– Да, непросто у вас… Пойду. Вам открываться пора. Ещё увидимся. Пока!

Я пошёл по направлению к выходу.

– Ты только Петруше про пакеты не говори, мы сами разберёмся, – вдогонку крикнула она.

– Договорились, – пообещал я и вышел из кафе.

Вход в рюмочную находился с противоположной стороны парадному. Когда я вошёл, меня приняли за обычного посетителя, то есть, не обратили никакого внимания. Колоритная блондинка средних лет нагнулась над биллиардным столом, готовясь сделать удар. Её могучая грудь, на которой, как маленькая пуговка, висел бедж с надписью «Татьяна», почти лежала на столе, а короткая юбка была задрана так, что было видно, откуда росли её красивые ноги. Это зрелище особенно возбуждало трёх горячих брюнетов, которые потягивали пиво, развалившись на стульях рядом с бильярдным столом.

– Давай! Давай! Один шар остался. Если выиграешь – пять тысяч даю, – почти в экстазе орал один из них.

За другим столиком сидели две девушки и «болели» за противника Татьяны, видимо охранника, у которого на пиджаке висел бедж с именем – Сергей. Они, несомненно, тоже были сотрудницами клуба, потому что одна между ног держала швабру, а вторая была в поварской одежде.

– Серёженька, не поддавайся. Выиграешь – мы тебя поцелуем, – весело подначивали они.

Татьяна завалила победный шар в лузу и повернулась к горбоносому болельщику.

–Деньги давай!

– Э.., какие деньги, я пошутил.

– Как, какие деньги? Пять тысяч. Все слышали, обещал, – стояла на своём Татьяна.

– Да! – хором подтвердили сотрудницы.

– Ну, хорошо, хорошо. Давай мы тебя угостим.

– Чем, палёной водкой?

– Зачем обижаешь, коньяк купим.

– Покупайте, только у меня в баре, – предложила Татьяна.

– Если с нами выпьешь, купим.

– Тогда и на подруг тоже. Татьяна подмигнула сотрудницам.

– Можно мне кофе, – обращаясь к Татьяне, неожиданно для всех, подал я голос.

Бармен равнодушно посмотрела на меня, положила кий и поскольку мой внешний вид, видимо, не представлял ничего достойного её внимания, громко возмутилась: – Мужчина, вы разве не видите, что я с клиентами разговариваю? И кофе нет, только «Хеннеси». Хотите?

– Нет, нет спасибо! – извиняясь всем видом, ретировался я и, выйдя из рюмочной, услышал дружный хохот.

Впечатлений от увиденного и услышанного в кафе и в рюмочной у меня хватило с головой, и я решил на сегодня закончить знакомство с особенностями работы клуба и отправиться домой. К тому же завтра была суббота, и в «Арго» намечалась дискотека, а значит для меня насыщенный трудовой вечер, а может быть и ночь.

Утром следующего дня я лежал в кровати до упора, то есть до того состояния мочевого пузыря, когда ещё чуть-чуть и он лопнет. Упор запульсировал в висках в одиннадцать утра. Я вскочил и, не разбирая пути, бросился в туалет. Выйдя из него, с облегчением вздохнул, повращал руками, убеждая себя, что делаю зарядку, умылся и сел завтракать. Завтрак одинокого мужчины – это отдельная тема, но я не буду заострять на этом внимание, по крайней мере, в этот раз. Скажу только, что он длился недолго – пока шли новости по первой программе телевидения. Кстати, нового и полезного из неё я ничего не узнал, а только излишне возбудился от негатива, в котором виноваты вездесущие невидимые враги. Ну, да ладно с новостями. Я вышел из дома и, гуляя по городу, бездельничал почти весь день, а если точнее, до девяти вечера. Именно в это время я подошёл к клубу. На улице накрапывал несмелый весенний дождик, который то усиливался, то вдруг затихал, но даже он не мог разогнать столпившихся у входной двери молодых людей, мечтавших, во что бы то ни стало попасть внутрь. «На двери» стоял хмурый мускулистый охранник и регулировал очередь, одновременно осуществляя фейс-контроль. Казалось, что приоритетом для входа во чрево этого шумного балагана, являлось трезвое состояние и соответствующий возраст, но это было не так. Людей пускали только по известным охраннику законам, в котором я опознал Серёгу.

– Заходи! – разрешил он молодому человеку со стеклянными глазами и пересохшими искусанными губами. – Вам отказано, – запретил он другому, совершенно трезвому посетителю и очередь продвинулась вперёд.

На меня охранник посмотрел подозрительно, но пропустил. Я вошёл в тамбур и отправился к кассе.

– Один билет, – я протянул деньги.

