– Забей, – я махнула рукой.

– Не собираюсь я забивать, – Рихт шагнул ближе, и мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза. – Танни, для меня это важно.

– Важно, что мне сказала Гелла?

– Важна ты.

– Со мной все в порядке, – я сунула руки в карманы.

– Опять закрываешься?

– Эй, влюбленные! – ехидный голос Геллы разорвал паузу моего неответа. Она вышла из трейлера и сейчас стояла, сложив руки на груди. – Я, конечно, понимаю, что у вас гормоны, и что я нереально крута, но за полчаса я грим все равно не сделаю. Так что…

Она вскинула брови, а потом развернулась и взлетела по лесенке. Хлопнула дверь.

– Слышал? – поинтересовалась я.

– Танни, – Рихт перехватил меня за руку, потому что я собиралась его обойти. – Мы расстались, потому что она не была готова к новым отношениям.

– Серьезно?

– Серьезно. Это не моя тайна, и не мне тебе ее рассказывать, но…

– Да не надо мне ничего рассказывать! – я отняла руку. – У тебя, похоже, тот же прикол, что и у Гроу: собери всех девушек съемочной группы и получи плавки с надписью «дракон года». Все, мне пора.

Спину мне пробуравили взглядом, но я не обернулась. Поднялась в трейлер, швырнула сумку на подставку и плюхнулась в кресло перед зеркалом.

– Лицо попроще сделай, Ладэ, – фыркнула Гелла.

– Только после тебя, – огрызнулась.

Начинались старые-добрые съемочные будни.

Ну или продолжались, потому что впереди маячила заезженная «сцена номер семнадцать», которую мне предстояло играть на глазах Гроу. И Сибриллы, чтоб ее дракон сожрал и вернул в мир непереваренной, но через задний проход. Ассистентка Геллы врубила переносной кондиционер на максимум, что в общем-то можно было понять: под солнышком в Саолондарском ущелье мы бы мигом превратились в барбекю, если бы не он. Тем не менее у меня опять заболело горло и пришлось лепить на шею еще одну пластинку. А потом быстренько (пока Гелла не взялась за лицо), еще и на нос.

В голове порхали виарчики и рычали дрангхатри, поэтому когда Гелла задала вопрос:

– Ты в порядке? – я не сразу поняла, что обращаются именно ко мне.

– В порядке, – сообщила я спустя минуту мыслительных умозаключений.

– Я уже думала, что стала невидимкой. Не мое дело, но по ходу, у тебя температура, Ладэ.

– Не твое, это точно, – хмыкнула я. – И по-моему, температура у тебя. Иначе с чего тебе так трогательно обо мне волноваться?

Гелла изменилась в лице.

– Да мне по чешуе, что с тобой будет.

– Во-от, это уже больше похоже на правду.

Больше мы с ней не разговаривали, а после кофе, которое мне принесла одна из ее помощниц, в голове относительно прояснилось. Это относительно я использовала на разучивание сценария, точнее, на повторение сценария, потому что если мы еще пару дней поснимаем эту сцену, я смогу играть ее посреди ночи даже во сне.

Стараниями Геллы и ее ассистенток образ Ильеррской как всегда был закончен вовремя, точнее, за две секунды до того, как дверь приоткрылась, и в трейлер заглянула Сибрилла.

– Девочки, вы уже готовы?

Не знаю, скрежетнули это мои зубы, или мой стул о краешек стола, но ее ледяной низкий голос вызывал сейчас только одно желание: взять ледокол. Вернусь в номер – первым делом удалю из списка покупок и прослушивания «Ледяную бурю». И все остальные треки из Сибриллиного альбома заодно.

– Готовы, – хмыкнула Гелла.

– Чудесно, – Сибрилла ослепительно улыбнулась. – Пойдем, Танни.

Нет, она издевается, да?

Да, она издевается. Я видела это в ее глазах, под маской фальшивой дружелюбности. Поэтому сейчас молча направилась к выходу, игнорируя улыбку на ледяной физиономии. Обойти иртханессу, увы, не представлялось никакой возможности: она раскорячилась в проходе, как виар по естественной нужде. Пришлось ждать, пока ее бледянейшество сползет по ступенькам. Грациозно, как правительница пред очи толпы выходит на балкон, и только потом следовать за ней. Точнее, ее обгонять – благо, я не гордая, пройду по травке.

