Танни, я к тебе уже приходил, – заявил он. – Но эти сказали, что ты спишь.

Я покосилась на «этих» и вздохнула.

– Я и правда спала.

– Ты вообще как?! Что случилось? Мне толком ничего не объяснили, просто спрашивали, как ты вела себя на съемках, а потом пришел хмурый Рихт и тоже мне ничего не сказал, поэтому теперь я с ним не общаюсь. Кстати! Ты где была, когда почти случился налет?! Мне предки весь телефон оборвали, хотя связь постоянно пропадала из-за перегрузки сети.

Все это Ленард выдал на одном дыхании, а потом уставился на меня, возбужденно сверкая глазами.

– Ну… в общем, мне пришлось ненадолго уехать.

– Почему?

Я приподняла брови.

– Это государственная тайна.

– Че-го?! – Ленард восхищенно на меня посмотрел.

– Ну или вроде того. В общем, я не имею права разглашать случившееся, поэтому… – я наклонилась к кулеру и налила себе водички, чтобы немного смягчить горло (оно подозрительно чесалось). Помимо «есть» еще и пить хотелось, тоже драконовски. – Я просто стала свидетельницей кое-чего, и об этом нельзя говорить.

– Свидетельницей? Ты знаешь, кто разрушил отель?!

Я поперхнулась водой и закашлялась. Так закашлялась, что Ленарду пришлось хлопать меня по спине, чтобы услышать ответ.

– Нет, – сказала я, когда отдышалась.

– Тогда что? – поинтересовался он. – Ой, забыл… А когда можно будет говорить?

– Никогда.

– Совсем?

– Совсем.

– Даже по секрету? – поинтересовался он таким шепотом, что я с трудом расслышала, о чем он говорит.

Покачала головой.

– Понимаю, – серьезно сказал Ленард и выразительно мне подмигнул, незаметно дернув головой в сторону вальцгардов. Ну это ему казалось, что незаметно. – Не буду больше спрашивать.

Я мысленно вздохнула. Дернул же меня набл за язык сказать про государственную тайну, ведь не отвяжется теперь. А если отвяжется, то надуется. Как на Рихта.

Кстати о Рихте…

Я вдруг отчетливо осознала, что не знаю, что ответить на его предложение. Не представляю просто. Его слова «буду ждать» уж точно относились не к моменту нашей следующей встречи.