Охранник-кассир небрежно бросил их в коробку и поторопил:

– Проходи, потом обилетим, не задерживай очередь.

Я ввалился в жерло задушенного смогом помещения.

Дискотека проходила на двух этажах. Я начал с первого. Зал был довольно больших размеров, в его центре размещался подиум, имеющий вид огромного распустившегося тюльпана, из которого взлетал вверх и упирался в потолок пестик, используемый в качестве шеста. Две трети зала занимал танцпол. На его периферии, возле стен, располагались пластиковые, на четверых человек, столы. На потолке, разукрашенном под звёздное небо, на цепях висели массивные колонки, из которых струился приятный звук в низких тонах. Лучи от световых приборов, меняя цвет, хаотично рыскали по залу, возбуждая посетителей и приглашая танцевать. В левом дальнем углу находилась почти незаметная, сливающаяся со стеной дверь. Справа от входа, сверкая бликами от стеклянной посуды различного калибра и разноцветных бутылок, размещалась стойка, за которой работал бармен. Чёрная жилетка, белая рубашка и сиреневая бабочка делали его похожим на циркового артиста – эквилибриста, который очень ловко жонглировал различными барными предметами. Протиснувшись к нему, я попросил:

– «Тик-так», пожалуйста!

Валера плеснул мне в Олд Фенш Самбуки, мятного ликёра и бросил несколько ( больше положенного) кубиков льда.

«Профессионально, – подумал я. – Лёдогенератор у него не лёд производит, а деньги печатает. Ладно, пойдём дальше».

Зал быстро заполнялся. Я подыскал место за двухместным столиком недалеко от подиума и стал рассматривать посетителей. По углам освещение было неяркое, и там пряталось пять-шесть пар влюблённых. В непосредственной близости от подиума сидела компания коротко постриженных, уже изрядно подпитых юношей, явно желающих острых ощущений. Рядом с ними занимали столик три девицы с волосами, окрашенными во все цвета радуги. Далее – группа горячих представителей Кавказа, безотрывно смотрящих на крашеных девиц. Затем, по кругу подиума – проститутки на съём. Потом бедные курсанты, пришедшие для съёма и остальные – случайные пары любители тусовки. Ди-джей начинал заводить публику. Постепенно музыка становилась всё энергичней. С разных мест заведённые клиенты выбегали на танцпол. Скоро он заполнился до отказа и бушующая толпа, извиваясь и подпевая, тряслась и изнемогала от экстаза. Дискотека набирала обороты. В полутёмном углу стоял охранник и внимательно наблюдал за происходящим. К нему периодически подходили посетители и, стараясь незаметно, чем-то обменивались. Один нечаянно уронил гриппер.

«Здесь всё понятно, наркотой торгуют. Осталось разобраться, что происходит за потайной дверью?» Однако узнать это быстро было невозможно. Она была закрыта. Я допил коктейль и поднялся на второй этаж.

Из дверного проёма вылетал тяжёлый рок, замешанный с дымом табака и марихуаны. В зале было почти темно. Через едкий смог угадывались силуэты не твёрдо стоящих на ногах людей. Неожиданно передо мной появилось лицо довольно симпатичной, но явно не трезвой девушки. Её тонкие руки обняли мою шею и потянули вниз к лицу. Я постарался отстраниться, но не успел. Липкие губы впились в меня, пытаясь высосать остатки слюны.

– Нравится? – пьяным голосом спросила она.

– Нет, – ответил я.

– И мне не нравится, – донеслось сбоку.

Жесточайший удар повалил меня на пол, затем кто-то схватил за шиворот и поволок по лестнице вниз.

– Ты и здесь вынюхиваешь. Я же чувствую, ты не наш.

Я узнал голос Сергея.

Силы были неравны, поэтому сопротивляться было бесполезно. Он вытолкал меня на улицу. Я накинул капюшон и побрёл по направлению к метро. Дождь усилился, и я почувствовал, как по лицу потекли струйки воды, попадая прямо в рот. Заложило нос, и было трудно дышать. Пару красных капель упало передо мной в лужу. «Кровь, – понял я. – Давно не пробовал её на вкус – сладковатая». Домой я приехал через сорок минут. Болела голова. «То ли от коктейля, то ли от удара, а может, от того и другого, – подумал я, смывая с лица остатки крови в умывальнике». Выпил таблетку баралгина и лёг спать. Проснулся от ощущения, что меня кто-то душит. Я осмотрел комнату – никого. Из окна через неплотные шторы несмело затекал пасмурный рассвет. Я встал и прокрался в туалетную комнату – тоже пусто. «Странно! Ведь меня точно кто-то душил». Я включил свет и посмотрел в зеркало. В нём отражался непричёсанный молодой человек с опухшим носом и фиолетовыми полосками под обоими глазами.