– Не боишься запачкать костюм? – ударило мне в спину.

– Боюсь, – хмыкнула я. – Именно поэтому решила держаться от тебя подальше.

Вальцгарды топали за нами, и мне подумалось, что можно попросить их выкинуть Сибриллу в реку. Ну, наверное.

– Думаю, нам стоит кое-что сразу прояснить, Танни.

Да, пожалуй, так будет лучше.

Резко обернулась, и Сибрилла чуть не влетела в меня. Вот когда на этом лице проступали истинные чувства (хищность пополам с ядовитым раздражением), ей оно удивительно шло.

– Ребят, подождите чуть подальше, а? – попросила охрану. Не хотела, чтобы со стороны выглядело так, что я прячусь за спинами Леоны и Рэйнара.

Надо отдать им должное, вальцгарды все-таки отошли, оставив нам возможность пообщаться наедине.

– Не знаю, чего ты добиваешься, – сказала я, сложив руки на груди. – Но добивайся этого подальше от меня, о’кей?

Сибрилла наклонила голову. Да, она умудрялась стоять на утоптанной земляной дорожке в своих идиотских шпильках и не проваливаться. Генератор невесомости проглотила, что ли?

– Боюсь, так у нас с тобой ничего не получится.

– Надеюсь на это, – я мило улыбнулась. – А теперь, если мы все прояснили, я пойду.

– Не все, – прежде чем я успела отойти, Сибрилла шагнула ко мне, удивительно пластично. – Видишь ли, Танни, здесь все знают тебя, как вспыльчивую и претенциозную особу, которая держится за имя своей сестры.

Началось в заповеднике утро.

– Но я так не думаю. Я думаю, что ты достаточно артистична, иначе бы ты вряд ли зацепила Джермана.

Это сейчас такой комплимент был?

– Поэтому я хочу, чтобы ты сразу себе уяснила: у нас с Джерманом идеально совпадают огни. Совпадают настолько, что мы с ним станем парой в самом ближайшем будущем.

Если штепсель совпал с розеткой,

Их стыдливо прикрой статуэткой.

Потому что негоже детям

На такое смотреть по утрам.

Если штепсель совпал с розеткой,

Значит скоро появятся детки,

Если пленку предохранительную

Не поставить парам-пам-пам.

Я едва удержалась от того, чтобы процитировать этот пошляцкий стишок, который со времен средней школы (той, в которую я еще в старом районе ходила), прочно засел мне в память. В старом доме действительно еще были штепселя и розетки (не знаю, есть ли они сейчас), но с безопасными панелями я познакомилась только когда мы с Леоной переехали на Четвертый Остров в новую квартиру.

– Это очень любезно с твоей стороны, – сообщила я, – что ты делишься со мной такими интимными подробностями. Надеюсь, мне не придется выслушивать про то, в каких именно позах вы совпадаете? Я, конечно, уже перешагнула рубеж шестнадцать плюс, но порнуху не люблю.

Ну наконец-то выражение лица Сибриллы перестало напоминать лицо заколдованной сказочной иртханессы, обожравшейся маларрнелы, и превратилось в то, что она в себе содержала: в подмороженный сок лици без подсластителя.

– Тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь? – процедила она, раздувая ноздри.

– Не-а. И это я еще не начинала, можешь мне поверить. Поэтому когда в следующий раз полезешь ко мне с откровениями, имей в виду, я скажу вслух все, что думаю, невзирая на лица. Даже если потом ты опять побежишь жаловаться Гроу и будешь строить из себя недобитую виари. Все? Прояснила все, что хотела?

– Ритхарсон, Ладэ! – режиссерский голос прозвучал ну очень некстати. – Вы мне предлагаете снимать Ильеррскую без Ильеррской?

– Джерман, я вытащила ее из трейлера пятнадцать минут назад.

Реально? Я пятнадцать минут своей жизни убила на эту драную ледоконицу?

– И вы пятнадцать минут шли три метра?

Я не оборачивалась из принципа. Хотя нет, не из принципа: боялась, что не сдержусь, и этому драконосамцу в полной боевой готовности выскажу все, что о нем думаю. Прямо здесь. Тоже невзирая на лица.